Загадка неоконченной рукописи - Делински Барбара. Страница 32

– Тебе помочь?

Она помотала головой и показала ему на стул. Через несколько секунд она поставила перед ним наполненную с горкой тарелку.

Он съел все до последней крошки, а потом вторую и третью порцию, хотя и не глотал их поспешно. У него были хорошие манеры. Отрываясь от еды, он хвалил ее.

Дженни с удовольствием смотрела, как он ест, улыбалась, когда он смотрел на нее, наполняла опустевшую тарелку и периодически продолжала щипать себя за руку, потому что никогда в жизни ей так не везло, и она хотела, так хотела, чтобы это было правдой.

– Это лучшее из всего, что я ел за много лет, – сказал он, наконец откинувшись на спинку стула. Он посмотрел на противни. – Я все съел. Ты уверена, что у тебя завтра не возникнет неприятностей?

– Никто и не заметит, – ответила Дженни и понесла его тарелку к раковине. Она вымыла ее, сполоснула и поставила на сушилку, когда он окликнул ее по имени. Она обернулась. Он, нахмурившись, смотрел на ее ноги. Она потянула платье вниз.

– Откуда эти шрамы?

– А, ерунда. Небольшое происшествие, я была еще маленькой. – Она неожиданно просияла. – Хочешь кое-что посмотреть?

– Хочу.

Она повела его в коридор и вверх по лестнице. Надо было идти через ее спальню, но тут она ничего не могла поделать. Поэтому она старалась вести себя как ни в чем не бывало, как будто присутствие мужчины в ее спальне было обычным делом. Там стояла ее широкая кровать с шелковым постельным бельем, которое покупал ей Дарден. Оно тоже было совсем недавно вытащено из кладовой.

Обернувшись, она глянула на Пита, ища поддержки. Потом открыла дверь в глубине комнаты, отодвинула старое одеяло, которое висело на пути, и спустила приставную лестницу, ведущую на чердак. Оттуда, по дощатому настилу, было рукой подать до слухового окна. Оно легко открылась. Бог свидетель, она достаточно часто открывала его. Она села на край и спустила ноги вниз.

– Дженни, что ты делаешь? – спросил сзади Пит. Она распрямилась и соскользнула вниз.

– Господи, Дженни!

Ее голые пятки привычно нащупали водосточный желоб. Она осторожно продвинулась по нему вбок до открытого ската крыши, а потом чуть дальше, чтобы освободить место для Пита.

– Дженни! – предупреждающим тоном сказал он из окна, в точности так же, как Дэн О'Кифи, когда кто-нибудь замечал ее на крыше и докладывал ему.

Она улыбнулась.

– Посмотри, какой отсюда вид. Правда, здорово?

Из окна появилась одна нога. Каблук сапога поймал желоб.

– Я вижу туман.

– Подожди. Туман рассеивается.

Показалась другая нога, вытянулась. Он с легкостью присоединился к ней и устроился на скате крыши, опираясь на локти, как она.

Потом туман рассеялся.

– Как будто игрушечный город, – сказал он. – Расскажи мне, где что.

Она начала показывать:

– Вот та прямая линия огней – центральная улица. Кривые и короткие – боковые улочки. Там? Школа. А там? Библиотека. И церковный шпиль.

– А вон там? – Он показал на восток.

– Карьер. Сотню лет назад там добывали гранит. А потом осталась дыра, которая просто заполнилась водой, и теперь горожанам есть, где купаться. Существует местная легенда: для того, чтобы брак был удачным, надо сделать предложение там. Лично я мечтаю только искупаться там в полночь, когда луна, звезды и все такое. Огоньки, которые ты видишь, – задние фары машин. Те, кто приезжает туда, останавливаются прямо у края карьера.

– Чтобы искупаться?

– Маловероятно.

Он взглянул на нее с понимающей усмешкой, из-за которой у нее внутри все перевернулось.

– Ага. Любовники. Ну-ну. А тебе приходилось там бывать?

– Кучу раз, – небрежным тоном ответила она, как будто она и вправду была популярной девушкой. Потом она подумала о Селене Баттл и ей подобных, которые на самом деле бывали там кучу раз. Ей не хотелось, чтобы Пит посчитал, что она такая. Поэтому она призналась: – Нет, конечно, я вру. Я была там всего раза два. – Она остановилась и добавила совсем тихо: – Чтобы искупаться. Днем.

Он улыбнулся ей такой широкой, ясной, белозубой улыбкой, которая коснулась всех струн ее сердца.

– Я рад, – сказал он.

Она тоже была рала услышать это от него. Она больше всего хотела понравиться ему, любой ценой. И так как он улыбнулся, когда она сказала правду, она продолжила:

– И я наврала, что у меня фирма. Я просто работаю на нее. Дело не принадлежит мне.

– Но ты же готовишь?

– Да.

– И занимаешься сервировкой, и убираешься, и делаешь все то же, что и твой босс?

Она кивнула.

– Значит, это твое дело тоже, – заключил он. – И к тому же, – он окинул взглядом город, – зачем тебе дело, если у тебя есть такой вид?

– Да, – самодовольно улыбнулась она. – У меня есть этот вид. – Она знала, что он поймет ее. Поэтому и привела его сюда. Она скрестила ноги, дышала полной грудью, впервые за долгие годы, и наслаждалась моментом. – Они говорят, что залезать сюда опасно, что я могу сорваться вниз. Но я не боюсь. Кроме того, здесь я чувствую себя кем-то. Это мой вид. Я могу смотреть на него, могу закрыть глаза или даже отвернуться. Я могу делать, что хочу. Здесь, наверху, я все решаю сама.

– Большинство людей называют это властью, – сказал Пит.

Дженни ответила:

– Я называю это свободой.

– Это так же, как забраться высоко-высоко в холмы над фермой, когда под ногами твердый камень, а наверху – необъятное небо, звезды и луна. Как твой карьер без воды. Тебе бы понравилось там.

Конечно, ей бы понравилось. Но свобода ощущалась бы по-другому, если бы она была там с Питом. Так же, как по-другому она чувствовала себя сейчас здесь, с ним. Не так одиноко. Более совершенно. Свобода быть и свобода радоваться.

– Останься на ночь, – прошептала она. Когда его глаза нашли ее, она быстро добавила: – Поспишь. Ты же сказал, что устал. У меня есть место.

– Я тебя обременяю.

– Нет.

– Ты меня почти не знаешь.

– Я знаю достаточно.

Она перелезла через него (Боже правый! Это ощущение горячего, упругого тела под собой!) и выбралась обратно на чердак. Но он опередил ее, чтобы первым спуститься по лестнице, а потом придержать старое одеяло и убедиться, что она в безопасности в своей комнате.

Она устроила его в комнате для гостей и вернулась к себе. Не закрывая двери, она сняла платье, которое так славно поработало сегодня, и осторожно повесила его на плечики. Она надела ночную рубашку и забралась в постель, представляя, как он спит в комнате напротив. Но скрипучие шелковые простыни раздражали ее, и она выползла из-под них, уже совершенно не желая спать.

Ночь была тихой. Стоя посреди комнаты, она пыталась расслышать биение его сердца, но ее собственное стучало слишком громко, свидетельствуя о буре в ее душе. Раньше она испытывала такое из-за страха и отвращения, а сейчас – из-за чего-то нового и удивительного.

Она стянула рубашку через голову. Провела кончиками пальцев по ложбинке между грудями. Ее глаза закрылись. Голова откинулась назад. Она представила, что Пит видит ее, что он любит ее, и ощутила такую внутреннюю наполненность, что едва не закричала.

Но она не хотела этого. Она не хотела будить его. Поэтому она взяла старое одеяло, которого он касался, и завернулась в него с ног до головы. После этого она растянулась на полу и склонила голову на мягкую подушку надежды.

Глава 10

Дженни проснулась с отпечатками складок одеяла на щеке. Она знала, что Пит уехал. «Ну а чего еще ты ожидала? – спросила она у своего отражения в зеркале, стоя в ванной. – Зачем ему оставаться с тобой, если он может заполучить любую, кого только пожелает, будь она хоть в десять раз красивее, умнее и лучше сложена? Скажи спасибо, что он остался так надолго!» Она прополоскала рот, потом еще и еще раз, потому что противный вкус ужаса никуда не уходил.

Остается три дня. Дженни, пора что-то делать! Но что?

Она вычистила и так сверкающую ванную. Она вычистила и так сверкающую кухню. Она вытащила все из шкафа, перетряхнула, сложила обратно.