Друг и лейтенант Робина Гуда (СИ) - Овчинникова Анна. Страница 67

Помогая Робину уложить Джона на траву, Вилл непрерывно сыпал проклятьями. Он был единственным из аутло, у кого еще хватало сил ругаться, остальные выдохлись больше мили назад.

— Сделай что-нибудь! — Локсли окровавленной рукой схватил Тука за рясу на груди. — Он истечет кровью, сделай что-нибудь!

Фриар попытался туже затянуть импровизированную повязку, состряпанную из располосованного на куски плаща Аллана-э-Дэйла, но это не помогло. Толстая ткань, которой была обмотана левая рука Джона выше локтя, насквозь пропиталась кровью.

Тук выпрямился, вытирая пот со лба.

— Надо прижечь рану. Иначе…

Аутло, переглянувшись, вскочили и начали рыскать в поисках хвороста для костра; рядом с Джоном остались только Робин Локсли да монах… И Стивен Коулт, который смотрел на своих новых товарищей как на безумцев. Разводить огонь, когда по пятам идет погоня, — они просто спятили!

Стив покрутил перевязанной головой, глядя на человека, над которым хлопотал фриар. Джон ни разу не приходил в себя, пока аутло продирались сквозь лес, по очереди неся его на плечах. Тащить такого верзилу было нелегким делом даже для здоровяка Тука или крепыша Вилла Статли, а уж как справлялся с этим Робин, Коулт и вовсе не мог понять. Но как-то справлялся и последние четверть мили нес Джона почти без передышки.

Теперь Стив почти готов был поверить слухам, что Робин Локсли — сумасшедший. Сумасшедший или одержимый. Только одержимый смог бы добраться по пересеченному каналами молодому лесу почти до Хокнелла, все время, держась на несколько шагов впереди погони. И только сумасшедший мог на что-то надеяться, когда за ними по пятам шло, чуть ли не целое войско.

Но безумец их вел или одержимый — Локсли было не под силу сделать своих людей невидимыми и сделаться невидимым самому. Преследователи отжимали беглецов к востоку от Великого Королевского Пути, от самых густых дебрей, да и вряд ли самая дикая чаща могла бы сейчас их спасти. Уже то было чудом, что им удалось добраться так далеко с полумертвецом на плечах, оставляя за собой кровавый след.

Стивен притронулся к повязке у себя на голове и посмотрел на пальцы. Рана все еще дьявольски болела, но кровь остановилась — чего нельзя было сказать о ранах Маленького Джона.

Аутло уже набросали рядом порядочную кучу хвороста и теперь сноровисто разводили огонь. Ха! А почему бы заодно и не пообедать? Самое время заниматься такими вещами, когда смерть отстает от тебя всего на три полета стрелы!

Коулт откашлялся и наконец решился произнести то, что давно уже хотел сказать:

— Надо оставить Джона здесь. Если мы потащим его и дальше, нам всем конец, но если хорошенько его спрятать и как следует запутать след, тогда, может…

Дик Бентли отшвырнул ветку, которой хотел поправить сучья в костре, и с рычанием схватил Стива за грудки:

— Пикни еще слово о том, чтобы бросить Малютку, и я спрячу тебя, ублюдок, да так, что никто не найдет!..

— Дик!

Подчиняясь окрику Робина Гуда, Бентли нехотя выпустил Стива. Но Коулт предпочел бы сейчас иметь дело со всей шайкой «волчьих голов», чем с ее вожаком. Глаза Локсли были куда страшней, чем глаза Дика, Стив невольно подался назад под его взглядом. По дороге сюда им пришлось перебраться через вытекающий из Трента канал, и все беглецы промокли насквозь; маскировка Локсли растеклась коричневыми полосами, что придавало ему еще более жуткий вид. Да, именно так и должен был выглядеть одержимый бесом!

— Беги. Спасайся, — глядя в упор на Коулта, Локсли мотнул подбородком на восток. — Путай следы!

Стив на всякий случай отодвинулся еще дальше, но главарь разбойников уже отвернулся от него.

Йоркширец посмотрел на монаха, зубами развязывающего тугой узел на повязке Джона; на Кеннета и Дикона, деловито раздувающих огонь; на Мача, в изнеможении свернувшегося на боку у костра, — опустил плечи и провел рукавом по лицу, размазывая краску и грязь.

— Тук… Мы недалеко от Киркби. Может, твой дружок-ключарь не откажется тебя укрыть? Кеннет, до Хокнелла всего полмили. А оттуда рукой подать до Руттерфорда…

Монах выплюнул пропитанную кровью ткань и послал Локсли куда дальше Киркби.

Кеннет даже не посмотрел на вожака, а Мач испуганно привскочил, отрицательно мотая головой.

— Что еще придумаешь, Робин?! — рявкнул Вилл. — Да и по деревням сейчас не отсидишься: уж коли начался большой гон, их прочешут, как овечью шерсть! А подыхать в компании все веселее…

— Satis eloquentiae, sapientiae parum [54], — перебил Тук. — Хватит болтать! Аллан, Дикон, придержите Джона. Робин, возьми его руку!

Аутло быстро сделали, как сказал им фриар, и Стивен отвернулся, когда монах вытащил из костра раскаленную головню.

Глава тридцать третья

ДОЛГ

— Опять королевская охота? — Ричард Ли, нахмурясь, посмотрел на Олифанта. — Я-то думал, Ричард и его люди развлекаются сегодня на празднике. Или после турнира они напоследок решили еще раз распугать всю дичь отсюда до Ретфорда?

— Кликнуть башенного сторожа? — спросил Олифант.

— Нет. Вряд ли в Ноттингемшир вторглись французы или сарацины. Пускай себе старый лентяй дрыхнет, но, — Ли похлопал по шее вороную кобылу, — если сэра Бриана опять понесло охотиться на моих полях, мне придется с ним как следует потолковать.

Олифант кивнул и придержал господину стремя. Потом сел на своего каурого и гаркнул соплякам дворовых слуг, чтобы те убирались с дороги. После того как Ли взял в замок полдюжины вилланов да еще нанял в Биллоу каменщиков, жизнь здесь пошла куда веселее, но теперь все время нужно было глядеть под ноги — не то, не ровен час, придавишь кого из мелюзги.

Дети с криком разбежались, не слишком напуганные грозным рыком Олифанта, и сакс вслед за хозяином Аннеслея неспешной рысью направился к воротам. Впервые за пятнадцать лет внешняя подъемная решетка и мост через ров были починены и приведены в порядок, осталось только наполнить ров водой, и тогда снаружи замок будет выглядеть почти так, как он выглядел при старом Вильгельме, деде Ричарда Ли. Хм… Пока только снаружи.

— Они спустили собак! — крикнул Вилл Статли. — Робин!

Локсли на мгновение остановился, но тут же снова двинулся вперед, согнувшись в три погибели под тяжестью своей ноши и все же кое-как ухитряясь переставлять ноги. Он еще раньше Вилла услышал лай собак и рев рогов, но надеялся, что ему померещилось. Хотя — померещилось или нет, какая разница? Он все равно должен идти. Что бы ни пыталось помешать его продвижению — корни деревьев, ухабы, кусты, монах Тук, время от времени что-то орущий ему в ухо, сводящая плечи боль, — он должен был шагать, во что бы то ни ста…