Бастард: Сын короля Ричарда - Ковальчук Игорь. Страница 28

— Комаров ты молниями не уничтожаешь? — хмуро спросил он Трагерна.

— Не оригинально. То же самое мне говорил учитель, — рассмеялся друид, — когда я вызвал тайфун, чтоб собрать урожай яблок. Маленький такой тайфун.

Дик только головой покачал. Во вскипевшую воду Трагерн бросил пару горстей каких-то травок и ягод, извлеченных из тряпицы, свежих, видимо, сорванных только-только. Корнуоллец рванулся было спросить, где друид раздобыл землянику, — это посреди июля-то, — но решил, что причина, видимо, в разных друидических навыках и возможностях. От котелка повалил ароматный парок, пахнущий мятой и ягодой, и этот запах очень подогрел аппетит путешественников. Половину олененка съели очень быстро, присыпая куски золой, потому что соли у Дика не оказалось. Вот что значит не озаботиться вовремя.

Отправив наевшуюся мясом Серпиану спать, корнуоллец задержал друида у костра сперва совершенно нейтральным разговором о дальнейшем пути, дровах, которых здесь почему-то мало, и о магических делах.

— Послушай, — осторожно начал он рассуждать о том, что на самом деле беспокоило его. — Как ты думаешь, почему к нам липнут неприятности? Или… — он помолчал, — ко мне?

Трагерн задумался. Опустив голову, он играл зачем-то извлеченным из пояса, приятно поблескивающим в пальцах камушком, похожим на резную и полированную фигурку какого-то животного.

— Сомневаюсь, — сказал он наконец. — Черные, к примеру, за тобой гонятся потому, что ты им нужен. Оборотень же здесь ни при чем.

— Почему ты уверен, что он сам по себе? И если б на самом деле сегодняшняя неприятность не была связана с…

— Она не связана. Оборотни всегда сами по себе. Они никому не подчиняются.

— Почему тогда зверюга выбрела из лесу прямо на меня?

— Видишь ли… — Трагерн раскрыл ладонь с камушком наподобие блюдца, и Дик рассмотрел, что это фигурка лежащей кошки со странными, очень большими стоячими ушами. — Твое действие в круге камней… Твое появление в таком… скажем по-умному, инициированном виде в Англии, как я уже говорил, дало миру большое количество энергии.

— Я так уж силен как маг? — У Дика потеплело на сердце.

— Сказать по правде, ты вовсе и не маг. Ты воин, потому магия твоя сугубо воинская. Боевая. Но, кроме того, ты еще и проводник. Отсюда прилив энергии. Любое магическое существо это чувствует. Сам прилив энергии в мире стал причиной того, что все эти существа зашевелились, многие очнулись от спячки. Я не удивлюсь, если в лесах откроются сиды. [1]

— Ого-го, хочешь сказать, я буду виноват в том, Что этот волчара, — Дик ткнул пальцем в сторону кустов, — слопает несколько десятков окрестных жителей?

— Косвенно — да. Но хочу тебя успокоить: оборотню человеческая кровь для поддержания жизни нужна только однажды в год. Так что…

— Тоже не самая лучшая ситуация.

— Что поделать. Один человек в год, погибший в клыках оборотня, — это немного. Настоящие волки убивают больше. В Дик зевнул и покосился на лапник, покрытый плащом, — прижавшись спиной к скале, на нем уже спала Серпиана.

— Очень хорошо. Я иду спать. А завтра, пожалуй, мы с тобой и начнем обсуждать всякие магические дела. Боевой магии, надеюсь, ты можешь меня научить?

— Постараюсь. — друид тоже зевнул.

Наутро Трагерн чувствовал себя превосходно и — не хвастаясь на этот раз — решил, что умрет, но сделает так, чтоб они добрались до Уэльса за один день. Но сперва ему пришлось применить толику магии на то, чтоб найти лошадей, которые, почуяв накануне оборотня, решили, что от места драки лучше держаться подальше. Кляня себя за то, что не подумал об этом накануне, молодой друид потратил добрый час на то чтобы призвать животных обратно. Это не потребовало вроде бы большой силы, но когда, оседлав беглецов и нагрузив их вещами, Трагерн принялся строить лесной путь, он ощутил знакомое головокружение.

Признаться было немыслимо, а потому, стиснув зубы, он тянул путь, пока не понял, что еще немного — и он позорно потеряет сознание на глазах у Дика и, что самое неприятное, у девушки, и прервал дорогу. Лес тут же кончился, и неразличимая меж папоротников тропка, растолкав деревья, выбралась на открытое пространство. Перед путешественниками развернулась долина, усыпанная валунами, и скалы на другой ее стороне. Слева в укромном распадке, окруженное плодовыми деревьями, пряталось селение, судя по количеству крыш, совсем небольшое, даже без часовенки. Дик, вертя головой, пытался сообразить, где же именно находится море, втянул носом воздух, но знакомого запаха водорослей и соленой свежести не ощутил.

— По-моему, это не побережье, — сказал он. Трагерн лихорадочно пытался придумать объяснение.

— Это Уэльс, — сказал он внешне беззаботно. — До самого берега лесной путь не дотянуть, — внезапно осенило его. — Кроме того, вблизи есть одно место, которое может тебя заинтересовать.

— Что за место?

— Пещера, в которой бьет родник. С виду простая вода, но маг может извлечь из этого родника большую пользу для себя.

— Что за польза?

— Этот родник — источник не только воды, но магической силы. Насколько я понимаю, твои возможности зависят от количества энергии, я же прав? — бодрился Трагерн.

Серпиана, подойдя поближе, слушала друида с большим вниманием. Глаза ее округлились, но во взгляде не было испуга — только глубочайший интерес.

— Здесь магический источник? — И, дождавшись утвердительного кивка, спросила: — Почему же какой-нибудь маг не завладел им?

— По той же причине, по какой маги и друиды не могут снять печать. — Трагерн вопросительно покосился на Дика, и тот кивнул в знак того, что понимает, о чем речь. — Не могут. А Дик — сможет.

— Стоит заглянуть, — проворчал молодой воин. — Все равно до побережья придется тащиться пешком. Полдня туда, полдня сюда.

На самом деле ему стало любопытно. Ненавязчиво, медленно магия занимала в его жизни все больше и больше места. Невиданное прежде зрелище, но мир теперь обрел два типа красок — видимых глазу и тех, что говорят о наличии или отсутствии магической силы в воздухе, земле, воде или растениях. И людях, конечно. Селение, в котором люди жили, работали, любили, страдали, радовались и падали духом, полыхало радужным спектром, правда, совсем бледным, опаловым, с перламутровым переливом. И при желании Дик мог воспринять это — не зрением, но всеми своими чувствами. Так же он видел, что вокруг Серпианы мерцает ореол, напоминающий игру света на мокрой чешуе, — он не знал еще, что этот ореол называется «аура», — вокруг молодого друида клубится зеленоватый, более чистый свет, пронизываемый кое-где алыми искорками.

И присутствие чего-то мощного, но спокойного, словно бы спящего, он чувствовал, даже мог приблизительно указать направление, в котором следовало двигаться.

— Вот там, в горах? — предположил он.

— Верно. Так что, идем?

— Идем, — решился Дик.

Да, он вовсе не рвался на Авалон. Просто ему было любопытно.

Они спустились в долину, ведя коней в поводу, и Дик ненадолго задумался о том, что в селении, которое находится на расстоянии получаса, можно было бы закупить продовольствие. В ответ на его предложение сделать это друид ответил удивленным взглядом:

— По-моему, до сей поры мы прекрасно обходились.

— Да?

— Тебе не понравился олененок?

— Мне не понравилось отсутствие соли.

— Тебе решать, конечно. Меня это не беспокоит.

Молодой воин повернулся к Серпиане, но девушка равнодушно покачала головой:

— Мне это и вовсе безразлично. Змеи соль не едят.

— Ты ее ела. Кроме того, забочусь я не только о соли… — Он поразмыслил минуту и решительно потянул повод своего коня. — Идем.

Селение оказалось не такой уж маленькой деревенькой, как показалось сперва. Часовенки здесь в самом деле не было, но зато над деревьями поднимались башенки, и нетрудно было узнать у крестьян, что это монастырь, освященный в память свяго Вирджинии. Женский монастырь, разумеется, со всем, что полагается монастырю, и, кстати, с большим собором, выстроенным на деньги некоего богатого купца, вылеченного монахиней обители от оспы. Помолиться в соборе, разумеется, пускали всех, кроме того, при монастыре был странноприимный дом, и там могли приютить мужчин.