Сто лет Папаши Упрямца - Фань Ипин. Страница 8

Однажды, когда Папаша Упрямец резал свинью, односельчанин сказал: Ты только и умеешь, что забивать свиней, а кастрировать их не можешь. Вот если бы умел – это было бы настоящее мастерство.

Папаша Упрямец остался недоволен его словами: Что это за «настоящее мастерство» такое – кастрировать свиней? Я и человека могу кастрировать, веришь? Давай-ка на тебе попрактикуюсь!

Но этот земляк вдохнул предпринимательский энтузиазм в Папашу Упрямца, долгое время пребывавшего в тяжелом положении из-за отсутствия земли. Он решил сделать кастрацию свиней, петухов и баранов побочным или даже основным видом своей деятельности. Прежде всего ему требовался наставник, чтобы овладеть мастерством.

Однако он обошел всех специалистов по кастрации в радиусе пятидесяти ли вокруг, и никто не соглашался учить его: с появлением еще одного конкурента у этих мастеров станет меньше средств к существованию.

Так что ему ничего другого не оставалось, кроме как учиться самостоятельно. Он купил и довел до ума комплект инструментов для кастрации птицы и животных. Ланцет, хирургическая игла, нитки для швов, щипцы, вата и йод – все необходимое заготовил, о чем только мог подумать, примерно столько же оборудования, сколько нужно для хирургической операции в больнице.

Когда Папаша Упрямец почувствовал, что готов, домашние свиньи, петухи и бараны стали первыми объектами его практических упражнений. Все домашние животные, которых он кастрировал, погибли. Их тела он использовал для последующих упражнений и практиковался, пока они не начинали дурно попахивать. Когда таким образом перемерла вся птица и домашний скот в его семье, Папаша Упрямец решил использовать для своих тренировок свиней, петухов и баранов дядиных родственников, что вызвало протест с их стороны. Тогда Папаша Упрямец сказал им:

Если животное или птица погибнет, я заплачу компенсацию в соответствии с ценой взрослого животного, предназначенного на убой. А если кастрация пройдет успешно, то денег или каких-то вещей я с вас не возьму. Возможно, вы думаете: а вдруг я случайно в процессе кастрации убью свинью или быка и не смогу выплатить компенсацию. Тогда взгляните на мои зубы, вот на эти четыре.

Папаша Упрямец широко открыл рот, вышел на улицу, чтобы солнечный свет осветил темную полость его рта.

Семья дяди один за другим заглядывали туда, во рту Упрямца четыре зуба сияли золотом.

Папаша Упрямец произнес: Эти четыре зуба сделаны из золота, за любой из них можно купить ваш дом и еще останется, что уж тут говорить о свинье, петухах или быке.

Кто-то из родственников дяди спросил: Твои золотые зубы правда из настоящего золота?

Упрямец ответил: По-вашему, я выдрал хороший зуб и вместо него вставил не золотой, я что, с ума сошел? Я псих, что ли?

А откуда у тебя золото? – снова спросил родственник дяди.

Я больше десяти лет был солдатом, во время войны с японцами захватывал трофеи, а когда сдавал их начальству, то мне потом выделяли часть, так вот и накопил.

А как тебе в голову пришла идея сделать зубы?

Папаша Упрямец ответил: Если не зубы, то мне его что, в задницу надо было засунуть? Оно бы там надежнее хранилось?

Раз у тебя есть такое богатство, зачем ты тогда учишься кастрировать свиней, петухов и баранов?

Как же много вопросов задает ваша семья, да еще и вопросы все такие тупые. Не буду я кастрировать скот для вас! – сказал Папаша Упрямец, он разозлился. И еще вам скажу – не смейте никому рассказывать, что у меня золотые зубы. Если кто проболтается, я на том попрактикуюсь вместо скотины!

Под воздействием угроз и обещаний будущих выгод семья дяди поколебалась-поколебалась да и отдала своих петухов, свинью и барана Папаше Упрямцу для того, чтобы он набил руку.

В подтверждение поговорки «терпение и труд все перетрут» Папаша Упрямец напрактиковался на животных дяди и действительно добился успеха. Ни одно из кастрированных им животных – ни свинья, ни баран, ни петухи – не погибло, они все выжили. В первые несколько дней после процедуры они были слабыми, подавленными, не хотели есть и спать, однако по прошествии времени ситуация изменилась. Пережившие боль кастрации животные стали спокойными, бодрыми, с удовольствием ели и спали, у них вообще не было иных желаний, кроме как жрать и спать, они стали словно евнухи, что попали во дворец и от всего сердца начали служить императорскому дому.

Постепенно односельчане признали мастерство Папаши Упрямца, и через полгода его услугами была охвачена вся деревня, можно сказать, он стал монополистом. Его техника кастрации становилась все более совершенной, процент погибших животных и уровень чистоты выполнения процедуры были совершенно такими же, что и у тех специалистов, которых приглашали раньше. А самое главное – он осуществлял кастрацию и свиней, и баранов, и петухов, то есть был универсалом. Он не походил на других мастеров кастрации, которые специализировались только на каком-то одном виде животных – кто-то кастрировал только свиней, кто-то – только баранов; кто кастрировал баранов – не мог кастрировать петухов, а кто кастрировал петухов, не умел кастрировать баранов, техника выполнения была однообразной, каждый занимался только своим направлением. Раньше для свиней, петухов и баранов нужно было приглашать трех разных специалистов, а сейчас было достаточно одного Папаши Упрямца, да еще и плату он брал небольшую.

Со временем деятельность Папаши Упрямца распространилась за пределы родной деревни. Его непрерывно специально приглашали жители из других мест. У него появился фиксированный доход, который был выше, чем если бы он занимался земледелием. А самое важное – у него больше не было ощущения, что он хуже других из-за того, что у него нет своей земли. Благодаря тому, что он освоил свое ремесло, ему удалось сохранить золотые зубы. И пока его путь в этой профессии все ширится, а в жизни сохраняются какие-то гарантии, то зубы его и впредь останутся на месте.

Холощение свиней, петухов, овец успешно продолжалось много лет, и вот однажды к Папаше Упрямцу пришел человек с просьбой кастрировать быка.

Это был младший брат Хуан Дабао, старосты деревни, по имени Хуан Сяобао.

Хуан Сяобао было тридцать пять лет – столько же, сколько и Папаше Упрямцу. В детстве они дружили, а потом Упрямец ушел в армию, и они не виделись более десяти лет, встретились они вновь уже как чужие люди и больше не были друзьями. Хуан Сяобао воспользовался связями своего старшего брата-старосты и не только получил лучший участок земли, ранее принадлежавший помещику, но и женился на самой младшей из его многочисленных жен. Это была молодая, красивая и образованная девушка по имени Цинь Имянь, которую после развода с помещиком вынудили стать женой неграмотного, да еще и страшного на вид Хуан Сяобао. Проще говоря, Хуан насильно завладел ею. По этой причине Папаша Упрямец презирал его, полагая, что тот ничем не отличается от тирана-помещика до Освобождения. Хуан Сяобао, в свою очередь, тоже презирал Папашу Упрямца, так как тот был солдатом армии Гоминьдана, то есть считался вредным элементом.

И вот сегодня презиравший Папашу Упрямца Хуан Сяобао пришел попросить Папашу, который тоже его презирал, кастрировать быка, да что бы это значило? Он признал свое поражение или сменил отношение к Папаше Упрямцу?

В доме Упрямца Хуан Сяобао положил табак и алкоголь, принесенные в качестве подарка, и обратился к нему с просьбой.

Папаша Упрямец остолбенел, а потом разозлился.

Жители деревни разводили коров, и хотя иногда ели говядину, никогда не убивали быков и не холостили их. Крупный рогатый скот – это сокровище крестьянской семьи, он – как сильные дополнительные рабочие руки. В благодарность за службу, даже когда бык старел и не справлялся со своими обязанностями, его не убивали и не кастрировали. Только если он умирал от несчастного случая, старости или от болезни, тогда люди ели говядину. По крайней мере, жители деревни Шанлин и окрестных сел относились к быкам именно так, и к собакам тоже. Коровы и собаки – два самых преданных человеку животных, поэтому-то в отрасли разведения и кастрации животных были те, кто кастрировал петухов, свиней и баранов, но никто не холостил быков или собак. Так что, услышав просьбу Хуан Сяобао, Папаша Упрямец посчитал ее абсурдной и постыдной, на это еще и наложилась неприязнь к самому Хуану, поэтому гнев его был особенно силен.