Прикосновение варвара (ЛП) - Диксон Руби. Страница 5

Это может быть одна из этих женщин. А может, и нет. Варрек в три раза старше меня и никогда не находил отклика. Может быть, у меня никогда не будет пары.

Но это не значит, что я не могу быть другом этим женщинам.

Та, что мягче? Она моя.

Смертоносные слова повторяются у меня в голове, и каждый раз моя челюсть сжимается.

Глава 3

ЛЕЙЛА

Так что, очевидно, многое произошло, пока мы с Мэдди были без сознания. Похоже, что нас похитил один вид инопланетян, который также похитил здешнюю человеческую женщину. Затем корабль потерпел крушение, и мы спали в каком-то застое более полутора лет, пока другой человек не нашел останки разбившегося корабля и не понял, что мы все еще находимся в спячке в стене.

Для меня все это немного мутновато. Здешние пришельцы, похожие на демонов? Согласно рассказу Кайры, они не плохие парни. Она даже показывает нам замороженные трупы в передней части разбившегося корабля, чтобы подкрепить историю о том, что «существует более одного вида инопланетян». И хотя это полное безумие, у нас нет другого выбора, кроме как поверить ей. Когда она рассказывает о том, как ее и других девушек забрали и обследовали, а одной девушке даже сделали аборт, потому что похитители-инопланетяне не хотели, чтобы она была беременна? Я думаю о своих отсутствующих кохлеарных имплантатах и понимаю, что, вероятно, все это правда.

Я более чем немного в ужасе от всего этого. Подумать только, что инопланетяне похитили меня, обследовали и прооперировали, и все это в то время, когда я ничего не знала. Подумать только, мы пролетели полгалактики и совершили аварийную посадку, ничего не подозревая.

Подумать только, если бы незнакомец случайно не нашел останки корабля, мы могли бы проспать гораздо дольше, чем полтора года. Что, если… что, если никто никогда не пришел бы, чтобы найти нас? От этой мысли моему урчащему желудку становится еще более не по себе.

Кайра и Мэдди разговаривают часами, и Мэдди передает мне информацию. Она делает все возможное, чтобы не забыть жестикулировать, но иногда разговор ускользает от нее, и я получаю всего несколько невнятных сигналов рукой. Все в порядке. Это многое значит, и прошло десять лет с тех пор, как Мэдди была моим переводчиком. И иногда мне кажется, что я действительно не хочу больше слышать то, что они собираются нам сказать.

Кайра кажется достаточно милой. Она держит остальных на расстоянии, хотя и говорит, что один из них — ее муж, и она любит его. Она говорит, что у нее дома есть ребенок-полу-инопланетянин, и что причина, по которой ее глаза светятся, заключается в том, что у нее есть нечто, называемое «симбионт» — Мэдди объясняет это руками, потому что для чего-то подобного нет знака ASL. Это то, что живет внутри тела и помогает ему адаптироваться. Она делает паузу в своих объяснениях, чтобы развести небольшой костер рядом с нами, чтобы согреться, и ее партнер — один из самых больших инопланетян — приносит ее одеяла. Похоже, Кайра собирается остаться с нами на ночь. Я украдкой бросаю взгляд на главный костер. Инопланетные люди там, и все они наблюдают за нами. Это действительно нервирует.

Мэдди похлопывает меня по руке, и я отрываю взгляд от спутников Кайры. Что вы думаете? Она жестикулирует.

«По-моему, это звучит как паразит, — отвечаю я, волнуясь. — Паразит, а мы — хозяин».

«Согласна, но что мы можем сделать? Она говорит, что у нас должен быть такой тоже. У них у всех есть. Ты видела ту часть, где она сказала, что в воздухе витает яд?» — Она драматично шмыгает носом, и я признаю, что сама делаю глубокий вдох. На вкус как обычный воздух, хотя и чертовски холодный.

«Думаешь, они лгут?» — спрашиваю я, колеблясь.

«Имеет ли значение, так ли это? Мы в меньшинстве, мы не одеты для данной ситуации, и мы не знаем, что происходит. Например, я бы подумала, что это розыгрыш, если бы не подошла достаточно близко, а эти парни не накрашены». — Ее руки взлетают, когда она взволнованно жестикулирует. Ей это нравится не больше, чем мне, но, как она говорит, у нас нет выбора. Их глаза действительно светятся, и на улице чертовски много снега, так что мы определенно больше не в Аризоне. И Кайра говорит, что там всего двенадцать человек и тридцать с чем-то синих парней, не считая младенцев. Если это место такое, как она говорит, — Ледяная планета, — то там нет городов.

Я чувствую, как наворачиваются слезы.

«Ну, черт возьми, — жестикулирую я в ответ. — Почему мы не могли застрять на тропической планете?»

Мэдди откидывает голову назад и смеется, и все снова поворачиваются в нашу сторону. Вот как мы справляемся с вещами — Мэдди смеется, а я плачу. Я провожу рукой по щекам, потому что мне кажется, что если я заплачу, слезы примерзнут к моему лицу. Мне так холодно. Это ужасно. Я ненавижу все это. Я хочу вернуться домой, к своей дурацкой офисной работе и всем дурацким счетам по кредитным картам, которые я задолжала. Я хочу пойти и провести вечер пятницы, сидя в баре отеля и наблюдая, как Мэдди разливает напитки и указывает на всех пьяниц. Я хочу свернуться калачиком на диване и досмотреть второй сезон «Игры престолов».

Я хочу чертово теплое одеяло.

Я касаюсь руки Мэдди, чтобы прервать ее истерический смех. «Мне не нравится, как они на нас смотрят, — делаю я ей знак. — Мужчины. Я чувствую себя птицей в клетке или птицей, на которую охотится кошка».

«Просто оставайся рядом со мной, — говорит она мне. — Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Старшая сестренка начеку. А пока немного поспи».

Я улыбаюсь ей так широко, как только могу. Ага, поспи. Как будто это будет легко, зная, что мы сейчас на Планете паразитов? С кучей похотливых голубых чуваков, которые выглядят так, будто хотят меня съесть? О, конечно, я просто завернусь в свои замерзшие шкуры и хорошенько вздремну.

Вместо этого я делаю еще глоток воды из странного бурдюка, который дал нам один парень. Я избегаю тушеного мяса — оно такое острое, что у меня горит нос. Я голодна, но не могу заставить себя съесть много, а Мэдди говорит, что у нее нет особого аппетита. Она шутит, что какое-то время сможет жить за счет своего жира, но нам нужно есть. Забавно, но мне совсем не хочется.

Они с Кайрой снова начинают разговаривать, а я смотрю на другой костер. Люди там все еще наблюдают за нами. Боже милостивый, им нужно хобби. Поскольку мы скрыты в тени, и я уютно устроилась рядом со своей сестрой-защитницей, я нахожу в себе смелость оглянуться на них. Я думаю, что мужчины делятся на два лагеря. Есть такие, как муж Кайры и два охранника, которые смотрят на нас так, как будто мы слегка раздражаем. А еще есть те, что сидят вокруг костра и смотрят на нас так, как будто хотят нас съесть. Боже, и я удивляюсь, почему я чувствую себя неловко.

Тот, кто оставил нам воду, смотрит сюда, и я решаю, что мне нужна третья категория, только для него. Незаинтересованный. Я еще не уверена, кто он такой, но он не излучает тех же флюидов, что и другие. Как ни странно, я чувствую, что он мог бы быть другом, если бы я была менее напугана.

***

Мэдди и я дрожим всю ночь, несмотря на огонь и меховые одеяла. Мне никогда в жизни не было так холодно, и такое чувство, что, что бы я ни делала, я не могу согреться.

— В это время года холоднее, чем обычно, — говорит Кайра, и я читаю по ее губам в свете огня. Она греет руки у нашего костра. — Но когда вы получите свои кхаи, это будет не так уж плохо.

Кхай — это, должно быть, паразит. По крайней мере, я думаю, что это подходящее слово. Трудно сказать, читая по губам, и в половине случаев я догадываюсь, что кто-то говорит. Хотя это не утешает. Мысль о паразите, согревающем меня? Я предпочла бы мерзнуть.

Нет, на самом деле, вычеркните это. Я так устала мёрзнуть. Прошлой ночью я ужасно спала, и все, к чему я прикасалась, было похоже на лед. Мои пальцы ног покалывает от онемения, и мысль о том, чтобы покинуть меховой кокон, который согревает меня, разрушает сделку. Я не знаю, как Кайра может это выносить. Более того, я не знаю, как большие парни разгуливают в минимум одежде. У двоих из них голая грудь, а несколько других носят жилеты, которые выглядят так, словно в них не согрелась бы и блоха. Здесь выставлено напоказ множество мускулов.