Год любви - Томас Рози. Страница 86
Когда смех Оливера стих, Том нагнулся к нему через стол и настойчиво сказал:
– Послушай! Я прошу тебя как друга. Как его брата и… как друга Элен. Скажи, что мне делать: пожелать им всяческих благ и по-джентльменски удалиться? Или поступить так, как велят мне все мои инстинкты и увести ее от него?
Оливер сощурился и задумчиво пожевал сигару.
– Если я не ошибаюсь, – плавно произнес он, – это больше зависит от Элен. Или я не прав?
Том посмотрел на него сквозь сигарный дым.
– Мне кажется, я знаю, чего хочет Элен, – сказал он, обращаясь, в основном, сам к себе. – И это не Дарси.
Наступило недолгое молчание.
– В таком случае, – сказал Оливер, – с какой стати ты спрашиваешь моего совета? Если ты не хочешь больше вина, я с твоего позволения допью эту бутылочку.
Однако Том схватился за горлышко бутылки, не давая Оливеру ее забрать.
– Я не спрашиваю тебя! Я просто сейчас сообразил, что мне делать, и сообщил тебе об этом. И бутылку ты не допьешь, потому что ее допью я!
Оливер зевнул.
– Как хочешь. Только перестань обращаться со мной как со смертельно больной тетушкой.
Том рассмеялся, поняв, что ему открыта «зеленая улица». Головная боль моментально прошла. На мгновение ему показалось, что все легко и просто, и его буквально захлестнула любовь к Оливеру, к этой темной комнате, ко всему миру. Он будет с Элен! Он не даст ей ускользнуть, потому что не может жить без нее.
– Нам еще не пора, как по-твоему?
Их начала постепенно обволакивать теплая пелена пьяной эйфории.
– Нет, решительно нет!
Гораздо позднее они вместе ковыляли к колледжу Крайст-Черч. Впервые за много месяцев им было легко вдвоем. Оливер казался прежним, жизнерадостным сорви-головой.
«Если он все еще бывает таким, – мелькнула у Тома смутная мысль, – значит, дело не так далеко зашло!»
Они, громко топая, прошли мимо будки привратника, старательно призывая друг друга к тишине и подавляя взрывы хохота, словно расшалившиеся школьники.
Зайдя в комнату, окна которой выходили на Кентерберийский Двор, Том, шатаясь, постоял у камина, а потом пробормотал заплетающимся языком:
– Ох, мне же еще столько тащиться до Северного Оксфорда!.. Слушай, а может, я посплю тут на твоей кушетке? Забыться, забыться чудесным сном…
Оливер неловко привалился к двери в спальню.
– Хорошо, будь моим гостем. Может, ты притащишь меня в половине десятого на экзамен? Надо же, какая забавная перспектива!
Том уже засыпал, как вдруг услышал голос Оливера, который говорил так связно, будто был абсолютно трезв:
– А знаешь, там все равно ничего бы не вышло.
– Ты о чем?
– О моем брате и Элен. Я никогда не считал, что они подходят друг другу, хотя я тебе не завидую: расстраивать их помолвку, когда за их спинами уже стоит отдел светской хроники, – дело нешуточное! Дарси слишком прямодушен, а Элен – очень верный друг. М-м… Элен… Как жаль, что я упустил свой шанс! Любовь всей жизни…
– Оливер!
– Да?
– Пошел к дьяволу!
Настало утро. Элен видела, что за окном становится все светлее, и считала удары маятника.
Мысли ее совершенно прояснились. Предстоящая неделя имела для нее огромное значение. И она не пожертвует ею ни для кого! Ни для кого! Элен и Хлоя встретились на галерее, обе были одеты в традиционную оксфордскую форму: черные чулки, черная юбка с пиджаком, белая рубашка и черный галстук, шапочка и плащ.
– От этого маскарада, – пожаловалась Хлоя, – один только прок: я себя чувствую безумно сексапильной. Разве можно в таком состоянии сдавать экзамены?
На блестящих черных чулках Хлои сзади были стрелки, шикарный костюм из черного бархата отделан тесьмой. На воротнике белой блузки с жабо чернела ленточка, сколотая брошкой с камеей.
– Бедные твои соседи мужского пола, – ухмыльнулась Элен.
Ее собственный строгий черно-белый наряд подчеркивал белизну ее кожи и блестящий отлив черных волос. Длинный, свободный плащ еще больше стройнил ее, рядом с замысловато выкроенным плащом Хлои он казался размахайкой.
– А эта ужасная шапка! – простонала Хлоя, по-пиратски надвигая ее на один глаз. – Ну, почему мы не можем надевать такие же головные уборы, как мальчики?
Пэнси распахнула свою дверь, находившуюся на другом конце галереи.
– Какой у вас элегантный и серьезный вид!
– Разве мы не похожи на автоинспекторов?
– Нисколечко! Просто сразу видно, что вы ужасно умные. Я так рада, что после моего курса не предусмотрено никаких экзаменов! Пойдем, бедные овечки, я приготовлю вам завтрак.
Взъерошенная Пэнси зевала, натягивая халат; кроме нее, в комнате никого не было.
– Стефан остался в колледже, – уклончиво сказала она.
Элен и Хлоя переглянулись, подняв брови, и переменили тему разговора.
Ровно в пятнадцать минут десятого они были готовы выйти из дому. Роза, шаркая шлепанцами, выползла в темный холл и влажно чмокнула их в щеки.
– Каждый год я вижу, как ребята отправляются на экзамен, стискивая в руках свои шапочки и новые авторучки, они идут с таким видом, словно их ведут на гильотину – вот прямо как вы сейчас! А как только это все закончится, оказывается, что это совершенно неважно… Хотя что я говорю? Я же не грамотей. Старайтесь, девочки! Не посрамите наш дом!
Она подмигнула им и ушла, покатываясь со смеху.
На улицах было великое множество черно-белых фигур: кто шел пешком, кто ехал на велосипеде, плащи развевались.
– О боже! – прошептала Хлоя.
Элен шла бодрым шагом, но лицо ее было смертельно-бледным. На ступеньках они в последний раз обменялись испуганными улыбками и пошли по гулким черно-белым кафельным плитам каждая к своей аудитории.
Тому пришлось буквально клещами вытаскивать Оливера из кровати. Как только он пришел в себя, взгляд его помрачнел, а лицо скривилось от неприятного воспоминания.
– О господи!
Том с жалостью и немного виновато посмотрел на его серое лицо.
– Извини. Вчера вечером это я был, в основном, виноват. Вот, выпей черного кофе.
После жизнерадостного настроения, в котором Оливер пребывал накануне вечером, он казался еще мрачнее обычного. В язвительном молчании он наблюдал, как Том достает для него темно-серый костюм от «Севайл Роу», белую рубашку и накладной воротник, а также полагающийся по такому случаю белый галстук-бабочка. Оливер, не глядя, надел все эти вещи и посмотрел на стайки людей в черных плащах, пересекавших двор.
– Маленькие, скромненькие людишки, – пробормотал он.
– Плащ надевай. И шляпу, – подсказал Том. – Пора идти.
Оливер обрушился на него.
– Если ты так много об этом знаешь, почему бы тебе не сдать за меня экзамены? Я вообще-то и сам до аудитории доберусь, Харт. Мне не нужно, чтобы ты меня туда тащил.
– Мне хочется пойти, – спокойно сказал Том. Подойдя к ступенькам, он не стал глядеть вслед Оливеру. Его глаза обшаривали притихшую толпу в поисках цыганских черных волос Элен. Дважды ему казалось, что он ее заметил, но когда девушки поворачивались, Том разочарованно вздыхал: лица были незнакомые. Он ждал, пока не прозвонил резкий звонок, и последние, запоздалые студенты побежали вверх по лестнице. Только когда тяжелые двери захлопнулись, он повернул назад. Он знал, что Элен в здании, а раз так – то он придет за ней.
Оливер побрел на свое место, ненавидя напряженную атмосферу, царящую вокруг, и серьезных студентов, сновавших вокруг. Он чувствовал себя невыразимо одиноким, а от ощущения полной бессмысленности прихода сюда у него даже слегка закружилась голова. В середине зала, где стоял длинный ряд одинаковых столов, Оливер увидел на маленьком шатком столике белую табличку со своим именем. Там лежал чистый лист бумаги и перевернутый листок с вопросами, чтобы нельзя было их подглядеть до самого начала экзаменов. Очевидная безнадежность подобных замыслов вызвала у него горькую улыбку.
Тихая девушка, сидевшая рядом, подняла глаза и увидела Оливера.