Год любви - Томас Рози. Страница 88

– Это для тех, кому удалось уцелеть. Для поддержания сил! – сказал Том, и они чокнулись.

Он утер загорелой рукой розовую пену, выплеснувшуюся на пальцы Элен. Потом лениво оперся на локоть и улыбнулся.

– Знаешь, – сказал он, – когда ты вышла из этого жуткого здания, у тебя был такой вид, будто ты завоевала золотую медаль на Олимпийских играх. Ты была опьянена своей отвагой. Это ужасно нескромно, все вокруг были как контуженные, только ты лучилась от счастья.

Элен откинула назад голову и засмеялась, чувствуя, как луговая трава щекочет ее лицо. Том смотрел на ее губы, алевшие на фоне зеленой травы.

– Да, я, пожалуй, получила наслаждение от экзаменов… Боже, вот так признание! Но я очень рада, что теперь все позади.

– Я тоже. На вот, поешь.

Том взял большую ложку малины и Элен потянулась к ней ртом. Она почувствовала языком гладкую металлическую поверхность, а затем во рту стало восхитительно сладко Малиновый сок потек по ее подбородку. Том вытер его пальцем, потом засунул его себе в рот и тщательно облизал. У Элен прервалось дыхание.

Этот простой, доверительный жест взволновал ее больше, чем любой поцелуй.

Элен затрепетала, вцепившись пальцами в сочную траву. Тишина медленно ползла от земли в небеса, и вот уже весь окружающий мир словно завис в ней, омываемый маслянисто-желтым солнечным светом. Посмотрев после долгой паузы в глаза Тома, Элен уловила в его красивом самоуверенном лице, обычно прикрытом иронически отрешенной маской, вопрос, искренний вопрос. Насмешливая улыбка сползла с его губ, они с надеждой приоткрылись Глаза его были не просто темными, а бархатисто-карими, с каким-то ореховым отливом, а рот, как и у нее, перепачкан сладким малиновым соком.

Элен знала, что у нее в запасе целая вечность. Медленно, не отрывая глаз от Тома, она подняла свой бокал, допила шампанское, остававшееся на донышке бокала, и в последний раз ощутила во рту легкое покалывание. Ей хотелось радостно засмеяться, но она предпочла сделать сперва другое. Отставив в сторону бокал, Элен перекатилась с боку на бок по траве, в которой желтели лютики. Протянув руку, она дотронулась до упругой кожи на подбородке Тома и сомкнула руки у него на затылке. Потом приподнялась и потянулась к нему.

Губы их встретились в нежном-нежном поцелуе.

Этот поцелуй как бы скрепил их договор, и Элен снова перенеслась в свой итальянский сон. Но теперь, когда она открыла глаза, Том был по-прежнему рядом с ней. Он был такой близкий, такой знакомый, но в то же время у нее было впечатление, что она его видит впервые. Ей хотелось познакомиться с ним поближе, отправиться в неведомое плавание, хотелось, хотя она понимала, что тогда пути к отступлению уже не будет. Лежа в объятиях Тома и глядя ему в глаза, Элен вдруг снова услышала жужжание пчел, круживших над таволгами, и звук невидимого самолета, летевшего в голубой вышине. В траве вокруг ее головы закопошились насекомые. Хаос, царивший в мире, внезапно преобразовался в гармонию, все стало упорядоченным и невероятно прекрасным.

«Здесь и теперь, – подумала Элен. – Вот где я хочу быть!»

Но Том чуть отпрянул, и она, нахмурившись, снова заглянула ему в лицо. Он поймал ее руку, и она ощутила, как ее твердый, словно каменный, палец уткнулся в его мягкую ладонь.

– Значит, ты этого не сделаешь?

К стыду своему, Элен не сразу сообразила о чем он и лишь потом припомнила Дарси. Они договорились, что он встретит ее после последнего экзамена. Наверное, он тоже был в толпе, сгрудившейся возле ступенек, и мечтал повидаться с ней. Но она просияла, увидев Тома, и, не раздумывая, ушла с ним.

Хуже того, она сделала это с радостью! Элен внезапно представила себе, как Дарси ее ждет, как последние студенты выходят из аудиторий, как радостный шум постепенно стихает, удаляясь к шоссе, и Дарси остается один…

– Чего не сделаю? – глупо спросила Элен.

– Элен, – спокойно сказал Том, – не надо притворяться, ты же не дурочка.

Он не собирался делать ей поблажек. Том не желал облегчать ей жизнь, не позволял уйти от ответственности.

– Ты про Дарси?

Перед Элен на мгновение всплыло его простое добродушное лицо, на секунду оно заслонило собой лицо Тома. Ведь ее с Дарси связывают нежность и доверие.

«Нежность, но не любовь, – подумала она. – Нет, это не любовь!»

– Нет, – произнесла она вслух и посмотрела на мрачное лицо Тома. – Наверное, я не смогу стать его женой.

Элен села и уткнулась лицом в коленки. При одной мысли о том, что нужно будет сделать, ей становилось омерзительно, в этот момент она бессознательно ненавидела Тома за то, что он поставил ее перед таким выбором.

– Но что я могу поделать? – У Элен упало сердце, когда она подумала о том, что ей предстоит.

– Ты, конечно, должна ему сказать. Рано или поздно это все равно произойдет. И лучше сейчас, чем через год или через пять лет.

«Это безжалостно, – подумала Элен, – но справедливо. И ты останешься в выигрыше, не правда ли, Том Харт? Да, но ты мне нужен! О, как ты мне нужен! Я больше не могу без тебя. Значит, я в тебя влюблена? Вот что означает это странное сочетание – непреодолимое желание тебя увидеть, ярости и тоски? Это не похоже на покой, который я ощущаю, когда рядом Дарси. Нет, совершенно непохоже!»

Солнце, сиявшее над ее склоненной головой, скрылось за тучами. Том нагнулся над Элен и поднял ее голову. На сей раз его губы впились в нее страстным поцелуем, он высунул язык и заставил ее разомкнуть губы, она откинулась назад на траву, зеленые стебли заколыхались на фоне неба. Том тяжело навалился на нее, но она могла бы поднять его, как пушинку, и унестись с ним вместе в голубую даль – так много сил пробудило в ней ответное желание.

Она все что угодно могла сделать, пока он был рядом с ней, вот так, как сейчас…

Но пока еще было рано. Пока еще она этого не заслужила.

– Ты ведь понимаешь меня, да? – он спросил ее так, словно Элен чувствовала точно то же, что и он, и она кивнула.

Ей было трудно, ужасно трудно, но она все-таки отвернулась от него и сжала руки Тома, сдерживая его.

Том тихонько застонал, они оторвались друг от друга и поглядели на просторную долину, за которой начинался Оксфорд, тонкие шпили напоминали зубцы короны, увенчивавшей город.

– Режиссерский инстинкт подсказывает мне, что сейчас не время, да и место неподходящее… – сказал он.

На лице Тома снова заиграла улыбка, он снова приобрел уверенность. Однако все же дотронулся пальцем до запястья Элен и пощупал ее пульс – ему хотелось еще на мгновение задержать ее.

– Но ведь мне недолго придется ждать, Элен? Ты учти, я не Дарси. Я ужасно нетерпелив.

– Я это заметила, – парировала Элен. – Я знаю, что мне делать. Мне кажется, Дарси заслужил… заслужил, чтобы я его не обманывала. Тебе этого достаточно?

Том понял ее.

– Ладно, тогда пошли, – он взял ее за руки и помог подняться с земли. – Там, внизу, есть ручеек. Мне очень нужен холодный душ, а ближе ничего нет. Бежим!

Держась за руки, они слетели по склону холма, поскальзываясь и прыгая через кочки с криками «берегись!» и «давай-давай!». Элен опять сияла от счастья и, ни о чем не задумываясь, слышала топот своих ног, чувствовала, как теплый, душистый ветер дует ей в лицо, а Том тащит ее вниз по длинному склону. Внизу простирался большой луг, поросший сочной травой, за которым протекал ручей, опушенный ольховой порослью. В грязь, которая уже успела высохнуть на солнце, впечатались следы коровьих копыт.

Прозрачная, как стекло, вода текла по гладкой гальке, длинные травинки напоминали волнистые волосы. Том не задержался на берегу, а прямо как был в джинсах и кроссовках, так и плюхнулся в воду, поднимая брызги, которые заискрились и начали переливаться всеми цветами радуги Том нагнулся, умылся и намочил холодной водой волосы, а потом выпрямился, перевел дух и засмеялся.

– Иди сюда! Водичка – просто прелесть!

Более осторожная Элен ступила на плоский камень, лежавший у края ручья. Она стянула с ног черные чулки, и Том покачнулся увидев ее белые, гладкие ноги.