В сладостном плену - Андерсен Блэйн. Страница 18

Пойди он на поводу своих чувств, и прощай все то, ради чего он трудился последний год, не говоря уже о восстановлении своих законных прав. За наслаждение, которое ему подарит Бретана, ему придется заплатить непомерно высокую цену. С этой мыслью Торгун распахнул дверь дома и понес беспомощную девушку на широкую, устланную шкурами скамью. Но в этот момент, когда он осторожно укладывал ее крупное тело на мягкие, прогибавшиеся под ее телом шкуры, воля его уже была сломлена и в приливе страсти он уже не владел собой.

В очаге изредка вспыхивали желтоватые языки пламени, которые высвечивали нежные линии тела Бретаны, окрашивая их в золотистые тона. Ее длинные льняные волосы, которые она в последнее время стягивала кожаным ремешком на затылке, растрепались во время их возвращения домой. Теперь они обрамляли ее точеное лицо, шелковыми прядями свободно спадая на бурые шкуры. Розовое платье Бретаны выразительно подчеркивало каждую линию ее пленительной фигуры. Торгун с мучительным наслаждением смотрел на угадываемые, невыразимо прекрасные черты ее тела, к которому еще несколько мгновений назад прикасались его руки.

Его взгляд был преисполнен нерешительности и смущения, а лицо выражало поразившие Бретану растерянность и колебание. Создавалось впечатление, что Торгун о чем-то умоляет девушку. Она лишь смутно догадывалась, что бы это могло быть, однако она должна… должна отказать ему. Опасность была так близка. Однако воспоминания о его обжигающих прикосновениях наполняли все ее существо пылким ответным желанием. Все то, чему ее раньше учили и во что она верила, меркли перед сознанием того, что не может отказать ему, что у нее нет сил для этого, и на место всему этому приходило расслабляющее волю стремление полностью отдаться ему.

Торгун нежно погладил выбившуюся на лоб шелковистую прядку ее волос. Ах, какая у нее невообразимо мягкая и гладкая кожа! Мольба, застывшая в ее полузакрытых глазах, была так созвучна желаниям Торгуна!

От нежного прикосновения Торгуна у девушки перехватило дыхание. Это уже не то казавшееся ей случайным прикосновение к ее животу во время их возвращения домой. Жест этот был вполне осознанным, преднамеренным и таким удивительно приятным. Откликаясь на него, Бретана на какое-то мгновение прижалась лицом к его ладоням, сама удивляясь безотчетности ответного порыва.

Казалось, что тело больше не принадлежит ей, и что она подчиняется какой-то исходящей от него колдовской силе. Он снова рукой прикоснулся к ее липу. Одно это заставило шире раскрыться ее полные губы.

Торгуй уже отказался от всякой надежды воспротивиться. Медленно, как бы нарочно растягивая удовольствие, он прикоснулся губами к раскрытому рту девушки. Медленно и томно он запечатлел на губах девушки полный нежности поцелуй.

И хотя все в Бретане бурно взывало к сопротивлению, губы ее еще больше раскрылись в ответ на страстный призыв Торгуна. Грудь охваченной страстью девушки бурно вздымалась от прилива наслаждения, которое вызвали в ней влажные поцелуи Торгуна, прикасавшегося своим языком к ее зовущим губам. Она и подумать никогда не смела, что тело ее способно к такому изысканному чувственному наслаждению.

Поцелуи Торгуна становились все более настойчивыми. Казалось, что такая страсть может причинить девушке физические страдания, но нет! Чем более бурными становились его ласки, тем более росло, ее возбуждение.

Бретана знала, что должна оттолкнуть его и всеми силами противиться неистовому натиску, но было уже поздно: она уже чувствовала мощное тело Торгуна рядом с собой. Одной рукой он приблизил миниатюрную головку девушки к своему лицу, а другой, в ответ на молчаливый призыв Бретаны, томительно ласкал ее напряженное тело.

В мыслях Бретаны происходило бурное противоборство двух начал: страсти тела и сознания необходимости сдерживать его порывы, а руки девушки стремились только навстречу возлюбленному. Торгуй почувствовал огромное удовольствие, когда Бретана ласково растрепала его пшеничного цвета густые кудри и еще сильнее прижала его губы к своим. Под тяжестью его тела она едва дышала, но с наслаждением выдерживала этот страстный груз.

Одним быстрым движением Торгун захватил край ее платья и поднял его над головой, открыв своему жадному взору ее обнаженное тело. Никогда еще в своей жизни Бретану так откровенно не раздевали. Инстинктивно она оторвала руки от Торгуна и в испуге и замешательстве скрестила их на своей обнаженной груди.

Торгуй, который, казалось, дошел до крайнего возбуждения, видя раздетую Бретану, стыдливо прикрывающую грудь, воспламенился новой, безумной страстью. Осторожно отведя руки девушки в стороны и по очереди поцеловав их ладони, он прижал их к ее бедрам. Она еще не полностью оправилась от ужаса, когда Торгун снял с нее платье. Куда только девалось охватившее ее при этом возмущение! А ведь ослабни это чувство — и ей ни за что не справиться с Торгуном.

Он уже был не в состоянии противостоять колдовским чарам Бретаны. Его захватило стремление во что бы то ни стало овладеть ею. Никакими силами уже нельзя было потушить огонь бешеного желания. В предвкушении этого момента все в нем напряглось… Теперь он был полностью готов вознаградить себя за страдания нескольких последних недель.

И на этот раз Бретане отказала решимость остановить его. Она изнывала от безумной сладости объятий Торгуна. Чувствуя это, он осторожно начал ласкать ее руки и плечи и, медленно продвигаясь дальше, остановился на соске. Последние силы покинули Бретану, она не выдержала и чуть не задохнулась от вожделения.

Наслаждаясь замешательством, которое ясно выдавали ее широко открытые фиолетовые глаза, Торгун поднес руку ко рту, языком смочил палец и медленно начал водить им вокруг розового, напряженного соска Бретаны. Когда же ее возбуждение достигло крайних пределов, он крепко охватил пульсирующую от страсти грудь Бретаны.

Она никогда не переживала ничего столь ошеломляющего и возбуждающего. Единственное сравнение, которое приходило ей в голову, была жуткая качка корабля перед тем, как ее смыло за борт. Но и это не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала сейчас.

Через мгновение Торгуй опустился чуть вниз и начал влажными губами, постепенно усиливая давление, продолжал ласкать ее сосок. Волны возбуждения с молниеносной быстротой пробежали по ее позвоночнику. Такого упоительно приятного расставания со своим девичеством она и представить себе не могла!

Торгун ртом продолжал сладостное истязание. Языком он доводил ее розовые соски до невыносимо приятной боли, в то время как его руки скользили по твердому, гладкому животу, все ближе и ближе к заветному пределу его желаний, там, в самом низу… Его пальцы на мгновение задержались на золотистых волосах, венчавших ее лоно и в самой середине свивавшиеся в восхитительно мягкий, кудрявый холмик.

К тому времени, как Бретана воспарила на волнах безудержной страсти, она уже едва могла дышать, только непроизвольно вскрикивая при каждом прикосновении Торгуна. Но тревоги она все еще не чувствовала.

Его же ласки становились все нежнее и откровеннее, все больше раздразнивали ее плоть, которая требовала все новых и новых возбуждающих впечатлений. Рука Торгуна скользнула между ее бедрами, слегка раздвинула их, и вот тут-то девушка впервые громко вскрикнула и испустила первый громкий крик удовольствия, сама удивившись этому и придя от этого в сильное замешательство. Но именно там она больше всего жаждала ласк Торгуна и не сделала ни единого движения, чтобы остановить его.

Сначала очень осторожно, а потом все более и более решительно пальцы Торгуна вошли внутрь Бретаны, легко проникая внутрь ее увлажненной совами любви плоти и вновь выходя из нее. Только , прерывистое дыхание выдавало ужас и смятение девушки перед случившимся.

Она отдавала свою девственность человеку, который не только не был ее мужем, но и являлся ее похитителем. Своим телом она удовлетворяет самые низменные желания этого язычника.

Хотя половой орган Торгуна уже не был так крепок, как до этого, он все же оставался внутри Бретаны. Он чувствовал, какое унижение она испытывала от сознания нечестивости их союза.