Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 37
Стремительно вечерело. Антон в сотый раз за сегодня бросил растерянный взгляд на телефон, проверяя, который час, и, очевидно, время, выделенное на нас, уже подошло к концу. С трагическим вздохом он бережно всунул книгу на полку меж ее разноцветных потертых соседок.
— Уже уходишь?..
— Да. Ярмарка подходит к концу через пару-тройку часов, так что я сейчас должен буду отнести остатки выпечки и… все… Этот кошмар завершится, — кисло улыбнулся он, уходя из «кабинета».
«Кошмар»… Надо думать, он имел в виду ожидание… Я проследовал за ним в прихожую, храня траурное молчание. Боже, каким же разбитым он выглядит… Словно я растоптал все его надежды. Уверен, все эти семь дней он рисовал в голове радужные картины того, как я исполняю задуманное им. Предвкушал тот волшебный миг осознания нашей с ним духовной близости: что я смог увидеть, прочувствовать то же, что и он, взглянуть на мир его глазами и понять его без слов. Ты сам загнал меня в эти тесные рамки фальши словами «…я вообще не должен знать, что ты догадался. Иначе вся затея теряет смысл…» Но мне невыносимо видеть, как ты грустишь…
Антон обулся и посмотрел на меня. Чтобы ничем себя не выдать, я усиленно подумал обо всех больных щеночках на планете, и мои глаза даже повлажнели.
— Ты не злишься? — тихим, в меру подрагивающим от печали голосом сыграл я. — Что я… не смог разгадать твою загадку… как и ты мою…
Антон делано улыбнулся, поднимая с пола пакет, загруженный пирогами.
— Это просто игра, — ответил он, погодя. — Она не важна.
Я кивнул, поджав губы. Если бы я действительно не смог разгадать его загадку, печаль Антона разбила бы мне сердце. Потратив столько дней на обдумывание плана, я осознал, что значит для мальчишки его загадка. «Красная Шапочка» — не ролевая игра от скуки, не забава с целью развеяться или испытать чувство новизны. Для Антона это возможность убедиться, что, несмотря ни на какие различия, мы с ним на одной волне. Для меня же его загадка стала испытанием на прочность: снести дверь с петель в панике — легко; пойти против своей миролюбивой натуры, преодолеть неуверенность ради радости в глазах дорогого тебе человека — сложно. Но если я не сумею сделать последнее, то, значит, и не заслуживаю стоять с ним рядом.
Недостаточно тепло, как и всегда, попрощавшись с Антоном, я прикрыл входную дверь. Серая ветровка справа, на вешалке, меня звала. Настало время волка…
Проиграв в воображении сегодняшнюю кампанию, быть может, сотню раз, я достиг-таки необходимой кондиции. Преследуя Антона, я в меньшей степени чувствовал себя собой. Я лавировал меж прохожими, словно акула, не спуская глаз с желанной цели. Все сомнения и опасения я запер в большом металлическом сундуке в самом углу моего сознания, оставив у руля только его — хищника. Волка. Моя поступь была тиха, но уверенна. Движения плавны и точны. Когда моя милая Красная Шапочка свернула на тропу, я ступил на траву парка, ловко перемахнув через невысокую черную оградку, и следил за мальчишкой, двигаясь уже параллельно ему.
Происходящее сейчас — прелюдия и только. Я разжигаю свой аппетит, балансирую нужный настрой. Атмосферностью своей жертвы я займусь чуточку позже…
Ветер, мягко гуляющий по парку, волновал зеленое море под моими ногами, шелестел куполом листвы над головой. Редкие фонари уже зажглись какое-то время назад, но вокруг все равно было темно, точно вечер незаметно для всех обратился в ночь. Я прижимался плечом к коре широкого ствола, внимательно следя за тропой и вслушиваясь в шум песка под чужими ногами.
Я позволил Антону беспрепятственно отнести пакет в место назначения. Так проще, чем после всего разбираться с корзинкой моей Красной Шапочки. Я не знал, но чувствовал, что обратно он пойдет через этот же парк. Мы не договаривались о каком-то сроке, но, расстроившись окончательно из-за двойного проигрыша в нашем споре, Антон точно захочет вскрыть карты как можно скорее и пойдет ко мне, пообещавшему показать вход в третью комнату в случае нашего общего провала. Однако я выиграл. Так что могу никогда не раскрывать ему свой секрет. Хочу ли я всегда держать содержимое третьей комнаты в тайне?..
Впереди среди зелени, заслоняющей дальний конец тропы, замелькала багровая кенгуруха, и я сильнее сжал камень, найденный в кустах. Металлический сундук внутри моей головы громыхнул — истинный Я силился вырваться наружу. Но сколько бы сундук не подпрыгивал, заточенная в нем неуверенность не могла высвободиться. Крышка сундука приподнялась на сантиметр, и в получившуюся щель пролился тихий голос:
«Ты же не собираешься сделать ему больно, правда ведь?..»
Замолчи; конечно же, нет! Мне камень для другого… И ты это знаешь, раз ты — это тоже я. Так что просто не мешайся под ногами…
«Раньше нам нравилось беседовать друг с другом, будто мы не единое целое…»
Да, в детстве. Когда больше не с кем было поговорить. Но теперь у меня есть он…
«Нет, это у меня есть он — он знает меня, неловкого, бытового Марка. А с тобой он еще толком не знаком. Помнится, он прогнал тебя прочь, когда ты не хотел открывать Лизе дверь… Ты напугаешь его тем, какой ты, и мы оба потеряем его навсегда… Передумай…»
Нет, он этого хочет…
«Он не знает, чего хочет — он не знает, каким ты можешь быть. Он — ребенок…»
Тогда логичнее будет все ему показать. Сорвать пластырь мгновенно, а не растягивать боль. Если потеряю его, то сегодня. Или же он примет и эту часть меня…
Шаги приближались, и из-за соседнего дерева показался Антон. Пряча руки в неглубоких карманах кенгурухи, он пинал носками песок. Неяркий свет ближайшего фонаря осветил его напряженное лицо и сердито сведенные брови. Когда мальчишка практически поравнялся со мной, я швырнул увесистый камень через тропу. Куст, куда он упал, зашелестел, словно в нем кто-то скрывался, и Антон настороженно дернулся в сторону от него — на один громадный шаг ближе ко мне. Всего на секунду вынырнув из-за дерева, я зажал правой рукой ему рот, а левой обхватил вокруг живота, стремительно уволакивая в рассеянную темноту.
Сверкнули горящие гневом глаза, но как только Антон сумел рассмотреть мое лицо, огонь в них заметно потух. Хороший мальчик… Никому бы не позволил прикоснуться к себе, кроме меня. Все еще зажимая его рот, я прижался щекой к мягким светлым волосам. Мой голос отличался от обычного — спокойного и мягкого. Этим вечером через мои уста слегка хрипловатым низким голосом глаголил волк:
— Попытаешься звать на помощь или убежать — сверну твою хрупкую шейку… Ты понял?..
Антон кивнул. Его дыхание было слабым, но разгоряченным, оно обжигало мою правую руку. Реалистичность ситуации за то время, пока я поджидал свою желанную жертву, уже давно распалила меня. Я толкнулся стоящим членом в его джинсы, и мальчишка тихо замычал в мою ладонь. Мимо скрывающего нас дерева гуляючи шли две девушки, о чем-то переговариваясь. Близость возможных случайных зрителей окатила меня жаром, и я повез язычок молнии багровой кенгурухи вниз, продолжая через ткань нашей одежды ощущать членом его подрагивающее тело. Этот едва различимый звук открывающейся молнии сейчас казался оглушительным, способным рассекретить нас. Девушки остановились, но не заслышав что-то. По воле случая они присели на скамейку шагах в пяти от нас, сделав обстановку еще более напряженной. И не для меня одного: моя левая рука гуляла по телу Антона, гладя его через одежду, и я очень быстро заметил его растущее возбуждение.
Стараясь действовать как можно тише, я бросил мальчишку на траву — теперь от двух громких девушек нас отделяли высокие заросли, колышущиеся на ветру. Антон лежал спиной на траве, неустанно покусывая губы. Моя тень распростерлась над ним. Я высвободил член и приставил вплотную к его влажным губам. Мальчишка двинул головой в сторону, пытаясь отвернуться, но моя левая рука с тяжестью легла на его шею. Он повернулся, с правдоподобной злобой глядя мне в глаза, и медленно разомкнул губы. Я погрузился в дарящее наслаждение тепло и окончательно потерял контроль над волком. Я грубо трахал его рот, упиваясь бессилием мальчишки. Вот что испытывал он, делая со мной то же в своей комнате?.. Тогда он стеснялся, стыдился своих желаний — но моему волку стыд неведом. Блик от далекого фонаря плясал на моем счастливом волчьем оскале. Я продолжал движение, даже чувствуя скорую разрядку. Антон дернулся, но я не позволил ему отстраниться. Выпей. Выпей все до последней капли. Потому что мне так хочется.