Совсем не мечта! (СИ) - "MMDL". Страница 66

Через полминуты нежных и скромных поцелуев Антон, определенно, почувствовал себя лучше: разомкнув губы, он настойчиво сунул язык мне в рот, и я прижался спиной к ледяной поверхности зеркала, непроизвольно отстранившись. Пока мы словно бы боролись за лидерство в поцелуе, его рука неторопливо прошлась по моей груди, по итогу игриво ущипнув за сосок. Я ойкнул в его губы и отклонился. Жалобно звякнуло зеркало, с которым встретился мой затылок.

— Я что-то не понял, чья это фантазия? — уточнил я, игнорируя тихий смех Антона. В голове не укладывалось: как мальчишка в платье и парике вообще способен доминировать?.. Но для него, похоже, это было столь же естественно, как дышать…

Он протянул мне ладонь — совсем как в тот раз, когда мои запястья в результате сковали наручники.

— Пойдем в спальню, — со смущенной улыбкой позвал он, и я, как зачарованный, сжал его руку. Кажется, даже если бы он приглашал меня в Ад, я бы все равно согласился — потому что это он…

Мы не смогли добраться до спальни, просто держась за руки: преодолев половину пути, мы уцепились друг за друга, и дверь я открывал уже спиной. Не помню, как мы оказались на кровати, — когда развеялась дымка, окутавшая мое сознание, я прижимал Антона к разбросанным по покрывалу подушкам, целовал его шею, скользил пальцами по его талии все ниже… Не встретив через ткань платья хотя бы намек на резинку трусов, я приподнялся и с театральной задумчивостью уставился на оцарапанную наручниками планку.

— Ты… без белья… Как давно?

Еще до того, как мой взгляд опустился на краснеющее лицо Антона, я почувствовал его смущение эфемерной волной неприятных покалываний.

— Ради соблюдения… аутентичности… — нашелся он, пряча глаза, — нельзя было надевать мужское белье… А женское я не надену никогда… Так что единственным выходом было… это…

— Откуда ты добирался ко мне в таком наряде? — решил проверить я шокирующую своей изощренностью догадку.

— От Лизы…

— На общественном транспорте?.. Боже… — Моя фантазия вильнула хвостом в сторону сексуальности, и я тяжело сглотнул. — И… как ты себя чувствовал?..

Антон метнул рассерженный взгляд, но внезапно злость его сменилась возбуждением — всего лишь отражением моего…

— Всякий раз, как юбка задевала мое тело, мне начинало казаться, что я стою абсолютно голый — и что все вокруг это видят… — томно прошептал он, ошпаривая жаром мои губы. — Знаешь, бывают… такие желания, которые ты никогда не решишься реализовывать, потому что они слишком грязные, слишком пошлые… слишком животные…

— Как, например, фантазия быть изнасилованным незнакомцами в автобусе посреди белого дня? — прочел я Антона, и мальчишка, рвано застонав мне в губы, обвил руками мою шею.

Теряя остатки сдержанности из-за движений его языка, я вслепую нащупал пуговицы на груди его платья и попытался их расстегнуть.

— Это декоративные пуговицы, — кратко рассмеялся Антон.

— Так, задача становится труднее, — азартно произнес я. — Ну-ка сядь.

Лишь шире улыбаясь, Антон подчинился; действительно, как огромная кукла. Обхватив его, сзади я обнаружил бант и воодушевленно потянул за концы ленты.

— Бант тоже декоративный, — прохохотал мальчишка, ободряюще похлопывая меня по плечу.

— Да ты издеваешься! Я вообще ищу что-то, что существует? Или застежки нет, и Лиза это платье прямо на тебе сшивала?

— Застежка есть, — сквозь смех заверил меня Антон.

— Ну проверим.

Я прогладил кончиками пальцев всю его спину и наконец отыскал заветную молнию. Антон ластился как кот, потираясь грудью о мою футболку, щекой о висок… Подцепив миниатюрный язычок ногтями, я повез его вниз, и в плечах платье ослабло, оголяя тонкие ключицы. У наполовину развязанного банта молния окончилась, и я бережно спустил верх наряда Антона, тут же припадая к его груди. Стоило моему языку коснуться его кожи и соска — пальцы мальчишки зарылись в мои волосы, требовательно прижимая голову еще ближе. Легкий укус — и Антон обронил сдавленный стон. Оставляя на его шее, плечах и груди засос за засосом, я провел правой рукой вверх по его бедру, и она нырнула под свободный подол. Подушечки пальцев двигались по внутренней стороне бедра — ослабив объятия, Антон мягко упал на подушки. Его взгляд помутнел, а дыхание потяжелело. Длинные глянцевые волосы разметались по постели; приспущенное платье при каждом вдохе грубоватой каймой задевало соски, покрасневшие от моих ласк. Влажные губы Антона сверкали отблесками солнца за окном ярче, чем брошь у воротника. Почему-то именно в такие моменты — когда он уже не способен мыслить здраво — я явственнее всего вижу себя его слугой… Невероятно далеким от него, пусть и приближенным к его телу…

Ощутив, как моя горячая рука нежно касается его мошонки, мальчишка томно выдохнул и изящно раздвинул ноги, насколько позволяло платье. В меру испорченный… Заботливый и услужливый… Принимающий меня целиком и полностью… Все, мой самоконтроль иссяк! — и я скрылся под подолом Антона. Наскоро смочив пальцы слюной, я позволил его головке проникнуть в кольцо моих губ, играя с ней языком. Антон застонал, и тяжесть его рук, обрушившаяся на мою макушку, заставила взять член глубже, до самого горла. Два пальца вошли в Антона одновременно, и его ноги вздрогнули, колыхнулась юбка надо мной. Не знаю, что больше повлияло на мое импульсивное решение: его руки, давящие на мой затылок, его стон, до сих пор эхом звучащий внутри моей головы, или половина бутылки вина, выпитая на голодный желудок… Не поборов героически страх и волнение, а всего лишь махнув на них рукой по пьяни, я опустился на член Антона, и головка оказалась в моем горле. Больно… Слезы тотчас хлынули из глаз. Мальчишка практически вскрикнул от удовольствия, поглаживая мою голову через платье. Дышать не могу…

«Дебил, конечно, не можешь! У тебя же член в горле! Ты хоть читал, как это нужно делать?!..»

Нет… Но сейчас мне плевать. И на боль, и на первые рвотные позывы, которые с успехом пока что удалось подавить. Пусть это будет моя маленькая жертва — для него… Я подался назад, вдохнул поглубже, не выпуская изо рта член, и вновь медленно насадился на него. Слезы потекли по щекам, но оно того стоило, как и каждое последующее движение головой, ведь я услышал певучие стоны Антона.

— До чего же… хорошо!.. — чуть не плача проронил он. Когда вдобавок мои пальцы нашли его простату, мальчишка окончательно потерял способность говорить или даже думать. Он раскрепощено кричал в потолок, обняв мои плечи ногами, до тех пор, пока я не отстранился с приглушенным кашлем. Я бы очень хотел довести его до оргазма горловым минетом, какой бы боли мне это ни стоило, но организм ясно дал понять: еще одно глубокое оральное проникновение, и меня вырвет поднимающимся по пищеводу вином… Пытаясь отдышаться, я по-прежнему прятался под его юбкой: показаться зареванным, да еще и во время секса… увольте!.. Но в этот момент подол был сдернут с моей головы, а мокрые от слез щеки ощутили раскаленные ладони Антона. — Это… было… потрясающе… — тяжело вымолвил он и пламенно прижался к моим губам. — Возьми меня скорее…

Выпустив меня, он перевернулся и прижался грудью к подушкам. Юбка покрыла его поднятые бедра, но это нисколько не уменьшило сексуальность выбранной им позы. Я совершенно точно не контролировал себя… Мои руки задрали подол до треска ткани, и Антон простонал в подушку, взбудораженный грубостью. Удивляясь тому, как сильно был возбужден все это время (боксеры насквозь промокли от смазки), я приставил член к все еще напряженному анусу Антона и немедленно проник в него. Громкий стон на грани вскрика подлил масла в огонь: я двигался резко и напористо — так, что впервые скрипела кровать, измученная нашими с Антоном неординарными играми. Сжимая запястья мальчишки до легких синяков, я оторвал его ладони от постели и притянул к себе. Покрывала касались только его колени; словно подвешенный на отведенных за спину руках, Антон захлебывался стонами, сам подавался назад, чтобы мой член как можно глубже входил в него.