Самый лучший комсомолец. Том седьмой (СИ) - Смолин Павел. Страница 62

Про «клин» между Китаем и нами даже комментировать не стоит — китайцы на Америку нынче настолько обижены, что любого, кто поведется на сладкие заокеанские обещания, просто четвертуют.

— Так же необходимо пересмотреть санкционную политику в отношении Северной Кореи, — добавил он. — Эта безумная диктатура способна по указке своих хозяев из Москвы напасть на кого угодно в любой момент.

— Какой потрясающий пример тонкой дипломатии в исполнении мистера Брукса! — ехидно прокомментировал я. — Не скажу, что в полной мере понимаю ваши чувства к соседям по карте мира, но товарищ Ким — умнейший, рациональный человек, и все, что исторгает из себя мистер Брукс, является откровенной клеветой.

— Нужно уделить больше внимания работе с нашими союзниками в Европе, помогая ФРГ нарастить производство вооружений…

— А вот и подачки партнерам-милитаристам по ту сторону континента. Заметьте иронию — англосаксонские планы вообще не меняются, и они снова собираются натравить на Советский союз старую-добрую Европу, — вздохнул я. — Настало время исторических решений — потеряет ли Европа свой суверенитет, превратившись в американскую марионетку или сохранится в качестве самостоятельной геополитической единицы? Я особой надежды не питаю — продажные элиты охотно выжмут из своего населения последние соки, чтобы набить ими карманы империалистов.

— И последнее — нужно наложить санкции на Советские интеллектуальные продукты: песни, книги, театральные постановки, кино: все это — коммунистическая пропаганда, вводящая в заблуждение наших граждан! Отдельно я бы хотел выделить фигуру Сергея Андропова — внука Генерального секретаря. Он — известный антисемит и главное звено проводимой КГБ операции. Разумеется, я не говорю о том, чтобы пытаться убить ребенка! — на всякий случай уточнил Брукс. — Но необходимо вслед за Израилем закрыть ему доступ в цивилизованные страны.

— Япония, по моему мнению, обладает всеми признаками «цивилизованной страны», — улыбнулся я. — Если для сохранения экономических связей с американцами вам придется закрыть мне въезд на свою территорию, клянусь — я отнесусь к этому с полным пониманием и не стану ценить и уважать японский народ меньше. И, на всякий случай, — я вышел из-за стола и выключил проектор.

Улыбнувшись камере, глубоко поклонился:

— Наше знакомство было огромной честью для меня.

Под усыпанным звездами Крымским небом, на нагревшейся за день и теперь уютно делящейся теплом прибрежной гальке сидеть было приятно. Придет или не придаст значения, сославшись на «не помню, не знаю, не понимаю»?

Сегодня — первая ночь в «Орленке», куда мы приехали с маленьким Нарухито и пятеркой его плюс-минус ровесников. Приехали с крюком в виде двухдневной экскурсии по Москве и Ленинграду. С нами ездили матери ребят, они в столице остались — будут продолжать по театрам ходить. Суммарная ценность этих шести узкоглазых детей равняется где-то трети японского ВВП. Что-то мне подсказывает, что, даже если чернокожий мистер Брукс каким-то чудом победит на выборах, никакой «отмены» меня на территории Японии не будет. Да и в Европе хрена с два, только если гегемон откроет кошелек пошире. Технически он так может, но станет ли — большой вопрос: пиндосы, вообще-то, жадные.

Так-то напряжно: доходы с закрытием самых платежеспособных регионов сильно просядут, но это с лихвой окупится политическими очками — это такая вот у вас свобода слова? — и скорым ростом цен на нефть: это уже «окупление» в масштабах страны, без валюты на черный день не останемся. До ноября еще далеко, а потом вопрос о запрете нужно будет долго обсуждать в рамках имитации демократии. Все это время мое имя не будет исчезать из СМИ, что уже начало сказываться на продажах — народ спешит запасти потенциальную «санкционку», как для себя, так и для «фарцовки». Последних даже немного жаль — это у нас, в кровавом режиме, сначала из Комсомола выгоняют, а там сразу в тюрьму, и хорошо, если по экономической статье.

Ну а о запрете электронных игрушек никто даже не думает, поэтому с этим направлением вообще все будет хорошо — процента с «Одиссеи-2», «Тетриса» и «Тамагочи» мне для своих нужд хватит с лихвой. Не так уж и много, на самом деле — все, что было прямо необходимо, либо куплено, либо предварительно оплачено и приедет еще до ноября. С новыми контрактами пока подожду — помним мы, как «свободный рыночек» невидимой рукой распорядился на контракты класть большой и толстый. Сейчас времена, конечно, не те — и самостоятельности у «игроков» больше, и культура отмены не привита — но лучше перестраховаться.

Про рубли переживать тоже смысла нет — даже без высокодоходной «конвертации» иностранного добра в «деревянные» доходы выстроенная экономическая машина государственного масштаба к концу этого года достигнет оборота в два миллиарда рублей. Оборот — не доход, но с голоду точно не помрем: ни я, ни космические товарищи, ни строители «атомки», ни вверенные мне Партией крепостные.

За спиной послышались шуршащие галькой шаги. На лицо выползла улыбка — пришла! Ничего такого — у нее на безымянном пальце колечко, а у меня оно появится очень скоро, так что просто поговорим.

— Привет, — придержав руками юбку, уселась рядом пионервожатая.

Не нашего отряда — у нас КГБшница, обычную студентку пединститута, пусть и уверенно идущую на красный диплом, на такое ответственное направление не поставят.

— Привет, Сонь, — повернувшись, улыбнулся я «курортному роману».

— Зачем звал? — в лоб спросила она. — Я же тебе еще тогда сказала, что у нашего курортного романа нет будущего! Я вообще-то замужем! — показала колечко.

— Да просто поговорить, — честно признался я.

— Рядом год жил, мог бы и в гости прийти, если так поговорить хочется, — поправив густую шевелюру, фыркнула она.

— Когда сам идешь — это неинтересно, — пожал плечами я. — А когда вот такие встречи — это немножко судьба.

— Красиво болтать ты еще тогда умел, — хихикнула она. — Но я уже не девочка, меня красивыми словами не возьмешь.

— И в мыслях не было, — отмахнулся я и достал из кармана шорт картонный-конверт, протянув девушке. — Приглашаю тебя с мужем на мою свадьбу двадцать третьего августа. Заодно твой и мой дни рождения отметим.

— Не забыл! — рассмеялась она. — А как я Андрею такое объясню? Я про тебя никому не рассказывала — все равно не поверят.

— Ты же пионервожатая, — развел я руками. — Там еще восемь пионервожатых приедут — с прошлых лет, но все с Орленка.

— Хитро, — признала она. — Приедем. На машинистке своей женишься?

— На ней, — кивнул я.

— Давно пора, — одобрила Соня. — Вся страна знает — живет, мол, Ткачев со взрослой женщиной, а жениться не спешит.

— Так мне пятнадцать! — возмущенно фыркнул я. — Мне законы не позволяют! Вот, как только возраст «тикнет», сразу в ЗАГС!

— Мне-то чего объясняешь, ты бабкам объясняй, — отмахнулась она. — Там сами половина в четырнадцать лет замуж повыходили, и от всех того же требуют.

— А какие у тебя планы на жизнь? — поменял я тему.

— А тебе зачем?

— С корыстными целями, — улыбнулся я. — Ты на красный диплом идешь, характеристика из Комсомола положительная — если так и дальше пойдешь, однажды сможешь дорасти до министра образования.

Соня похлопала глазами.

— Думай, — улыбнулся я ей. — По блату пристроить на такую должность невозможно, придется тебе стараться изо всех сил. В августе и ответишь, — поднявшись на ноги, смачно зевнул. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

И, оставив «курортный роман» размышлять о планах на жизнь, я направился к корпусу.

Конец девятого тома.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/308595

Том 10: https://author.today/work/316554