Портрет предателя (СИ) - "Мурзель". Страница 17
— Эй, Зигурд, дворец в другой стороне! — окликнул его Себастьян, натягивая поводья и указывая на возвышающиеся над городом шпили и купола.
Наемник обернулся к нему и насмешливо поднял бровь.
— Ты себя-то видел? Тебя и на порог в таком виде не пустят!
Себастьян взглянул на свою потрепанную одежду. Хейдеронец прав. В этих крестьянских тряпках охрана герцога просто-напросто погонит его прочь. В сумке лежала свернутая форма Серебряной Стражи, но после переворота в Форталезе заявиться в ней во дворец было бы еще хуже, чем отправиться туда в его нынешних обносках.
— Черт, ты прав! И что же нам теперь делать?
— Для начала найдем какую-нибудь гостиницу, — предложил наемник. — Отдохнем, а затем решим, что делать дальше.
— Ни разу не жила в гостинице, — заметила Доминика. — Мы всегда останавливались во дворце дядюшки Альберди.
— Надеюсь, здесь есть приличные отели, — Себастьян с подозрением покосился на облупившиеся фасады. Даже густой плющ, обвивающий стены, не мог скрыть трещины на краске и местами осыпавшуюся штукатурку.
— А денег хватит? — ехидно поинтересовался Зигурд.
Себастьян призадумался. У них было не так уж и много наличности. Большую часть драгоценностей Доминики наемник отдал Дитмару и Юргену за то, что те помогли им бежать из Форталезы. Можно было, конечно, продать богато украшенное оружие, золотые часы и оставшиеся побрякушки, но на это требовалось время. Вначале действительно нужно разжиться приличной одеждой, иначе его могут принять за простолюдина и прогнать восвояси.
Беглецы съехали вниз по крутой извилистой мостовой и оказались в небогатой части города. Каменные дома сменились фахверковыми, здания стали более приземистыми, а стены — более обшарпанными, но несмотря на это южное солнце и яркие цветы на подоконниках придавали улице довольно живописный вид.
После событий в Форталезе город был наводнен беженцами, и путникам пришлось потратить несколько часов на поиски подходящей гостиницы. В одних отелях не было свободных мест, а другие почему-то не нравились Зигурду.
— И что тебя здесь не устроило? — спросил Себастьян, когда они выходили несолоно хлебавши из очередного заведения.
— Хозяин, — буркнул наемник, взбираясь на лошадь.
— А что с ним не так?
— Он — хейдеронец.
Молодые люди недоуменно уставились на Зигурда.
— И что?
— Шульц наверняка пустил слух среди местных хейдов о том, что за двух ангов княжеских кровей и одного хейдеронца с побитой рожей полагается приличная награда, — пояснил наемник. — Любой трактирщик-хейдеронец сдаст нас с потрохами, не успеем и глазом моргнуть.
Через полчаса путники оказались почти на окраине города, и их внимание привлекла яркая вывеска, гласившая: «Постоялый двор «Синий Кубок». Внизу от руки было приписано мелом:
«Только у нас свежий эль!
Имеются свободные комнаты».
— Выглядит не особо впечатляюще, — заметил Себастьян, скептически оглядывая густо увитое плющом каменное здание с деревянной надстройкой, нависающей над первым этажом.
— То, что нужно, — отрезал Зигурд. — Вперед!
Они спешились, прикрутили лошадей к коновязи и вошли внутрь.
В таверне царил уютный полумрак. Мириады пылинок кружили в лучах полуденного солнца, проникающих в помещение сквозь небольшие окошки. Посетителей почти не было, и грубо сколоченные стулья высились на деревянных столах. Трактирщик — низенький пузатый ангалонец в кожаном переднике — размеренно подметал пол. При виде гостей, он неспешно отставил метлу, пригладил курчавые остатки черных волос и вразвалочку приблизился к вошедшим.
— Чего изволят достопочтимые господа? — вежливо поинтересовался он.
— Господа изволят снять номера, — ответил Зигурд. — Нам нужны три комнаты.
— Конечно, конечно, — затараторил трактирщик. — Вам крупно, можно сказать, невероятно повезло! У нас в городе сейчас творится сущий хаос. На моей памяти такого еще не было, а пожил я на этом свете немало, уж поверьте! Так много беженцев из Форталезы! Все прибывают и прибывают, и края им не видно! Вы ведь уже знаете, какой кошмар там произошел?
— Мы в курсе! — рявкнул Зигурд.
Кабатчик осекся, обиженно взглянул на него и продолжил.
— Так вот, несмотря на толпы беженцев, у нас как раз имеются три чудесные комнаты на верхнем этаже!
— Ну-ка покажи! — потребовал хейдеронец.
========== 20. Таверна ==========
«Чудесные комнаты» оказались маленькими тесными каморками, расположенными в мансарде под самой крышей. В каждую из них вмещалась лишь узкая кровать, застеленная бельем не первой свежести, и небольшой сундук, служивший одновременно и шкафом, и прикроватным столиком. Себастьян и Доминика в ужасе уставились на убогую обстановку.
— Нам что, придется здесь жить? — Доминика с отвращением посмотрела на пятна сомнительного происхождения, густо усеивающие потрепанное одеяло.
— Это ненадолго, милая, — утешил ее жених. — Дядюшка Альберди несомненно предложит нам остановиться в его дворце.
— Надеюсь, — вздохнула она.
Зигурда мало интересовала обстановка комнат, но ему очень понравилось то, что на этаже было два выхода. Одна лестница вела вниз, в таверну, а вторая спускалась прямиком на задний двор. Весьма удобно, если придется бежать!
— Берем, — сказал Зигурд, оборвав нытье кузенов.
— Прекрасно, чудесно! — обрадовался трактирщик и, получив плату за три дня вперед, испарился.
Хейдеронец вошел в одну из комнат.
— Вы как хотите, а я спать, — заявил он, стащил сапоги и плюхнулся в койку, отчего та жалобно заскрипела.
Кузены переглянулись.
— Я не могу спать на таких грязных простынях, — закапризничала Доминика, и на ее глаза навернулись слезы.
— Возьмите в седельных мешках пледы и постелите их сверху, — пожал плечами Зигурд.
Молодые люди последовали его совету и вскоре уснули, до смерти измотанные после долгого пути.
***
Под вечер Доминику разбудил голод, ведь она с самого утра ничего не ела. Она какое-то время проворочалась на комковатом матрасе под аккомпанемент разбушевавшегося желудка, затем встала с кровати, оделась и вышла из комнаты.
В предбаннике мансарды, куда выходили двери их номеров, стоял небольшой круглый столик и три колченогих стула. За столом восседал Зигурд, а перед ним лежал поднос, заполненный всякой снедью. Доминика с вожделением уставилась на багеты, нарезанную ветчину, редис и помидоры. Запах свежевыпеченного хлеба пробудил в ней зверский аппетит, заставив желудок жалобно заурчать.
— Прошу к столу, — наемник указал на стул напротив себя.
Доминика уселась за стол. Зигурд наполнил кружку из большого кувшина и придвинул ее.
— Эль и вправду свежий, не соврали, — он указал на поднос. — Угощайся, я на всех заказал.
Доминика отломила большой кусок хрустящего багета и с наслаждением впилась зубами в ароматную корочку. Она не решалась встречаться с Зигурдом взглядами. После той короткой чувственной сцены в лагере он вгонял ее в краску. Она жевала хлеб, уставившись в стол, но кожей чувствовала, что хейдеронец не спускает с нее глаз.
— Попробуй ветчину, она недурна, — он подвинул к ней тарелку с сочными толстыми ломтями розового мяса.
Свинина выглядела очень соблазнительно, но Доминика почувствовала, что еда комом стала в горле.
— Отвернись! — потребовала она.
— Что? — не понял он.
— Не смотри на меня!
Зигурд хмыкнул.
— Я тебя смущаю?
Она густо покраснела.
Еще как смущаешь!
— Нет, просто не люблю, когда смотрят, как я ем!
— А я люблю смотреть, как ты ешь! — он понизил голос.
Доминика вспыхнула. Да он над ней издевается!
— Тогда я ухожу!
С этими словами она вскочила со стула, чтобы гордо удалиться. Зигурд схватил ее за руку и усадил обратно.
— Сядь, Скилик! Ешь, я не буду на тебя смотреть.
Он встал из-за стола, подошел к окну и уставился на улицу, а Доминика с дико колотящимся сердцем принялась за еду.
Раздался скрип двери, и из комнаты вышел Себастьян.