Дневники няни - Маклохлин Эмма. Страница 29

Я в полнейшей эйфории валюсь на постель и попадаю на седьмое небо.

— О Господи! — бормочу я снова в темноте с улыбкой, разлившейся по всей физиономии, и намертво отключаюсь.

Дзинь. Дзинь. Дзинь. Дзиииинь! «Привет, вы звоните Чарлин и Нэн. Пожалуйста, оставьте сообщение после длинного гудка. Биииип».

— Здравствуйте, няня. Надеюсь, вы дома. Уверена, что вы, возможно, дома. Что ж, с Новым годом!

Я приоткрываю один глаз.

— Это миссис N. Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Я звоню, потому что…

Иисусе, всего восемь утра!!!

— Понимаете, наши планы изменились. Мистеру N., очевидно, необходимо вылететь в Иллинойс по делам. А я… то есть Грейер… все мы очень этим расстроены. Так или иначе, мы не едем в Аспен, и я хотела справиться, чем вы намереваетесь заниматься до конца месяца.

И это в первый день Нового года?! Я высовываю руку из-под одеяла и принимаюсь нащупывать телефон. Снимаю трубку и швыряю на пол. Ну вот. Я опять отключаюсь.

Дзинь. Дзинь. Дзинь! Дзинь!!!

«Привет, вы звоните Чарлин и Нэн. Пожалуйста, оставьте сообщение после длинного сигнала. Биииип».

— Здравствуйте, Нэн, это миссис N. Я оставляла сообщение утром.

Я приоткрываю один глаз.

— Не знаю, упоминала ли я, но если бы вы могли дать мне знать сегодня…

Иисусе, половина десятого утра!!! В первый день Нового года!

Я снова высовываю руку из-под одеяла и принимаюсь нащупывать телефон, но на этот раз умудряюсь вытащить вилку из розетки. Вставляю ее на место

Дзинь. Дзинь. Дзинь! Дзинь!!!

«Привет, вы звоните Чарлин и Нэн. Пожалуйста, оставьте сообщение после длинного сигнала. Биииип».

— Здравствуйте, няня, это миссис N.

Иисусе! Десять утра! Да что за люди?!

На этот раз фоном к разговору служит тихий плач Грейера. «Не моя проблема… не моя проблема… наушники». Я высовываю руку из-под одеяла и принимаюсь нащупывать автоответчик. Нахожу регулятор громкости.

— Поскольку вы ничего не сказали о своих планах, я подумала…

Аххх, благословенная тишина!

Дзинь. Дзинь. Дзинь! Дзинь!!!

КАКОГО ХРЕНА?!

«О Господи, это мой сотовый! Мой чертов сотовый!»

Дзинь. Дзинь. Дзинь. Дзинь!!!

Аааааааа!

Я встаю с кровати, но не могу найти источник проклятого звона. Что за геморрой?!

Дзинь. Дзинь. Дзинь. Дзинь!!!

Под кроватью! Он под кроватью! Я, так и не сняв вечернее платье, ползу под кровать, где Джордж затеял забивать голы сотовым. Я вытягиваю руку, хватаю исходящую звоном трубку и швыряю в корзину с грязным бельем, наваливая поверх все, что лежит на полу.

Ох… Спать.

Дзинь. Дзинь. Дзинь! Дзинь!!!

Я снова встаю, марширую к корзине, вытаскиваю телефон, иду на кухню, открываю холодильник, бросаю туда телефон и снова засыпаю.

И просыпаюсь пять часов спустя под бдительным оком терпеливого Джорджа, ждущего, пока ему соизволят дать завтрак. Завидев, что я пошевелилась, он наклоняет голову и мяукает.

«Похмелье?» — словно сочувственно спрашивает он. Я босиком, прямо в измятом черном шифоне, топаю на кухню — покормить Джорджа и сварить кофе себе. Открываю морозилку и замечаю зеленый глазок телефона, мигающий из-за корытец со льдом.

«Число звонков: 12», — высвечивается на экране.

Ну и ну!

Я варю кофе и сажусь на постель, чтобы прослушать автоответчик.

«Здравствуйте еще раз. Надеюсь, что я не повторяюсь. Итак, мистер N. решил, что не сумеет поехать в Аспен, а я не желаю оставаться тут одна. Конюх и садовник живут достаточно далеко, и я… чувствую себя очень одиноко. Поэтому я возвращаюсь в город. Во всяком случае, я была бы крайне признательна, если бы вы могли приходить к нам несколько дней в неделю. Как насчет понедельника? Сообщите мне. Здешний номер телефона…»

Я даже не задумываюсь и не повторяю мантру. Просто включаю телефон и набираю номер «Лайфор кей инн».

— Алло?

— Миссис N.? Это няня. Как вы поживаете?

— О Боже, погода здесь просто ужасная! Мистер N. едва успел сыграть партию в гольф, а теперь вот придется забыть и о лыжах. Грейер почти все время сидит взаперти. Они обещали нам няню на целый день, как в прошлом году, но что-то у них не получилось. Не знаю, что мне делать!

Из трубки доносятся диалоги из «Покахонтас» [38].

— Так вы получили мое сообщение?

— Да.

Я сжимаю раскалывающиеся виски большими и указательными пальцами

— По-моему, с вашим телефоном что-то не так. Вам бы следовало вызвать мастера. Я все утро пыталась дозвониться. Но так или иначе, мистер N. сегодня улетает. Я останусь тут до конца недели и вернусь только в понедельник. Наш самолет прилетает в одиннадцать, так что не могли бы вы встретить нас на квартире, в полдень?

— Собственно говоря (наушники!), у меня свои планы, поскольку я не собиралась возвращаться до последнего понедельника месяца.

— Вот как? Не могли бы вы по крайней мере уделить мне неделю-другую?

— Дело в том…

— Минутку.

По-моему, она зажимает рукой микрофон.

— У нас нет другого видео.

Мистер N. что-то неразборчиво бубнит.

— Значит, поставь кассету снова, — шипит она.

— Хм… миссис N.!

— Да?

Я понимаю, что этот разговор может затянуться еще на тридцать шесть часов, если я не «разъясню», как она когда-то сказала, «свою позицию».

— Я послушалась вашего совета насчет Парижа. Так что не смогу быть у вас, пока не приеду. Это… скажем… недели через две, начиная с понедельника. Числа восемнадцатого.

«Нет», чтобы сказать «да».

— Кроме того, перед вашим отъездом у нас не было времени обсудить, сколько я буду получать в этом году.

— То есть?..

— Видите ли, обычно каждый январь мне повышают плату на два доллара. Надеюсь, для вас это проблемы не составит?

Ну… то есть разумеется. Я поговорю с мистером N. Кроме того, буду крайне благодарна, если вы заедете завтра к нам домой — между делом, конечно, — и нальете воды в увлажнители.

— Собственно говоря, я собиралась быть на Вест-Сайда, так что…

— Великолепно! Увидимся через две недели. Но, пожалуйста, дайте знать, не сможете ли начать пораньше.

Джеймс вежливо придерживает мне дверь.

— С Новым годом, Нэнни. Почему вы так быстро вернулись?

Похоже, он очень удивлен моему приходу.

— Миссис N. просила наполнить водой увлажнители.

— Вот как? — лукаво улыбается он.

Первое, что я замечаю, войдя в квартиру, — включенные обогреватели. Я медленно ступаю в тишину, чувствуя себя кем-то вроде воришки. Но не успеваю снять пальто, как из стереосистемы несется голос Эллы Фицджералд, поющей «Сожаления мисс Отис».

Я замираю. Потом робко окликаю:

— Эй, кто там?

Хватаю рюкзак и бреду по стеночке на кухню, надеясь вооружиться ножом. Я слышала о швейцарах подобных домов, пользующихся квартирами в отсутствие жильцов. Распахиваю дверь кухни.

На разделочном столе красуется бутылка «Дом Периньон». На плите шипят сковороды. Что за псих пробрался в квартиру, чтобы стряпать?!

— Еще не готово, — объясняет мужчина с сильным французским акцентом, выходя из ванной горничной и вытирая руки о клетчатые штаны. На нем белый поварской колпак.

— Кто вы? — стараюсь перекричать я музыку и делаю шаг к двери. Он поднимает голову.

— Qui est vous? — повторяет он по-французски мой вопрос и вызывающе подбоченивается.

— Я здесь работаю. Так кто вы?

— Je m' appelle Pierre [39]. Ваша хозяйка наняла меня готовить обед.

Он принимается резать укроп. Кухня превратилась в арену бурной деятельности и восхитительных ароматов. Она никогда еще не выглядела такой уютной.

— Почему вы стоите здесь как замороженная рыба? Идите, — приказывает он, взмахнув ножом.

Я покидаю кухню и отправляюсь на поиски миссис N.

Неужели она действительно вернулась? Трудно поверить… Зачем в таком случае звонить няне? Можно подумать, мне больше нечего делать, кроме как создавать микроклимат для ее картин! Если она задумала подобным способом заставить меня работать сегодня, ничего не выйдет! Вероятно, это просто ловушка, чтобы заманить меня сюда. Наверное, подвесила Грейера в сетке над увлажнителем и собирается сбросить его мне на голову, едва я налью воду.