Двое (СИ) - "Villano". Страница 60

Кажется, никогда нам на планете этой не встретиться,

Просто рукой махнуть — и голос почти не слышен.

Просто «пока-пока», и молча пойду я вниз по лестнице.

Может, когда-нибудь музыка станет тише.

Достал из кармана телефон. Набрал знакомый до боли номер.

— Да?

— Я выбираю тебя, Ромка.

— Ты видел их, но не заговорил, — выдохнул в трубку он. Его облегчение накрыло меня с головой, наплевав на 800 км, что нас разделяли. — Спасибо, Серж.

— Всегда пожалуйста, родной, — улыбнулся я, спокойно отводя взгляд от лица той, что считал совершенством, и сворачивая на Перекрестке в другую сторону.

Как выбрать правильный путь? Не заплутать, не сорваться в пропасть и не наделать глупостей? Я не знаю, но пока у меня есть Ромка, мой выбор будет очевиден.

====== 36. Конь ======

Комментарий к 36. Конь коникам и конникам посвящается)

Бля, ну что за бля, а? Почему я такой жадный? Вечно мне всего мало! Я медленно повернулся на бок. Постель скрипнула и прогнулась под моим весом. Пресс напрягся. У-у-у-у!

— Серж, — прижался ко мне Ромка. — Где болит?

— Везде.

— Может, мазью помазать?

— Ты всего меня мазать собираешься? — хмыкнул я, осторожно потирая предплечье. Оно-то какого хера болит?!

— Задница, наверное, вообще в хлам?

— Да что ей сделается, — на свою беду буркнул я. — Руки, плечи, пресс и ноги — вот что болит. Так стыдно! Пару лет в седле не сидел — и вот результат.

Ромка осторожно облапал меня и завлекательно поцеловал в шею, но мне от этого лучше не стало. Эх, жаль, что лось на провокацию не поддался и в поля надолго не поехал, а то бы сейчас на пару страдали. Хоть не так обидно было бы. Номер нам Сан Саныч выделил в своей гостинице при конюшне самый что ни на есть королевский, аж в две комнаты и с шикарной кроватью в спальне. Он думал, что я, как свой человек, и на диване во второй комнате посплю. Ага.

— Сер-ш-ш, — пощекотал мое ухо губами Ромка и прижался к заднице пахом. Ощутимо так. Бля, как не вовремя, а?

— Ромка, ты садист? Отъебись. Время — шесть утра.

— Перестань, какой сон без секса?

— Но у меня бо…

— Попка твоя шикарная не болит, ты сам сказал. Я быстро, любимый, правда, просто невмоготу терпеть.

— Что на тебя нашло? — послушно встал на колени я.

Ну его в баню. Трахнет и трахнет, не первый и не последний раз, подумаешь. Быстрее в покое оставит. Кроме того, завтра мне будет еще хуже, чем сегодня, так что выбора особого и не было.

— Ты охуенно смотрелся на этом ебнутом жеребце, — сдернул с меня плавки Ромка. Залил зад смазкой и принялся растягивать мою потрепанную седлом задницу. — Я чуть не обкончался, впрочем, как и все те дамочки, что на тебя глазели.

— Да никто на меня не глазел, — пропыхтел я, невольно подставляясь пальцам.

Простату-то мою поездка не коснулась. Ромка довольно хмыкнул, приласкал одну половинку простаты… вторую… и заставил-таки мои побитые яйца зазвенеть, а член бодренько прилипнуть к животу.

— Еще как глазели! Те полчаса, пока ты в манеже с конем знакомился.

— Наши разборки вряд ли можно назвать знакомством, — выдохнул я, расслабляя булки и принимая Ромкин вежливый член в презервативе до половины.

Замечательно, потом возни минимум. Я нашарил коробку с салфетками и сжал в руке парочку. Поймаю сперму, не придется вставать и ползти в ванную, и это прекрасно. Чем меньше телодвижений, тем лучше.

— Да хрен с ними.

— Согласен.

Ромка провел руками по моей спине, прихватил за бедро и задал темп, а я закрыл глаза, уронил голову на руки и вспомнил прошедший день.

…

— Серега, ты говорил, что он в седле сидел.

— Он и сидел. В школе, на экскурсии в зоопарке. Насчет «ездил» ты не спрашивал.

— Ловить его в полях сам будешь. Может, в манеже покатается? На вид хороший мужик, жалко же.

— Ромка справится. Если его напугать как следует, он на второй разряд по конкуру с разгону сдаст.

— Ну-ну.

Сан Саныч хмыкнул, махнул на меня рукой и пошел в таверну глушить вискарь, а я подмигнул Дашке и взлетел в седло Рассвета. Ромка сделал морду кирпичoм, а Дашка рассмеялась. Еще бы! Он в седло Аватара со скамеечки забирался, дабы седло не свернуть и коня не завалить. Сто кило веса и почти два метра роста — это вам не абы что. Я подогнал стремена, нагнулся, чтобы проверить подпругу… и чуть не навернулся, потому что добрый славный жеребец Рассвет решил проверить меня на вшивость и подыграл задом.

— Да ты ж, бля! — возмутился я, хватаясь за хлыст и оглядываясь в поисках инструктора. — Дашка! Что за хрень?!

— Ты хотел коня повеселее? — расплылась в ехидной улыбке она, заводя Ромку с Аватаром в манеж. — Получи, фашист, гранату.

— Понятно, — хмыкнул я, разбирая поводья. — Насколько все плохо?

— 7 из 10. Как раз для тебя. За четыре часа ты из него дурь выбьешь, а мы его потом в конкурный прокат брать будем. Некогда мне им заниматься, вот он и расслабился.

— Сейчас напряжется, — улыбнулся я Дашке и решительно направил коня в манеж. — Полчаса здесь не в счет, ок? В полях все четыре откатаем!

— Да как скажешь, — рассмеялась она.

— Серега, какие еще четыре часа? — насторожился Ромка, вполне прилично выписывая вольты по манежу на шагу. — Я на такое не подписывался! Максимум час и только шагом.

— Да ладно тебе, не будь занудой! Немного рыси и галопа никому еще не вредили.

— Я не ездил сто лет!

— Ты месяц тренировался в Битце, сам говорил, — отмахнулся от него я, подбирая Рассвета. — Такое не забывается.

Рассвет на мои вежливые посылы откровенно начхал. Хм. Это он зря. Я добавил шенкеля и скрутил его голову и шею в бараний рог. Он немедленно вырвался, огреб хлыста и понял, что халява ему сегодня не светит ни в одном месте.

— Я преувеличил, — сказал Ромка, с тоской глядя на неумолимую Дашку, которая поигрывала шамбарьером в центре манежа.

— Рысью поехали, Роман!

— Серж, а может, не надо?

— Надо, Федя. Надо! — решительно сказал я.

Рассвет отбил задними копытами на мой приказ собрать голову и остановиться как полагается, я объявил ему войну и забыл о Ромке напрочь. Тот, кто никогда не ездил верхом, вряд ли поймет, каково это, подчинять своей воле своенравную скотину полтонны весом. Рассвет сделал все, чтобы от меня избавиться, но обломался, притих и затаил обиду. Ромка собрался с мыслями и вполне себе прилично проехал строевой рысью и даже галопом, чем успокоил и меня, и Дашку, и зевак, которые топтались вокруг манежа и залипали на брутального Ромку со страшной силой. Если бы мой конь не выделывался, я бы взревновал наверняка.

— Пора? — спросил я Дашку, поднимая Рассвета в галоп после осаживания.

— Выпендрежник! — махнула на меня рукой она. — Девчонкам коней раздам, и поедем.

— Девчонок? — оживился Ромка. От же, бля, кобель! — А они хорошо ездят?

— Так себе, — рассмеялась Дашка. — Вы с ними обратно через час вернетесь, если на большее сил не хватит.

— Слава тебе, Господи! — облегченно выдохнул Ромка.

— Нет в тебе романтики, — покачал головой я. — Это же кайф, болван. Галопом, в поле… Ветер, солнце…

— Неуправляемая скотина между ног и куча ям, через которые она неожиданно решит перемахнуть. Ага.

Я махнул на него рукой. Ни черта он в жизни не понимает.

…

Ползти черепахой мне надоело, едва мы миновали первое поле, так что когда дамы с Ромкой во главе предложили повернуть

обратно, я даже обрадовался. Они не стали делать галоп и шагом отправились на конюшню, а я настроился на марафон. Слабаки они, эх!

— Серега, ты уверен, что тебя хватит на четыре часа? — покосилась на меня Дашка. — Ты в седле хрен знает когда сидел.

— Погнали! — в нетерпении заерзал я.

Рассвет ринулся было в сторону конюшни, но огреб люлей и послушно потрусил следом за Дашкиной кобылой.

Поле. Бескрайнее русское поле. Я понял, что это такое, только когда съездил пару раз в поля под Можайском. Наверное, именно там живет свобода. Свобода от всех и вся. Она сплетается из бездонного неба над головой, из тишины, из ветра, из призраков тех, кто сложил головы на этих полях во времена великих битв, из стука копыт, из заброшенных дорог, из заросших лесных просек, из грибных мест и вековых лиственных рощ.