Хищная. Книга 2 - Инфинити Инна. Страница 9

Мы выходим из комнаты Максима, и я возвращаюсь к себе. Подхожу к шкафу, отодвигаю дверцы и смотрю на одежду, которую не забрала с собой в Америку. Я планировала перевезти все свои вещи постепенно. Хотела приехать на рождественские праздники и забрать еще часть одежды. А потом на весенние каникулы и снова увезти с собой пару чемоданов любимых вещей. Но я так ни разу и не приехала, и вся моя одежда осталась тут висеть.

Беру подол голубого платья, в котором была на школьном выпускном и вытягиваю из шкафа. В этом платье я сошла с ума от любви с Максимом. На глаза снова наворачиваются слезы и я спешу опустить подол. Прохожусь взглядом по вешалкам и замечаю кое-что странное. Некоторые мои вещи висят не так, как я вешаю их обычно. Я в плане ухода за одеждой очень педантична. У меня всегда все развешено по цветовой гамме. Я никогда не накидываю, например, белое платье поверх чёрного на одну вешалку.

У меня все цвета в шкафу идут слева направо: от белого до чёрного. А сейчас вижу, что синяя кофта висит на вешалке с бежевым платьем. Красная блузка накинута на вешалку к белой. Я так сделать точно не могла. Кто-то рылся в моем шкафу? Доставал из нее одежду, а потом неправильно вешал ее обратно?

Странно, очень странно. Кому это могло понадобиться? Может, домработница залезала? Если она заходила в мою комнату, почему тогда оставила постель смятой?

Вопросов больше, чем ответов. Ясно лишь одно – в мое отсутствие кто-то рылся в моей комнате.

Впрочем, по фиг.

Закрываю шкаф, спускаюсь вниз и осматриваю первый этаж. Захожу на кухню, в спортзал, библиотеку. Ничего не изменилось. Иду в сад. Моя любимая беседка, мой любимый гамак – все на месте. Слышу приближающиеся сзади шаги отца.

– Я ничего не менял без тебя. Как все было, когда ты уехала, так все и осталось.

Я обернулась к отцу.

– Вижу, пап. Спасибо.

– Ты будешь тут жить?

Меня немного удивил этот вопрос.

– А где мне ещё жить?

– Ну мало ли. Может хочешь отдельно быть. Все-таки ты столько лет жила одна, привыкла уже, наверное. Да и лет тебе уже достаточно для проживания без родителей. Если хочешь, купим тебе квартиру в Москве.

Я задумалась. Идея неплохая. Действительно, почему бы и нет? В «Золотом ручье» все слишком напоминает о Максиме. И каждый день смотреть на дверь его пустой комнаты мне, скорее всего, будет тяжело.

– Возможно, пап. Я подумаю. Скажу тебе потом.

– Хорошо, дочь. Пойдём поужинаем и ложись отдыхать.

Мы просидели с папой и Еленой на кухне часа два. Я очень устала с дороги, почти не спала в самолёте, но мне не хотелось с ними расставаться. Даже с матерью Максима. Я почти не общалась с ней все эти годы, только по праздникам. Я поздравляла ее с днем рождения, она меня, на Новый год папа тоже передавал ей трубку. И на этом все. Три коротких телефонных разговора в год. Она никогда не говорила мне о Максиме, а я и не спрашивала. Вот и сейчас разговор идёт о чем угодно, кроме ее сына и его предстоящей свадьбы.

У себя я иду в душ и снова непроизвольно думаю о том, сколько раз мы с Максимом мылись тут вместе. И не только мылись. Да, папа прав. Мне стоит купить отдельную квартиру. Тут все слишком напоминает о событиях восьмилетней давности. Я ложусь спать и сразу проваливаюсь в сон. К счастью, мне сегодня ничего не снится.

Глава 5.

На следующий день я просыпаюсь в три часа дня и еще долго просто валяюсь в кровати. Чувствую себя разбито, мне потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к другому часовому поясу. В половине пятого бреду в душ, потом тщательно сушу волосы. В половине шестого возвращаюсь в свою комнату в легком халате и сажусь на кровать.

Ровно в семь приедет Максим со своей невестой. При каждой мысли о скорой встрече руки начинают предательски дрожать. В Гарварде нас хорошо учили самообладанию, но в случае с Максимом никакие приемы никогда не действовали. Он единственный, в присутствии которого я такая, какая есть на самом деле – ранимая, уязвимая, беззащитная.

Подхожу к шкафу и открываю дверцы. Как мне одеться для первой встречи с ним? В простую домашнюю одежду? Или во что-то очень красивое и сексуальное? Или в обычные джинсы и футболку? А делать ли макияж? А прическу?

Пытаюсь вспомнить, как я была одета 9 лет назад, когда Максим первый раз переступил порог этого дома. Кажется, я как-то специально не одевалась. Помню лишь, что ждала его очень, все время смотрела во двор. Но одежда вроде была обычной домашней. Я тогда чаще всего разгуливала по дому в коротких джинсовых шортах и майке. Но мне уже не 17 лет, а 26. Так я уже не оденусь для первой встречи.

Совершенно точно хочу, чтобы татуировка была закрыта. Во-первых, отец о ней до сих пор не знает. Не то чтобы я в 26 лет боюсь родительского гнева, но все же. Во-вторых, не хочу, чтобы ее видел Максим. К чему тыкать его носом в нее?

Мой выбор падает на белую футболку с рисунком какого-то города. На ноги решаю надеть обычные голубые джинсы-скинни с порезами на коленках. По волосам слегка прохожусь утюжком. Пусть будут просто прямые. На лицо наношу тонкий слой тонального крема с пудрой, слегка выделяю румянами скулы, делаю тонкие стрелки на глазах, ресницы крашу тушью. Губы намазываю обычным бесцветным бальзамом. Моя любимая красная помада сейчас ни к чему.

18:30. Сажусь на кровать, закрываю глаза и начинаю делать успокаивающие дыхательные упражнения. Периодически считаю до десяти. Каким-то чудом удаётся сдержать дрожь в руках и успокоить сердце.

А что мне ему сказать при встрече? Просто «привет»? А обнять? Или просто пожать руку? Или ни то, ни другое?

Интересно, он сейчас волнуется перед встречей со мной?

19:00. Их еще нет. 19:05. Не приехали. 19:15. Ворота открываются.

На подкашивающихся коленках подхожу к окну и вижу, как с водительского сиденья выходит Максим. Лица не видно, только голову и плечи. С переднего пассажирского вылезает девушка с темными вьющимися волосами. Они направляются к крыльцу.

Тяжело сглатываю. Еще раз глубоко вдыхаю и выдыхаю и иду на выход из своей комнаты. Спокойно, Морозова, спокойно. Ты выиграла такое количество битв. Выиграешь и эту.

Выхожу из комнаты и уже слышу голоса родителей и Максима с девушкой. Они здороваются, смеются. Я тихо спускаюсь по лестнице и останавливаюсь на нижних ступеньках, Максим стоит ко мне боком и снимает обувь. За ним его невеста, но на нее я даже не смотрю. Я прикипела взглядом к нему одному.

Он стал сильнее, в плечах еще шире. Но профиль такой же. Это он. Мой герой.

Тут я неожиданно замечаю, что Максим напрягся, но ко мне еще не обернулся. Я знаю, что он заметил меня боковым зрением. Он сам мне однажды рассказал, что всегда чувствует, когда на него со стороны кто-то смотрит. Инстинкт каратиста.

Мои руки предательски начинают дрожать, сердце бешено колотится. Он все еще ко мне не обернулся.

Но зато ко мне повернулись папа с Еленой.

– Максим, это моя дочь Кристина, ты ее не помнишь, – вдруг говорит отец.

Что?

В этот момент Максим ко мне поворачивается полным корпусом, и я тут же забываю слова отца. Мой герой смотрит мне прямо в глаза, а я ему. Мы стоим так несколько секунд, потом я вижу, что он тяжело сглатывает и обводит меня взглядом снизу вверх и обратно. А я так и застыла на одной точке.

Мой герой. Он повзрослел. Возмужал. На лице легкая щетина. Футболка хорошо подчеркивает его сильные руки и пресс. Джинсы на нем свободные, но за ними все равно угадываются сильные ноги.

– Привет, – выдавливает он. Подходит ко мне ближе и протягивает руку.

– Здравствуй, Максим, – говорю ему, и вместо того, чтобы пожать ладонь, спускаюсь с оставшихся ступенек и подхожу к нему вплотную.

А дальше я себя не контролирую. Крепко обвиваю его шею руками. Он на мгновение замирает, явно не ожидая от меня такого, но уже через секунду крепко обнимает меня за талию.

– Восемь лет, Максим, – шепчу ему на ухо. – Восемь проклятых лет. Ты можешь мне не верить, но мне жаль, что все так обернулось. Егор был прав, когда говорил, что мы не уступим друг другу. Мне жаль, что наши принципы оказались сильнее нас.