Невеста на один день - Лэндиш Лорен. Страница 43

– Я понимаю, – начинаю я. – Я знаю, что с возвращением ноутбука ты будешь жечь свечу с двух сторон.

– Я буду жечь ее не только с двух концов, но и в середине, и везде, – подтверждает Поппи.

– Я лишь хочу сказать… тебе не обязательно идти на свадьбу Кейли. Я все понимаю. Ты была однодневной невестой, и ты мне больше ничего не должна. Особенно теперь, когда у тебя есть то, чего ты хотела. – Я поднимаю подбородок в сторону компа, который загружается и демонстрирует фотографию Орешка и Сока, мокрых и похожих на крыс. – Я обещаю, что пойду. Я все им объясняю, и они точно поймут, почему ты меня «кинула» и почему свадьба отменяется.

– Ни за что! – выпаливает Поппи, переводя на меня взгляд и отталкивая бумаги. – Ты идешь. Я иду. Мы идем.

Черт, она догадалась, что я лгал. Она слишком хорошо меня знает и понимает, что я брошу семью.

– Я пытаюсь защитить их… и тебя.

– Защитить от кого? – уточняет Поппи. – От тебя?

Она встает, пересекает комнату, садится рядом со мной на диван, но я не могу смотреть ей в глаза.

– Коннор, я знаю, что не имею даже малейшего понятия обо всем том дерьме, которое ты натворил, и о драме между тобой и семьей. Но я не дура, и правду легко увидеть. Ты не пытаешься защитить их, ты пытаешься защитить себя. И я тебя понимаю – особенно после того, как увидела их в действии. Они – гребаное реалити-шоу во плоти. И все-таки мне кажется, что твою маму можно спасти. Тетю и кузину, возможно, нет. Отца? Понятия не имею. Но именно поэтому мы должны пойти. Ты не можешь бросить Кейли на съедение волкам. Ей нужна поддержка. Я знаю, что ты не такой.

– У Кейли есть Эван, – напоминаю я, на что Поппи только усмехается. – Почему ты смеешься?

– Эван отличный парень, но у него будут другие хлопоты в день свадьбы, даже если его семья полна святых, в чем я искренне сомневаюсь. Кейли нужен брат. Ей нужно, чтобы ты присматривал за ней, был на ее стороне против всех остальных.

Я вздыхаю, делаю глоток пива.

– Знаю.

Я замолкаю, вспоминая то время, когда мы с Кейли были близки, еще до того, как все пошло прахом, особенно отец. Мы были друзьями, играли вместе на заднем дворе. Наша самая любимая игра называлась «речные пороги». Кейли выстраивала камни и гальку в извилистую дорожку, а я копал яму в конце. Затем мы наполняли ее водой из шланга, создавая миниатюрную реку и пруд, где могли «плавать» маленькие животные из зоомагазина Кейли.

У каждого из нас были свои любимые животные. Кейли нравился розовый пудель, а мне – акула, потому что акула – водное животное, пусть и не живущее в пресной воде.

Даже когда мы стали старше, мы оба справлялись со своим дерьмом по-своему, но я всегда присматривал за Кейли. В средней школе, уже после того, как в нашем доме все пошло прахом, у нее появился парень – миниатюрная двенадцатилетняя версия засранца. Это, наверное, обычное дело, но этот тип был особенно ужасен.

Когда я услышал, как Кейли плачет из-за этого тупого придурка, из-за того, что он заставил ее чувствовать себя неполноценной, флиртуя с другой девчонкой, я мигом поспешил ей на помощь. Визит на его футбольную тренировку, короткий «разговор», и все, дело в шляпе. Они расстались, но после этого он ни слова ей не сказал. Кейли не знала об этом тогда и не знает сейчас.

Меня мучает чувство вины за то, что я не проверил Эвана по-настоящему, но еще острее я понимаю, что в разрыве между Кейли и мной виноват я. Это я вычеркнул ее из своей жизни. Нельзя было втягивать ее в мое хулиганство, особенно когда оно перешло от простого бунтарства к откровенной преступности.

– Ну так что, мы идем на свадьбу? – тихо спрашивает Поппи, позволив мне надолго погрузиться в воспоминания.

– Тебе не обязательно туда идти. – Я все еще беспокоюсь о Поппи, о развитии наших отношений. О ее безопасности. – Я сам справлюсь.

– Но я хочу пойти, – настаивает Поппи тем же мягким, нежным голосом. – Тебе тоже нужна поддержка. Если только… ты не хочешь, чтобы я пошла.

Я слышу незаданный вопрос, чувствую боль, которую она испытывает, боясь быть отвергнутой. Все это время она была рядом, поддерживала… но даже у такого упрямого человека, как Поппи, есть пределы.

Теперь, когда мы их достигли, я знаю и кое-что еще.

Я был абсолютно неправ, продолжая ее отталкивать.

– Я хочу, чтобы ты пошла. – Слова звучат не так, как я хочу, поэтому я прочищаю горло и произношу их снова, смелее и с большим чувством: – Я хочу, Поппи.

Улыбка Поппи стоит того, что может произойти от этих четырех слов, и она радостно хлопает в ладоши.

– Отлично. Значит, решено. Но сначала я сяду писать. За работу, муза!

И тут я сдаюсь.

В месте проведения свадьбы нет ничего особенного. Методистская церковь Риверсайд – обычная бежевая часовня, ненавязчивая, одно из тех мест, где прихожане, любящие футбол, всегда могут рассчитывать на то, что успеют вернуться домой к началу игры.

Я в своем черном костюме, который обычно приберегаю для парадных выходов, но Кейли заслуживает лучшего.

– Я уже говорила, что ты выглядишь сексуально? – флиртует Поппи с блеском в глазах, когда я выхожу из мужского туалета.

Она и сама выглядит сексуально в бледно-голубом платье, оголяющем плечи и верхнюю часть спины. Интересно, носит ли она этот странный лифчик? Или ее соски находятся на расстоянии нескольких слоев шифона от моего прикосновения? Я мог бы выяснить это, едва коснувшись ткани, но даже одной этой мысли достаточно, чтобы брюки стали немного тесны.

– Ну-ка покрутись.

– И не мечтай. – Я тут же отвлекаюсь от ее груди.

– Крутись, муза!

Я скрещиваю руки, пытаясь оскалиться.

– Не буду.

Поппи выжидающе поднимает брови, и тогда с тяжелым вздохом я делаю один оборот. Не верчусь, ничего такого изящного, а скорее проверяю периметр, хотя это совершенно излишне. По крайней мере, так я говорю себе.

– То-то же! – восхищается Поппи, легко кружась. Юбка ее платья раскручивается, демонстрируя верхнюю часть бедер всем, кто может оказаться рядом. Я бросаюсь к ней, помогая опустить юбку, чтобы спрятать ноги от чужих глаз. – Не раздави мой цветок!

Поппи смотрит на атласный пояс вокруг талии, где шелковый цветок с пуговицей в центре сидит чуть выше левого бедра.

– Я сама его сделала с помощью горячего клея, слез и пуговицы от собачьей подстилки. Не волнуйся, сначала я ее постирала. Пуговицу, я имею в виду. А слезы были потому, что я сожгла все пальцы, но в конце концов оно того стоило. – Она без нужды распушивает цветок. – Или, по крайней мере, стоило, пока этот брак не закончится разводом, но эй… зато я снова могу надеть платье подружки невесты. Так что это счастливый конец.

Поппи рассказала мне о платье вчера вечером, когда спросила, подходит ли оно для свадьбы. Оказалось, несколько лет назад она была подружкой невесты на свадьбе кузины и платье ей понравилось, хотя кузина жаловалась, что рыжие волосы Поппи выделяются на фотографиях, как бельмо на глазу.

– Ты чертовски хороша, – снова говорю я Поппи. – И спасибо, что пришла.

Она улыбается мне, нежно обхватывая лицо ладонями. Ее голубые глаза искрятся счастьем, и я до сих пор каждый раз потрясен, что это из-за меня.

– Я бы и не мечтала оказаться где-нибудь еще, – искренне признает она. Но потом слишком сильно похлопывает меня по щекам. – А теперь ищи свою сестру, пока я найду нам места. Предупреждаю сразу, если я увижу маленьких старушек с ходунками, я собью их с ног, чтобы попасть в первый ряд. Все знают, что там самая яростная толкучка.

– Не думаю, что во время церемонии будет слэм. Слэм запланирован на время приема, – сухо отвечаю я.

– Хм, я, должно быть, пропустила это мимо ушей, – легкомысленно стрекочет Поппи. Пожав плечами, она добавляет: – Ну, если случится что-то неординарное, это точно не моя вина. Точно-точно.

Поцеловав меня так быстро, что я даже не успеваю поморщиться, она уходит. Оставшись один в коридоре, я делаю спокойный вдох, прежде чем отправиться на поиски Кейли.