!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Проскурин Вадим Геннадьевич. Страница 195

Питер вернулся домой, вытащил из сейфа бластер и очки, хотел было собрать еды в дорогу, но махнул рукой, лишь наполнил бутыль водой из водопроводной колонки. Даже смену белья не стал брать, не до того сейчас. Запер входную дверь и ворота, сходил в конюшню, оседлал лошадь (от услуг конюха-раба пришлось отказаться, денег в кошельке почти не осталось) и поехал в Драй Крик.

В дороге никаких происшествий не случилось, и незадолго до полудня Питер прибыл на территорию поместья. Окинул безразличным взглядом груду деревянного хлама, оставшуюся от сотни роскошных карет, и въехал в парк. А вернее, попытался въехать. Едва он направил лошадь в парковую аллею, ему преградил дорогу незнакомый молодой рыцарь с козлиной бородкой и шальными глазами.

— Куда прешь, шантрапа подзаборная?! — поприветствовал он Питера.

Питер не удостоил солдафона ответом, просто откинул волосы со лба (надо при случае в баню сходить, голову помыть) и продемонстрировал дьяконскую татуировку.

— Фигасе, — сказал рыцарь. — Прошу простить, ваше преосвященство, не признал. Но на лошади дальше по-любому нельзя. Даже вашему преосвященству.

Питер спешился и попытался вручить повод рыцарю, но тот поспешно отвернулся, дескать, ничего не вижу и намеков не понимаю.

— Присмотри за лошадью, воин, — приказал Питер.

— Я не воин, я рыцарь, — уточнил рыцарь. — И тем более не конюх.

— А мне покласть, — сказал Питер.

Внутри него начала закипать злость.

— А мне тоже, — сказал рыцарь.

И как бы невзначай положил руку на рукоять меча. Питер вспомнил, что свой меч забыл дома.

Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, если бы ее не прервало появление еще одного рыцаря, с капитанскими погонами на плечах.

— Стэн, что за бесовщина? — поинтересовался он. — Это кто такой?

— Дьякон какой-то, — ответил рыцарь Стэн. — Он не представился.

— Приветствую ваше преосвященство, — сказал второй рыцарь. — Я капитан Ричард Самнер, командир второго эскадрона вестхайлендских конногвардейцев.

— Я Питер Пейн, дьякон пилигримов, рыцарь, — представился Питер. — У меня срочное донесение для его божественности.

— Давайте сюда, я передам, — сказал Ричард и протянул руку.

— Это устное послание, — сказал Питер. — Строго конфиденциальное.

Ричард нахмурился.

— Его божественность никого не принимает, — заявил он. — Вам придется подождать. Пойдемте, я вас провожу.

— Ваш подчиненный присмотрит за моей лошадью? — спросил Питер.

— А я-то откуда знаю? — пожал плечами Ричард. — Да вы не беспокойтесь о лошади, кому она нужна, когда там внутри такое творится… Пойдемте, трупы покажу, столько мертвяков вы в жизни не видели. Даже я не видел. Вы еще не обедали? Вот и хорошо.

Они пошли по аллее вглубь парка. В конце аллеи был виден неработающий фонтан, за которым громоздились обгорелые руины, кое-где еще курился дымок. Вдоль аллеи были расставлены скамейки, на одной скамейке лежала эльфийская палица.

— Говорил же, все дерьмо собрать и в кучу сложить, уроды, блин, сгною, — пробурчал Ричард себе под нос.

До сгоревшей усадьбы они не дошли, на полпути Ричард свернул на боковую дорожку, и там им встретилась расхристанная орчанка с жутким синяком на морде, одетая в лохмотья, когда-то бывшие человеческим платьем, причем недешевым.

— Привет, Рик! — сказала она. — Ты около трофейного оружия пост выставлял?

Капитан ничуть не удивился неподобающему обращению, а спокойно ответил:

— Да, а что?

— Сходи, проверь, — посоветовала орчанка. — Я там только что была, гранатометы на траве лежат, рядом никого нет, кто хочешь, подходи, что хочешь, бери.

— Вот уроды, — сказал Ричард. — Спасибо, что доложила. Сейчас дьякона провожу, разберусь, как следует, и накажу кого попало.

Орчанка пошла своей дорогой, а Ричард и Питер пошли своей.

— Это кто такая? — спросил Питер.

— Это Алиса, сэра Росса рабыня, — объяснил капитан. — Героическая баба. Не поверите, ваше преосвященство, лейтенанта эльфийского в рукопашном бою одолела и в плен взяла. Сам кардинал благодарность ей объявил перед строем. Полковник рассказывал, типа, подхожу я к его божественности, спрашиваю, что делать-то надо, а он говорит, а вот, типа, Алиса все тебе объяснит. Полковник удивился, говорит, типа, с каких пор цыпы драные боевыми офицерами командуют? А его божественность говорит, типа, ты когда живого эльфа в плен возьмешь, тогда и будешь рассуждать, кто боевой офицер, а кто цыпа драная. Брюс, конечно, возмущаться начал, типа, на что это ваша божественность намекает. А сэр Рейнблад так и говорит, дескать, ни на что моя божественность не намекает, а говорит прямо, дескать, объявляю сей самке благодарность официальную, и если кто ее, типа, обидит, я тому быстро разъясню, кто драная цыпа, а кто телка-героиня. Такие дела.

Питер помолчал, переваривая этот информационный сумбур, а затем сказал:

— Дикость какая-то.

— Не то слово, — поддакнул Ричард. — Сотня эльфов в двух шагах от столицы, кто бы мне вчера о таком сказал — сразу бы в морду задвинул, чтобы знал, с чем можно шутить, а с чем нельзя. А жизнь такие сюрпризы преподносит, нарочно не придумаешь… Как думаете, ваше преосвященство, конец света не приближается ли?

— Конец света не приближается, — решительно заявил Питер. — Приближается эпоха счастья и всеобщего процветания. И никакие эльфы этому не помешают. А вот то, что законы расовой чистоты только ленивый не топчет…

— Да ладно вам, ваше преосвященство, — перебил его Ричард. — Баба-то реально геройская!

— Она не баба, — резко сказал Питер. — Она самка, телка, существо низшей расы. И достаточно об этом!

— Как скажете, ваше преосвященство, — отозвался Ричард. — Достаточно так достаточно.

Но по его лицу было видно, что он остался при своем еретическом мнении.

Джакомо лежал на правом боку, его запястья были стянуты железными кольцами, зачем-то украшенными нелепыми розовыми бантами. Такие же кольца, но побольше, красовались на его лодыжках. На шею Джакомо кто-то надел железное кольцо, к нему была привязана толстая и прочная на вид веревка, другой конец которой был привязан к неблагословенному зелено-коричневому дереву. Джакомо лежал под деревом и наблюдал, как какой-то неблагословенный жучок пытается взобраться на неблагословенную зеленую травинку. Сильно болела голова.

Сзади послышались шаги. Если бы Джакомо повернул голову, он бы увидел, кто именно к нему приближается, но Джакомо не стал поворачивать голову. Жизнь Джакомо подошла к логическому концу, и нет больше смысла чем-либо интересоваться. То, что он до сих пор жив — явное недоразумение, и оно будет исправлено в ближайшие часы. Возможно, тот низкорожденный, что стоит рядом и наблюдает, и есть тот самый палач, который вырвет душу Джакомо из текущего воплощения, и освободит ей дорогу к следующему временному пристанищу, которое, видит Гея, должно стать не менее достойным и комфортным, чем предыдущее. Ибо за весь период текущего воплощения не совершил Джакомо ничего, достойного порицания, если не считать мелких прегрешений, от которых не застрахован ни один смертный, каким бы добродетельным он ни был. Всегда Джакомо стойко переносил тяготы и лишения, всегда следовал пути Геи, какие бы сюрпризы на этом пути…

— Здравствуй, Джакомо, — оборвал его мысли незнакомый мужской голос.

Эльф напрягся и перевернулся на спину, разбитая голова отозвалась резкой болью. Над ним стоял ничем не примечательный низкорожденный орк, невысокий и тщедушный. Зеленых татуировок на морде у него не было.

— Ты кто такой? — спросил Джакомо. — Откуда знаешь мое имя?

Низкорожденный улыбнулся и ответил:

— Я служу богу Каэссару, подобно тому, как служишь ему ты, но иначе. Твое имя мне сообщил еще один слуга бога Каэссара. Но не Топорище Пополам, а другой.

— Ты пришел меня освободить? — спросил Джакомо.

— Нет, — покачал головой божий слуга. — Я пришел разъяснить тебе следующее задание.