Плененная невеста (ЛП) - Джеймс М. Р.. Страница 10

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Я обижусь на это, Романо. Я никогда не причинил вреда женщине. Я бы никогда этого не сделал.

Лука смеется коротким, резким лающим звуком.

— Ты каждый день причиняешь боль женщинам, Виктор. То, что ты сам не поднимаешь на них руку, не делает твой бизнес по торговле людьми менее разрушительным. Как ты думаешь, что происходит с ними в конце строки? Удовольствие и комфорт?

— Для некоторых из них да.

— А другие? — Лука выглядит недовольным. — Я уже знаю ответ. Жестокое обращение и изнасилование. Думаю, гораздо чаще, чем ты хотел бы признать. Так что не рассказывай мне о том, как ты добр к женщинам. Ты помнишь, что я спас Софию из гостиничного номера, где твои люди связали ее, верно? Как они с ней обращались?

— Я не приказывал им обращаться с ней грубо. На самом деле совсем наоборот. Что касается связывания… — Я поднимаю одно плечо и позволяю ему упасть. — Возможно, с тех пор Софии это понравилось.

— Ты не будешь так говорить о моей жене. — Лицо Луки краснеет.

— И ты не должен бросать камни, когда твой собственный дом из стекла. Разве не так гласит американская пословица? — Я пристально смотрю на него. — Подумай о разрушениях, которые вызывает твой собственный бизнес, Лука. Зависимость, передозировки. Страдания в раздираемых войной странах, вдовы и дети, оставшиеся без отца. Женщины, которых я продаю, попадают в гаремы шейхов, на службу к миллиардерам, во дворцы принцев. Конечно, некоторые возвращаются в Россию, обслуживая не слишком вежливых бюрократов, но чаще всего они проводят свои дни в шелках гарема или бикини на тропических пляжах.

— Порабощенные мужчинами, которые не знают значения слова нет. — Лицо Луки мрачнеет. — Не пытайся приукрасить это, Виктор.

— Ты слушал “нет” Софии? — Я ухмыляюсь ему, когда вижу, как он вздрагивает. — Ах, так что, если это желание, все справедливо, но, если это деньги… тсс. Но деньги, это то, чем ты оправдываешь наркотики и оружие, не так ли?

— У твоих женщин нет выбора, но любой, кто принимает наркотики или покупает оружие у меня, сделал свой собственный выбор.

Я качаю головой.

— Если ты действительно в это веришь, Лука, то ты не такой умный, каким я тебя считал. А что касается выбора женщин… был ли у Софии выбор?

Лука встречает мой взгляд, его собственный взгляд стал холодным.

— Он есть у Катерины?

Между нами несколько секунд стоит тишина. Наконец, я прочищаю горло, вставая.

— Я займусь приготовлениями к свадьбе, которая состоится через две недели. Я также позабочусь о свадебном платье Катерины и других мелочах. — Я делаю паузу, глядя вниз на Луку, где он все еще сидит. — Я буду добр к ней, — коротко говорю я ему. — До тех пор, пока она понимает свое место. И я не причиню ей вреда.

Затем нужно подписать контракты, заняться делами. Лука очень мало говорит до конца встречи, что, по крайней мере, меня радует. Я испытываю искушение нанести визит своей невесте, но Лука ясно дал понять, что она не желает видеть меня до свадьбы. И хотя мне неприятно позволять ей думать, что она в состоянии предъявлять ко мне требования, я также могу понять ее доводы. Это деловая сделка, брак по расчету. Нет причин усложнять задачу посещением, которое, безусловно, было бы неловким и нежеланным. Вместо этого я направляю своего водителя в центр города к ювелиру, у которого я заказывал украшения для своей первой жены, включая ее обручальное кольцо. Кто-то может сказать, что это плохая примета, когда он делает кольца для моего второго брака. Но я практичный человек, а не суеверный.

Хенрик, маленький, приземистый немец за прилавком, радостно поднимает глаза, когда я вхожу. Сейчас середина недели, и все же в магазине все еще довольно много покупательниц, я полагаю, все женщины из высшего общества, которым больше нечем заняться.

— Мистер Андреев! — Он выглядит удивленным. — Я не видел вас некоторое время. С тех пор, как… — Затем он замолкает, слегка бледнея. — Извините. Я не хотел упоминать…

— Все в порядке, — коротко говорю я ему. — Я снова женюсь. А это значит, что мне понадобятся кольца.

— Ах да! Я был бы рад получить ваши комиссионные. Как скоро они вам понадобятся? Шесть месяцев? Год?

— Две недели.

Его глаза округляются.

— Две недели? Я не знаю мистер Андреев, кольцо хорошего качества…

— Я щедро заплачу, ты это знаешь. И, кроме того, в этом нет ничего сложного. Две золотые полоски. Возможно, они даже есть у вас в наличии, хотя моей будущей невесте, возможно, понадобится подогнать под ее размер.

— Без помолвочного кольца? — Он выглядит взволнованным. — Вы уверены? Девушка без такого кольца наверняка будет разочарована, и, кроме того, это может выглядеть…

— Меня не волнует, как это выглядит, — коротко говорю я ему. — Меня не интересует внешность. Это мой второй брак, и он будет практичным. Кольца будут отражать это. Двух золотых полос будет достаточно.

Он тяжело сглатывает от моего тона, кивая.

— Я сейчас вернусь, мистер Андреев. Одну минуту.

Я поворачиваюсь к витринам, когда Хенрик исчезает в задней части, окидывая взглядом сверкающий ассортимент ювелирных изделий. Я чувствую на себе взгляды, к которым я привык. Я знаю, что я красивый мужчина, которого боятся. Всякий раз, когда я нахожусь в комнате, мужчины и женщины оборачиваются посмотреть. Но я не утруждаю себя оглядыванием. Это не прогулка ради удовольствия, и я хочу уйти из этого магазина как можно скорее.

Бриллианты, бриллианты, бриллианты. В стеклянных витринах представлены всевозможные формы и размеры, преломляющие свет, прозрачные и безрадостные. Я никогда не любил бриллианты, хотя Кате нравилось в них облачаться. Я никогда не покупал ей ничего другого на праздники или юбилеи. Когда родились девочки, я попросил Хенрика сделать для нее два обруча вечности с большими сверкающими прозрачными камнями, которые обвивали ее тонкий палец. Я подумал, что они выглядят безвкусно по обе стороны от ее обручального кольца и тонкого золотого обручального кольца. Но ей нравилось. Разумеется, я выбрал для нее обручальное кольцо с бриллиантом, разработанное Хенриком и сделанное на заказ специально для нее. Но на этот раз не бриллианты привлекают мое внимание, пока я жду, когда он вернется с простыми ремешками. Это кольца с драгоценными камнями, вставленные в торцы футляров, как запоздалая мысль. Рубин, изумруд и сапфир, а также другие камни, которые я также не знаю. Один из них выделяется для меня больше других: крупный рубин овальной формы насыщенного темного цвета свежепролитой крови. Он оправлен в желтое золото, удерживается зубцами, с круглыми бриллиантами с обеих сторон. Он выглядит почти как антиквариат. Учитывая размер и насыщенный цвет, я могу представить, как какая-нибудь русская Марина наденет это, с капелькой крови на пальце, украшенном бриллиантами.

Я уже решил, что нет смысла покупать обручальное кольцо для Катерины. Скорее всего, она этого не ожидает, и, хотя я щедрый человек по отношению к тем, кто этого заслуживает, я также бережлив в других отношениях. Я знаю о лишениях других на родине, и я знаю, что к деньгам нельзя относиться легкомысленно. Мой брак с Катей начался по любви, и чем все это закончилось? У меня нет таких иллюзий в отношении Катерины, и притворяться в этом с драгоценностями и обещаниями, которые я не собираюсь выполнять, было бы, на мой взгляд, нелепым фарсом. Я уверен, что она, выросшая в такой жизни, какой она была, оценит мою практичность. Я уверен, что у нее тоже нет иллюзий. И я не собираюсь давать их ей.

— Мистер Андреев! — Голос Хенрика врывается в мои мысли, отвлекая меня и уводя от рубинового кольца. — У меня здесь есть несколько групп на ваш выбор. Вы можете выбрать то, что подходит вам, а затем вашей невесте, вы знаете размер ее кольца?

— При необходимости она может изменить размер позже, так что выбирайте больший. Хотя она очень стройная.

— Тогда шесть штук, пока. — Хенрик выуживает из коробки очень тонкую, изящную полоску. — А как насчет этого?