Сердце старого Города (СИ) - Вель Софья. Страница 17

Эль фыркнул — может, и не всех! Устроить бы состязание между ним, Кирой и Анной… Эль отпил глоток, — он бы выиграл! Он так умен и хитер, что легко оставит с носом даже Древнего, что ему пара девчонок?!

Эля откровенно веселили попытки Сига его поймать. Сиг — посредственность, каждый шаг наперед известен. Сквозь мерцающую мембрану Эль видел, как братец мечется в поисках. Он обхохатывался на все уговоры и угрозы, и все слова Сига об огромной опасности, грозящей непослушному брату, виделись Элю плодом слабости и бессилия в поисках. Правда, один раз Сиг едва его не достал, но быстро отчаялся и бросил предприятие. Эль тогда облегченно выдохнул.

Теперь Сиг наверняка ходит по сестрам и просит о помощи. А сестры, сестры всегда на стороне младших, так уж устроены нежные девичьи сердца… Селена не выдаст, а Кирия… Кирия еще и подсобит, и будет Сиг искать Эля где-нибудь в Темных мирах, ведомый подсказками хитрой сестрицы.

Вот так неуч Эль все продумал и просчитал!

Только одного юный принц сразу трех царств никак не мог понят — где камень. Каждый день Эль рассылал сотню поисковиков, и они упорно приводили к глупой сиротке, невесть что забывшей в этих краях. Девица так некстати разгуливала по окрестностям, изображая из себя охотницу. Впрочем, чужие игры — чужое дело. Мало ли во что кому играть нравится? Чем еще здесь заниматься? От скуки и в охотницу играть начнешь, Эль как-то думал составить девчонке компанию, но его тонкую сеть что-то дернуло, и он отвлекся на основное занятие — поиски камня. Игры с дремучей сироткой он оставил на следующие жизни.

Глава пятая. Зачарованный край. Новая встреча.

В следующие дни Солео честно работала на поле, едва не падая от усталости и голода на недавно проклюнувшиеся ростки. В голове крутились мысли о тщете трудов. Не успеют нежные побеги вырасти и дать урожай — земли здесь северные, холод придет раньше, чем завяжутся плоды.

За отчаянный труд, к огромному изумлению Солео, порция не стала гуще или больше. А на вопрос о причине, надзирательница и вовсе пообещала не кормить, если Солео не будет работать усердней.

Хуже всего было по ночам. Голод не давал уснуть, он мучительным спазмом сводил нутро, отупляя мысли. И даже корешки Волчонки не помогали.

В один из дней охранник с глумливой ухмылкой шлепнул Солео. И девушка не сдержалась, ударив обидчика. В ответ охранник залепил оплеуху, разбив при этом нос. После чего брезгливо сплюнул, заметив, что Солео и без того красотою не блещет, а с таким неласковым нравом и вовсе рискует остаться не у дел. Лежа на холодной траве, Солео корила себя: что ей стоило просто улыбнуться? И всякий раз при мысли об этом передергивало.

Утром выпал туман. Солео легко ускользнула из лагеря. Отчаяние и голод побороли страх. В лесу, в проклятом лесу, есть ягоды или корни, а было бы солнце, можно было и ящериц наловить. Но сегодня и жуки сойдут. Вчера она съела червяка, найденного при прополке. Червяк показался удивительно вкусным, вкуснее корешков. Теперь старалась не вспоминать.

В тумане Солео едва различала дорогу. И потому с ужасом осознала, что спотыкается о камни мертвого города. Зло браня себя, девушка повернула обратно, чувствуя, что дрожит и цепенеет от страха. Но чем больше пыталась вернуться назад, тем сильнее отдалялась от леса.

Мерещились шорохи, а туман не рассеивался. Байки о призраках, часто и щедро рассказываемые в приюте, живо воскресли в памяти. Липкий пот зазмеился капельками по спине…

Не разбирая дороги, Солео побежала обратно к лесу. Но шепот становился все отчетливей и жутче. «Сейчас же день! Разве призраки живут под светом солнца?!», — пронеслось в голове. В камнях почудились движущиеся тени. Одна стала отчетливей — Солео шарахнулась от призрачной руки, протянутой к груди. Сиреневая волна стала последним, что мелькнуло в тухнущем сознании.

Очнувшись, Солео застонала — открыть глаза было мучительно больно.

— Странное место вы выбрали для поселения, — под бархатным и тихим голосом надежда Солео, что это младший из братьев-нелюдей, растворилась. Но бояться сил уже не было. Голос продолжил:

— Эти камни прокляты. У нас в народе их всегда чурались. Еще б… Столько неупокоенных душ, столько насильственных и страшных смертей. Зачем ты все время приходишь сюда?

Солео пожала плечами. Что она могла сказать? Девушка, наконец, открыла глаза. Вечерело. А из лагеря она уходила на рассвете. Солео попробовала встать, однако тело не слушалось, и вовсе не из-за чар. Голод и бессонница оказались сильнее любой магии.

— Кто это сделал? — спросил нелюдь, осторожно касаясь разбитой губы и все еще припухшего носа.

Солео промолчала, смущенно отводя глаза.

— Ясно, — продолжил нелюдь. — Ничего не меняется… Только народы приходят и уходят. Зачем вы пришли на проклятые земли?

Солео чувствовала, что сознание теряется в волнах прибоя от головокружения. Не зная зачем, она ответила:

— Умирать, — горечь правдивости слова накрыла с головой. Они и правда пришли сюда умирать. Пойманный кролик или два не спасут лагерь от холодной и голодной зимы. Но год был неурожайным, и он не первый. Настоятельница просто дала им шанс. В городе мог начаться голод — едва ли арестантов будут кормить.

Нелюдь ничего не ответил, он осторожно приподнял ей голову. От прикосновения девушка вздрогнула и сжалась. Не обращая на это внимания, к губам поднесли металлическую плошку — Солео вдохнула аромат пряного бульона. Она с жадностью вцепилась в край, выпивая за глоток все содержимое. И тут же провалилась в сон.

Очнулась Солео только на рассвете. Нелюдь по-прежнему был рядом:

— Солео, эти места прокляты. Они не принадлежат миру живых. Даже нам с братом находиться здесь опасно. В покинутом доме заводится нечисть. Вам надо уходить. Вам всем.

— Нам некуда идти, — едва слышно отозвалась Солео.

— Мир велик, очень велик.

— И где в нем нужны мы?

— Где угодно! Здесь вы не выживете.

Солео безразлично пожала плечами.

— Я принес тебе хлеба и другой еды, — продолжил собеседник. — Только не ешь все сразу. Это может убить не хуже голода. Еще там оружие и немного денег. — Он пристально посмотрел на замершую девушку. — Теперь уходи.

Солео впервые посмотрела на нелюдя открыто. Неожиданная мысль смутила и удивила: нелюдь был изумительно красив. «Разве он не похож на посланцев небес с фресок собора?». Она смущенно отвела глаза и взгляд упал на собственные руки, с черными от грязи ногтями, мозолями, шершавой и грубой кожей, с непроходящими даже летом цыпками от холодной воды и нехватки полезных веществ.

— Почему ты помогаешь мне? — спросила Солео.

— Некогда я был хозяином этих земель, — усмехнулся нелюдь. Ледяная рука страха поползла по спине. Но нелюдь отвлекся на собственные сборы, чем успокоил Солео — духам и призракам нет нужды собираться.

Солео нерешительно взглянула на богато расшитую сумку и замерла как в трансе — где она видела этого крылатого льва?

— Бери и уходи. — Повторил нелюдь уже твердо.

Девушка неуверенно потянула сумку за ремень, понимая, что не в силах оторвать от земли. Но вдруг стало легче, показалось, сумка ничего не весит. Не произнеся ни слова, Солео ушла, оставив нелюдя одного.

Она побрела в лагерь, надо было найти Волчонку.

Подходя к месту поселения, Солео удивленно услышала только стрёкот цикад и шелест ветра в траве. В лагере было непривычно тихо. Проходя мимо абсолютно пустых лачуг, Солео онемела от жути. Казалось, недавно построенные лачуги стоят здесь не первый год.

Пересиливая себя, Солео начала звать цыганку. Пока она искала, солнце заливало мир янтарным светом, даря ощущение покоя, а тени растягивались все сильней. Вечерело. Тени становились сизо-синими, густыми и глубокими.

Солео облазила все любимые места Волчонки, но цыганки нигде не было. И когда девушка отчаялась найти, цыганка сама бросилась под ноги, напугав до крика.

— Вот ты где!?Я обыскалась! Пойдем. Надо уходить. — Солео потянула девочку за руку в противоположную от леса сторону. Но Волчонка буквально вцепилась пальцами ног в землю.