С тех пор, как ты вернулась… - Харбисон Элизабет. Страница 26

— Я знаю тебя всю свою жизнь.

Она все еще держала оборону, но в глазах уже светилась надежда.

— Когда я нашел тебя, ты была той Лорой, которую я полюбил больше десяти лет назад: открытая, легкая, доверчивая. Мы разговаривали и слушалидруг друга, а не выговаривалидруг другу. Мы опять были друзьями. А мне так не хватало этого. — Он никогда не говорил об этом раньше. — Не хватало еще до того, как ты исчезла.

Лора была ошеломлена.

— А как же мы жили?

— Мы ссорились. Кажется, это единственное, что мы делали.

— Почему?

Лоре стало интересно. Она больше не нападала на него, и было видно, что готова выслушать.

— Ты стала такой недоверчивой, что у нас и дня не проходило без ругани. Я уверял тебя, что у меня никого нет, а ты была уверена, что есть. И я никак не мог переубедить тебя. — У него заныло сердце. — Одним словом, мы зашли в туник.

Вид у Лоры был обреченный. Она чувствовала себя сломленной.

— И ты подал на развод.

Она медленно опустилась на кровать.

Он сел рядом, повернул ее за плечи, чтобы прямо смотреть в глаза.

— Я не мог больше. Тебе и Саманте тоже было плохо. Я все равно любил тебя, Лора, но наш брак начал разрушать нас самих. И что еще хуже — Саманту.

Лора смотрела вниз.

— Но ты же говорил, что мы все еще любили друг друга, я верю этому. Почему же мы не могли поговорить обо всем?

Он знал, что ей не понравится его ответ, но не мог ее за это винить.

— Я пытался… или думал, что пытаюсь. Но тогда я не очень верил в разговоры. Малоубедительно, но это правда.

Взгляд Лоры потемнел.

— Все равно это не оправдывает вранья.

Он вздрогнул как от пощечины. А ему-то показалось, что в их отношениях наметился какой-то прогресс.

— Я никогда не лгал тебе.

— Ты привел меня домой, не сказав, что мы разводимся.

Она облокотилась на подоконник.

— Это была не ложь, а упущение. В любом случае, когда я тебя нашел, это уже не имело значения.

— Ты должен был все рассказать, а я бы уже сама разобралась, что имеет значение, а что нет.

Он улыбнулся, прислонившись к шкафу.

— Разве было бы лучше, если бы я тебе сказал, что мы были счастливы много лет, а потом все испортилось, дошло до развода, а когда ты умерла, я понял, как я был не прав? Что я должен был приложить больше усилий, чтобы наладить наши отношения, и что, если бы у меня появился шанс, я бы никогда не подал на развод, потому что, пережив эти кошмарные месяцы, понял, что не могу жить без тебя? — Он перевел дыхание. — Так тебе было бы понятнее?

— По крайней мере, это была бы правда.

— Правда, — повторил Энди. — А я и сказал тебе правду, только в сокращенном варианте. Послушай, дорогая, ты и сама-то не слишком жаждала прежде общаться. Ты практически месяцамине разговаривала со мной.

— Значит, у меня были веские причины.

— Какие такие веские причины? Ты строила версии, одну невероятнее другой, и тебе даже в голову не приходило усомниться в своей правоте! Ты хоть раз выслушала меня? Вся ваша семейка такая. Вобьют себе в голову какую-то ахинею, черта с два потом переубедишь! Мамочку свою ты за это ненавидела, а сама такая же…

— Папа?

Услышав голос Саманты, они оба замерли. Энди почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Ему-то казалось, что хуже быть не может. А вот, пожалуйста. Лора и недели дома не пробыла, а Сэм опять слышит, как они ругаются. Он постарался придать лицу веселое выражение.

— Да, Сэм? — спросил он, шагнув ей навстречу.

Девочка посмотрела на Лору, потом опять на него.

— Тебя к телефону, — она покосилась на телефон в холле.

Бог знает, как давно она здесь стоит. Звонивший, наверняка, слышал все, что они тут наговорили. Энди даже не слышал, когда зазвонил телефон. Он вздохнул.

— Спасибо, солнышко, — и, не глядя на Лору, направился к двери.

— Почему вы с мамой ссоритесь? — раздался за его спиной голосок Саманты.

Он резко остановился.

— Мы не…

— Я сама… Ты иди, — сказала Лора странно спокойным голосом.

Он встретился с ней взглядом, и она кивнула в сторону двери.

Ну и пусть, решил он, стараясь не хлопнуть дверью. Из горького опыта он знал, что спорить бесполезно. Единственное, на что ему оставалось теперь надеяться, так это на то, что на этот раз она егоуслышала.

Когда он ушел, Сэм протянула Лоре книжку.

— Ты мне почитаешь?

Лора посмотрела на заголовок.

— «Зеленые яйца и ветчина», — прочитала она. — Одна из твоих любимых?

— Да, — кивнула Сэм.

— Ну, давай посмотрим.

Она подвела дочку к кровати, и они сели рядышком. Саманта уютно устроилась у Лоры под рукой. Сердце Лоры екнуло — это было таким знакомым. Малышка всегда так садилась, и она очень это любила.

— Читай же! — потребовала девочка и стала листать страницы пухленькими пальчиками. Она остановилась где-то в середине книги. Там была смешная картинка с зелеными яйцами и ветчиной на тарелке. — Читай отсюда.

С трепетом, который она сама не могла понять, Лора проглотила комок в горле и посмотрела на страницу.

— Я не люблю зеленые яйца и ветчину.

У нее перехватило дыхание. Слова поплыли перед глазами.

— Ну, читай же.

Лора облизнула пересохшие губы и попробовала опять:

— Не люблю я их совсем, я Сэм.

Я Сэм.

Слова звучали в голове, как церковные колокола. Она пыталась вздохнуть — и не смогла. Ей казалось, что она погружается в темноту и та душит ее. Потом, постепенно, темнота стала рассеиваться.

Я Сэм.

Она почувствовала запах бензина, спертый воздух машины и резкий запах дешевых духов. Это была не реальность, а воспоминание. Воспоминание ужасное — у нее сжало горло, руки начали дрожать, — но неясное.

— Мамочка, ты опять перестала читать.

Жалобный голосок дочки пробился сквозь туман, окружавший Лору.

Женщина аккуратно закрыла книгу, надеясь, что Сэм не заметит, как у нее дрожат руки.

— Знаешь… я только что вспомнила… я должна кое-что сделать, — солгала она. — Поиграй в своей комнате.

— Но ты же обещала почитать мне. Ты обещала!

— Прости, мне что-то нехорошо.

Я Сэм, жужжало в голове.

Лора откинулась и прижала ладонь ко лбу. Рука была такая холодная. Лора закрыла глаза и постаралась вспомнить. Завтрак. Вот она готовит Сэм завтрак и повторяет про себя слова из книжки, которая лежит открытая на столе.

Не люблю я их совсем, я Сэм.

— Мамочка должна уйти, Сэмми. У меня встреча. Ну, доедай яблочное пюре.

— А может быть, ты сначала дочитаешь книгу? — спросила Сэм.

— Я почитаю тебе вечером. — Девочку нужно чем-нибудь занять, чтобы сосредоточиться. — А ты пока поищи у себя на полке книжки про лошадей. — Она помнила, что видела, по крайней мере, две такие книжки. — Ладно?

Девочка охотно согласилась.

— Про лошадей?

— Да.

— Хорошо. — Саманта улыбнулась, крепко обняла Лору и вприпрыжку побежала к двери, чуть не врезавшись в Энди.

Казалось, он этого даже не заметил. Машинально погладил ее и что-то пробормотал. Он был очень бледным. Таким Лора его никогда не видела. Что он узнал по телефону? Что-то ужасное? Двигался он как-то заторможенно, глаза пустые.

— Что случилось? — спросила Лора.

— Звонили из полиции. Они эксгумировали тело.

Лору охватила страшная дрожь. Она давно не вспоминала о женщине, похороненной в этой могиле.

— Они сделали это сегодня?

— Сегодня пришли результаты экспертизы.

Лора замерла. Она пыталась что-то сказать, но не могла. Они молча смотрели друг на друга — какое тягостное молчание. Лора сглотнула, потом еще раз, нервно заламывая пальцы.

— Продолжай.

— Джина Финли. — Он смотрел в сторону, качая головой. Потом посмотрел на жену. — Это та женщина, о которой ты спрашивала меня, когда смотрела фотографии.

Лора вспомнила этот момент, но… она не могла понять. Она чувствовала, что ее сознание балансирует на грани, но не могла понять, то ли она сейчас вспомнит прошлое, то ли сойдет с ума. Джина Финли покоилась в могиле, на которой написано «Лора Беннет». Странно, но, к своему ужасу, Лора понимала, что ее это не удивляет. Почему?