Без любви не считается - Хилл Алекс. Страница 15

– Так и должно быть, – строго заявляет Марк и заводит мотор.

«Да, да, милый, ты на коне».

Выезжаем со двора и неторопливо направляемся в сторону центра. Вожу руками по белоснежной ткани свободных брюк, которые специально выбрала, чтобы снизить сексуальное напряжение, и смотрю в окно на проплывающие мимо коттеджные постройки.

– Куда тебя подвезти?

– На рынок. Тот, что у старой церкви.

– Что будет на ужин?

– Дима любит запеченную утку. Соня сказала, что неприхотлива в еде, а Коле возьму кило фисташек.

– Он будет в восторге.

Поворачиваю голову, наблюдая, как уверенно Марк управляет автомобилем.

– А чего хочешь ты?

Его руки на руле напрягаются, татуировки оживают. Взгляд Марка направлен на дорогу, но я и без этого чувствую, где сейчас сосредоточено его внимание.

– Мне все равно, – безразлично бросает он.

– Аллергия? – ничуть не смутившись, продолжаю я интервью.

– Нет.

– Ненавистные продукты?

– Я всеяден.

– М-м-м… – тяну задумчиво. – Ну хоть любимые есть?

– Все, что жуется и переваривается.

Разговор что-то не ладится, но это ничего. В конце концов, цель у меня другая. Оставляю Рождественского наедине с мыслями и с интересом разглядываю знакомые и не очень улицы и здания. Наконец, Марк паркует машину за трамвайной остановкой, напротив рынка, и поворачивается ко мне, всем видом показывая, что с нетерпением ждет, когда я уже свалю.

«Прости, хмурый мальчик, но тебе придется еще меня потерпеть».

– Можешь дать мне свои ключи?

– Что? – недоуменно хмурится он.

– Хочу сделать дубликат от входной двери, – ласково объясняю я. – Я останусь у вас до конца месяца, и мне нужно как-то проникать в дом, если там никого не будет. Думаю, никто не обрадуется разбитым окнам.

Марк, похоже, находит все это логичным и забирается рукой в карман. А теперь смертельный номер! Выхватываю связку и открываю дверь:

– Мастерская здесь рядом. Я быстро. Туда и назад.

– Эй! – выкрикивает Марк, но я уже несусь к пешеходному переходу.

За последние восемь секунд перебегаю дорогу и, только оказавшись на другой стороне улицы, оборачиваюсь. Рождественский стоит перед «зеброй», гневно нахмурившись. У меня есть меньше минуты на главный финт. Быстрым шагом добираюсь до мастерской и заглядываю в крошечное квадратное окно. Пожилой мужчина в старой кепке поднимает голову и открывает рот для приветствия, но я его перебиваю:

– Мне нужны дубликаты трех ключей, и я заплачу вам в два раза больше, если вы прикинетесь глухонемым.

Передаю ему связку, он медленно моргает и показывает мне три пальца. Деньжат срубить захотел побольше? Вот проныра!

– Здесь рядом еще одна мастерская, я могу обратиться и туда, – угрожающе произношу я.

Мужик показывает мне большой палец, а через мгновение моего затылка касается горячее дыхание.

– Сколько времени это займет? – вежливо обращаюсь я к мастеру.

Он показывает два раза по десять пальцев и отворачивается к инструменту.

– И что это было? – гремит Марк.

– Я всего лишь не хотела тебя задерживать, – отвечаю со всей несуществующей искренностью. – Но у мастера тут небольшая запара, придется подождать двадцать минут. Может, мы… купим продукты, заберем ключи, потом съездим по твоим делам и вернемся домой вместе? Было бы идеально.

Марк напрягает челюсть и щурится от яркого солнца, глядя мне в глаза. Палево! Палево! Хлопаю его по плечу и весело усмехаюсь:

– Да брось! Что, по-твоему, я собираюсь сделать? Дублировать все ключи, чтобы ограбить тебя темной ночью? Марк! Я пытаюсь помириться с тобой! Хватит уже смотреть на меня так, будто я откусила твой…

– Идем за продуктами, – цедит он, разворачиваясь.

Фух! Кажется, пронесло. Разговоры о сексе спасают. Пристраиваюсь рядом с Рождественским и шагаю к воротам, открывающим мир торговых рядов. Ветер разносит аромат зелени и трав, который перебивает запах свежей речной рыбы.

– Ты умеешь торговаться? – спрашиваю я.

– Только воровать.

– Вот как? Здорово, конечно, но давай сегодня без этого. В участке нас вряд ли накормят ужином.

– Как скажешь.

– Давай я все-таки научу тебя торговаться? Смотри, схема такая: я говорю с мужчинами, ты – с женщинами. Цену сбивай сразу вполовину. Продавца это не обрадует, скорее всего, он посмеется, но ты с серьезным видом начинай понемногу повышать ставки. Когда дойдешь до отметки ниже от первоначальной цены на пятнадцать процентов, не сдвигайся с нее. Запомнил?

– Мы могли бы просто поехать в супермаркет.

– И это не было бы так весело! – Я хватаю его под руку. – Идем!

Марк сжимает в руках два огромных темных пакета, а я все не могу перестать его подкалывать, попутно разглядывая прилавки с травами и овощами, которые еще сегодня утром были в земле:

– Она тебя развела!

– Каким чудом?! Я купил помидоры за полцены!

– Пять килограммов, Марк! Что мы будем с ними делать? Откроем мини-завод по производству кетчупа?

– Но я же выбил скидку!

– Ты ничему так и не научился. Смысл в том, чтобы купить ровно столько, сколько нужно, но за меньшую цену.

– Да? А у тебя что, умница?

– Цветная капуста со скидкой в тридцать процентов и утка, к которой мне на халяву дали набор свиных копыт.

– На случай, если с твоими что-то случится?

Оборачиваюсь, вскидывая подбородок. Марк останавливается и невозмутимо смотрит на меня сверху вниз.

– Я могу и за бычьими яйцами вернуться, – предупреждаю я.

– У меня с этим все в порядке.

– Ну это пока.

Марк ухмыляется, а я улыбаюсь. Говорила же, рынок – это весело! Почти, как цирк, тоже клоунов хватает.

– Ты получаешь скидки только потому, что у тебя есть сиськи, – заявляет Марк.

– И я плачу за них каждый месяц от шести до десяти дней адской болью и кровотечением. Хочешь, поменяемся? Много ума не нужно, чтобы сворачивать шланг в улитку.

– Нет уж, спасибо. Мне и со шлангом хорошо.

– Знаешь, Марк… – Я медленно шагаю дальше по торговым рядам. – Мне всегда было интересно. Вот вы, когда на унитазе сидите, куда его деваете? Подвязываете, рукой придерживаете или через колено перекидываете?

Рядом раздается громкий раскатистый смех, и я поворачиваю голову. Рождественский заливается так, что чудом не давится собственной слюной, но все никак не может остановиться, привлекая к себе слишком много внимания. В груди теплеет, и я незаметно пытаюсь проморгаться и выпустить с выдохом лишнее напряжение.

– Кто-то еще слышал этот вопрос? – хрипит он.

– Ты первый счастливчик, – пожимаю я плечами. – Ответ будет?

Он качает головой, продолжая улыбаться, и наклоняется к моему лицу:

– Тут уж кому как повезло. Такой ответ устроит?

– Хм-м-м… А у тебя с этим как?

– А вот об этом, сестренка Диана, тебе придется только мечтать и догадываться.

– Жадина, – фыркаю я и шагаю дальше.

Проходим мимо прилавков, выбирая овощи. Пакеты тяжелеют. Грузный мужчина пролетает мимо, чиркнув острыми краями хвостов сушеной рыбы по моей руке.

– Эй! Смотри, куда прешь, курица! – бросает он.

– Прошу прощения, – спокойно отвечаю я.

– Какая воспитанная девочка, – хмыкает Марк. – Неужели ты никогда не выходишь из себя?

– Какой в этом смысл, если я все равно не могу никого убить? О! Нам туда!

За крайним прилавком стоит женщина лет сорока пяти с малиновым отливом на светлых волосах, а перед ней связки пышной зелени на любой вкус. То, что нужно.

– Ма-а-арк, – тяну я. – Твой выход.

– Что? Ты о чем?

– Не волнуйся, я все сделаю. От тебя нужно только присутствие и покорное молчание. Справишься?

Марк следует за мной к прилавку, и я принимаю его молчание за согласие. Вежливо здороваюсь с продавцом и тщательно выбираю травы. Петрушка, листовой салат, немного черемши. Хватаю пухлый зеленый пучок и разворачиваюсь, подсовывая его под нос Марку.

– Ты любишь кинзу? – провожу листьями по его подбородку и шее.