Не оставляй меня, Малыш! - Бочарова Татьяна. Страница 12

На премьеру пригласили всю школу, в актовом зале негде было яблоку упасть. Мы с девчонками стояли за кулисами и тряслись: в первых двух рядах сидели наши одноклассники. До нас долетали приглушенные смешки и комментарии типа: «Ну, сейчас будет комедия».

Первой не выдержала моя подруга, Лена Самойлова: «Девочки, я боюсь. Нас подымут на смех. У меня под плащом грудь видна!»

Мы стали утешать ее, но уверенность потихоньку покидала и нас.

И вот начался спектакль. Первое, что услышали мы, появившись на сцене, был громовой шепот нашего классного двоечника и шута: «Гляньте, три мушкетерихи с вениками идут!»

И тут мы все увидели нашу руководительницу. Она стояла сбоку, в проходе между стульями и окном, и улыбалась. Улыбалась так весело, будто ничего не происходит. Я только сейчас поняла, как нелегко давалось ей самообладание. Она трусила не меньше нас, просто виду не подавала.

Но тогда… тогда ее молчаливая поддержка оказалась как нельзя кстати. Пересиливая смущение и страх, мы продолжали играть наши роли. И зал затих.

Знаете, девочки, есть такая особая тишина, знакомая только тем, кто выступает перед публикой — артистам, музыкантам, спортсменам. Ее чувствуешь всем своим нутром. Она окрыляет, связывает тебя с сотней других людей невидимыми, но прочными узами. Прочнее, чем иное слово. Понимаете, о чем я говорю?

Ася поглядела на притихших девчонок.

— Да, понимаем, — точно эхо, отозвалась Диана.

— Ну вот. Это было чудесно. Я до сих пор помню каждое свое движение, каждую фразу, которую говорила, помню, как мне хлопали — очень громко и искренне.

А потом, на следующий день, в классе к нам подошли наши мальчишки. И знаете, что они сказали?

— Что вы классно играли, — подсказала Катюша.

— Да, — Ася улыбнулась, — ты права. Они признались, что тут же забыли, что перед ними девочки из их класса, что мы были настоящими мушкетерами и отлично фехтовали. И даже пригласили нас на дискотеку.

Девчонки весело захохотали.

— Тогда было другое время, — вздохнула Диана.

— Ерунда, — вдруг возразила Алена, — все времена одинаковы. Что, наши пацаны не люди?

— Правда, девочки, может, попробовать? — нерешительно предложила Ира.

Некоторые закивали ей в ответ. Одна Диана продолжала молчать, ногтем отколупывая от скамейки краску.

— Не порти казенное имущество, — попросила ее Ася, — и не заставляй себя уговаривать весь коллектив. Ты ведь уже давно согласна, только…

…выпендривается! — подсказала Маша, которая должна была танцевать Джульетту.

— Сама ты выпендриваешься. — Диана показала ей кулак. — Ладно, давайте репетировать. Но предупреждаю: если во время моего танца в зале кто-нибудь вякнет — больше вообще на сцену не выйду!

— Идет, — согласилась Ася.

Она снова поставила музыку, и вместе они долго слушали кассету, раз за разом перематывая пленку и возвращаясь к началу. Так пролетело все время, отведенное для занятия.

— Завтра у вас рок-н-ролл, — сказала Ася на прощание, — а послезавтра начнем делать первую сцену. И не забудьте поговорить с родителями насчет костюмов — денег на них нет, шить будем за свой счет.

8

Прошла неделя, за ней другая, Асины героические усилия не пропали даром — ей стало намного легче. Воспоминания о белобрысом утратили яркость, перестали пугать, поблекли, а вместе с ними ушли тоска и апатия.

Лишь один раз, за ужином, Ася вдруг, неожиданно для самой себя, спросила нарочито безразличным тоном:

— Сереж, а у вас в больнице лечатся афганцы?

— Ты имеешь в виду ребят из Чечни? — уточнил Сергей.

— Нет, именно тех, кто воевал в Афганистане.

Муж отрицательно покачал головой:

— Нет. Та война была давно, кто мог, уже вылечился. А ты почему спросила?

— Да так просто. — Ася неопределенно пожала плечами. — Газета старая попалась, когда на антресоли лазила, а в ней статья. Я прочла от нечего делать. Жалко их, правда?

— И их, и теперешних тоже. Вся жизнь потом наперекосяк, лечи не лечи. — Сергей вздохнул и прислушался к доносящимся из детской звукам телевизора. — Вот давай заставляй Степку читать. А то вырастет неучем, провалится в институт — в армию пойдет. Пошлют в горячую точку.

— Не провалится. В крайнем случае можно будет пойти в коммерческий вуз.

Лицо Сергея сделалось суровым и чужим.

— Это мы с тобой можем гарантировать сыну платное обучение, — он резко отодвинул чашку, поднялся из-за стола, прошелся по кухне взад-вперед, — а кто-то не может. И таких много, понимаешь?

— Да. — Ася опустила глаза.

Почему-то раньше она никогда не задумывалась о том, что есть люди, которые не могут позволить себе не только хорошо питаться и хорошо одеваться, но и помочь своим детям получить образование.

Разговор на этом закончился. Ася собрала со стола посуду и принялась ее мыть, Сергей ушел в комнату читать газету.

Весь этот вечер Ася думала о том, скольким обязана мужу. Он позволил ей быть беззаботной, обеспечивая всем необходимым, предоставил возможность заниматься любимым делом, за которое она, как и все бюджетные работники, получает копейки. У нее и у Степки есть все — хорошая квартира, дача, машина, шмотки, вкусная дорогая еда. Благодаря Сергею они в состоянии кормить и содержать Нинюсю, помогающую Асе по хозяйству.

Неужели она могла не оценить всего этого?

Ей стало совсем спокойно и хорошо. Она счастлива и всегда будет счастлива. Всегда, пока рядом Сергей, пока он любит ее, заботится о ней и является той каменной стеной, о которой мечтает любая женщина.

9

Справившись с внутренним разладом, Ася все силы отдала постановке Прокофьева. Она давно до мелочей продумала многие сцены, и теперь оставалось лишь воплотить задуманное в жизнь.

Репетиции шли на одном дыхании, ни Ася, ни увлекшиеся девчонки не замечали времени, все были готовы трудиться на износ.

К началу октября начерно было готово первое действие. На одну из репетиций Ася и Кристина решили пригласить Игоря, чтобы тот больше не чувствовал себя обиженным.

Игорь с пониманием просмотрел все сцены до самого конца, что-то одобрил, что-то раскритиковал.

— Девочки, к телефону! — В зал заглянула вахтерша тетя Катя.

— Кого именно? — поинтересовался Игорь, недовольный тем, что перебили поток его красноречия.

— Да не разобрала я! Слышно плохо. Сказали танцовщицу, а которую, не поняла, вы уж простите меня, глухую тетерю! — старушка виновато развела руками.

— Я сбегаю, — вскочила Кристина, — я мигом…

Она унеслась, громко хлопнув дверью. Ася и Игорь с улыбкой переглянулись.

Кристина на работе славилась своим пристрастием к противоположному полу. Во время репетиций ей регулярно названивали многочисленные поклонники, с которыми она легко знакомилась где угодно, начиная с общественного транспорта и заканчивая улицей, новым знакомым она почему-то давала только служебный телефон.

— Ну, что скажешь? — осторожно спросила Ася у Игоря.

— Да ничего, — тот пожал плечами, — в принципе нормально. Даже, можно сказать, захватывающе.

Услышать слово «захватывающе» из уст директора означало заслужить его высшую похвалу, которой он удостаивал далеко не всякого.

— Я тронута, — благодарно произнесла Ася, — честно говоря, думала, тебе не понравится. Сыро все, сляпано на живую нитку.

— Нет-нет, — Игорь растаял, польщенный кротким Асиным тоном, — что-то в этом есть. Продолжайте, посмотрим, что получится. Отдельные сцены можно будет вставить в концерты.

Девчонки радостно зашумели.

— Слышали? — весело обратилась к ним Ася. — Срочно готовьте костюмы. Вы говорили с родителями?

— Да! — раздались нестройные голоса.

— Нет!

— Как раз собирались…

— Так не пойдет, — перебила она, — побеседовать нужно прямо сегодня. Или лучше вот что: в субботу проведем родительское собрание. Хорошо?