Дело Аляски Сандерс - Диккер Жоэль. Страница 57

– Аляска?

Она обернулась, увидела Эрика в фартуке с вышитой надписью “Продукты Донованов” и лучезарно улыбнулась:

– Привет, Эрик.

– Что ты делаешь в Маунт-Плезант? – спросил Эрик.

– Увидеть Маунт-Плезант и умереть, – расхохоталась Аляска.

– На выходные приехала?

– Во всяком случае, на несколько дней. Может, и на подольше. По-моему, мне надо переменить обстановку, деревенский воздух пойдет мне на пользу.

Неделю спустя, пятничным утром 9 октября, Эрик столкнулся с Аляской в “Сизон”. Она пила кофе.

– Обустроилась? – шутливо спросил он.

– Да уж, нашла замену Нью-Йорку, – грустно улыбнулась она.

– Это как?

– Я решила поселиться тут, хотя бы на время. Переезжаю к Уолтеру.

– Что, ты переезжаешь в Маунт-Плезант? Но что ты тут будешь делать?

– Понятия не имею. У меня проблемы с родителями, пришлось смываться.

– Ох, сочувствую. Если я могу быть чем-то полезен…

– Можешь. Мне надо работать, я без копья. Твои родители не могли бы взять меня на работу?

– Мне жаль, но у нас сейчас не лучшие времена. К тому же я приехал на подмогу, нам сейчас не нужны лишние руки.

На ее лице отразилось разочарование:

– Уолтер спросил своих родаков, они совсем не против, чтобы я помогала, но бесплатно. Привет, халява. Если тебе что-то попадется, скажи.

Она положила деньги на стойку и ушла. Эрик перехватил ее на тротуаре:

– Погоди, я знаю, что старик Джейкоб с автозаправки ищет работницу. У него там объявление на дверях висит уже не первый месяц. Заправка на шоссе 21, прямо перед Грей Бич. Мимо не проедешь.

– Сейчас же еду туда. Спасибо.

Пошел проливной дождь, и Аляска бросилась бежать.

– Ты что, будешь работать на заправке? – крикнул ей вслед Эрик.

Она обернулась. Ее лицо выражало покорность судьбе.

– Когда сидишь по уши в дерьме, нечего воротить нос, – сказала она и кинулась прятаться от дождя.

– “Когда сидишь по уши в дерьме, нечего воротить нос”, – повторил Эрик. – Это ее точные слова. Я потом долго думал, что же такое случилось в Салеме.

– Мать Аляски сказала, что они поссорились, – пояснил Гэхаловуд. – Вроде бы они с мужем обнаружили, что Аляска курит марихуану.

Эрик только посмеялся:

– Аляска могла скрутить косяк, как любой другой в ее возрасте. Но чтобы из-за этого уехать из Салема, похоронить себя в Маунт-Плезант… Нет, как по мне, тут наверняка была причина поважнее.

– Уолтер вам ничего не говорил на эту тему?

– Нет, и не потому, что я не спрашивал. Но он вилял. Твердил, что у них великая любовь, и я в конце концов решил, что Аляске хорошо в Маунт-Плезант. В этом городке приятно жить. Ничего общего с бурлящим Нью-Йорком или славным Лос-Анджелесом, но есть в нем такая простота и тихая радость, за которые все золото мира отдашь. Сами видите, сержант, я вам сколько времени рассказываю про свою жизнь, вспоминаю про нас с Уолтером, и ничего неприятного в голову не лезет. Не знаю, с чего вы уперлись в свою идею о мести. Я часто думаю об Уолтере. Это для меня вроде побега отсюда. Ложусь на кровать в этой жуткой тюрьме, закрываю глаза и отвлекаюсь от всего, что меня окружает, – от шума, вони, криков. Тогда я могу слышать детский смех. Вижу, как мы вдвоем, я и Уолтер, бежим по главной улице. Добегаем до магазинов родителей и загадываем: добежать до книжного Чинции Локкарт раньше, чем проедет машина. И несемся, как две ракеты. Мы часто такое загадывали. Тогда и подхватили вирус бега. Когда оказались в лицее, могли пулей носиться. Вот нас и включили в беговую команду, я потом благодаря этому получил стипендию в университете. Вот так я каждый день вырываю себя из камеры и возвращаюсь в Маунт-Плезант, где мы с Уолтером были рядом. В общем, когда я про него думаю, сержант, то думаю не про месть, а про наши рыбалки, про форель, которую мы жарили на костре на Грей Бич, про ночные споры на пляже… Вспоминаю все это и говорю себе, как же это казалось легко…

– Что казалось легко?

– Быть на свободе, сержант.

Когда мы выходили из тюрьмы, Патрисия Уайдсмит спросила Гэхаловуда:

– Что думаете, сержант?

– Не скрою, я слегка запутался. Если верить Эрику, у Уолтера не было ни малейших причин желать ему зла. И тем не менее он его погубил. Намеренно возвел на Эрика ложное обвинение. Почему?

Патрисия Уайдсмит смотрела на Гэхаловуда в упор:

– Значит ли это, что вы считаете Эрика невиновным?

– Надо же с чего-то начинать, чтобы двигаться вперед.

Мы с Лорен шли рядом, не говоря ни слова. При словах Гэхаловуда на ее лице мелькнула улыбка, полная надежды. Мне хотелось взять ее за руку, но я сдержался. Только шепнул:

– Мне очень жаль…

– Мне еще больше, – отозвалась она.

На тюремной парковке наша четверка рассталась. Едва мы с Гэхаловудом уселись в машину, я спросил:

– Вы правда думаете, что Эрик невиновен?

– Нет, я сказал адвокату то, что она хотела услышать. Уверен, Эрик не рассказал нам всей правды. И мне бы очень хотелось знать, за что отомстил Уолтер, обвинив Эрика в убийстве Аляски. Между ними наверняка что-то произошло. Версию Эрика я выслушал, теперь хочу выслушать версию Уолтера Кэрри.

– Сержант, не забывайте, что Уолтер Кэрри мертв.

– Спасибо, писатель, что бы я без вас делал. Поехали, поговорим с его родителями.

После пожара в апреле 1999 года Салли и Джордж Кэрри отстроили здание в прежнем виде: первый этаж занимал магазин Кэрри для охотников и рыболовов, а квартиру на втором этаже теперь снимал какой-то муниципальный чиновник.

Глава 18

Салли и Джордж Кэрри

Маунт-Плезант, штат Нью-Гэмпшир

Вторник, 13 июля 2010 года

Когда мы с Гэхаловудом вошли в магазин, из подсобки на звук электронного звонка вышла женщина. При виде Перри ее лицо окаменело:

– Так это правда, сержант? Вы расследуете это дело заново?

– В нашем распоряжении оказались новые факты, миссис Кэрри.

Она перевела взгляд на меня:

– А вы тот самый писатель, да?

– Да, мэм. Меня зовут Маркус Гольдман.

Она просунула голову в дверь подсобки и позвала мужа:

– Джордж, иди сюда, это по поводу Уолти!

По настоянию Салли и Джорджа наш разговор проходил в “Сизон”, на другой стороне улицы. Гэхаловуд из уважения к ним предлагал остаться в магазине, но Салли Кэрри заявила:

– Хочу, чтобы все видели, как мы беседуем с полицией. Мы уже одиннадцать лет прячемся, на нас одиннадцать лет все косятся, пора реабилитировать нашего сына.

На террасе кафе мест не было, поэтому мы расположились внутри. Едва сев за столик, Салли Кэрри спросила:

– Уолтер не покончил с собой, да? И тем более не убивал этого копа…

Гэхаловуд ничем себя не выдал:

– Почему вы так думаете?

– Мать сына знает. Уолтер был военный, человек порядочный. Ни убийцей, ни трусом он не был. Если вы пришли к нам, значит, вам это известно.

– Мы пришли к вам, потому что нам нужно проверить кое-какие факты.

– Чего конкретно вы хотите? – спросил Джордж Кэрри, явно не склонный бередить старые раны, в отличие от жены.

– Чтобы вы рассказали нам про сына. Нам нужно узнать его получше, с ваших слов.

– Не прошло и одиннадцати лет, как вы проснулись? – досадливо бросил Джордж Кэрри.

– Это может быть нелегко, понимаю, – признал Гэхаловуд.

– Нелегко? Скажите лучше – невыносимо!

– Спокойнее, Джордж, – урезонила его жена.

Он умолк и сидел с непроницаемым лицом. Салли Кэрри стала мирно рассказывать об Уолтере, их сыне – не слишком общительном мальчике, любителе природы.

– Он был одиночкой. В детстве ему никто, кроме себя, не был нужен. Сам мастерил мушек и целыми днями удил рыбу. В десять лет знал уже все места с хорошим клевом. Давал советы покупателям в магазине – к нему обращались даже заядлые рыболовы. Спрашивали: “Малыш здесь?” – а я отвечала: “Ах нет, он в школе. Приходите в субботу. Но с утра, после полудня он на рыбалке”. Если Уолтер был не в школе и не на рыбалке, то всегда сидел в магазине. По-моему, это было уже чересчур: я хотела, чтобы у него были приятели, чтобы он хоть иногда развлекался. Даже пожаловалась Джанет Донован. У Эрика была компания друзей, мне хотелось, чтобы и сын с ними гулял. Однажды Эрик пришел в магазин – думаю, его мать попросила быть поприветливей с Уолти. Они очень быстро сошлись и стали неразлучны. Просто не разлей вода. Если Уолти не было дома, значит, он был у Донованов, и наоборот. Помню, они от дома до дома бегали. Пулей. Так, словно жизнь слишком коротка, чтобы просто ходить. Вечно носились, как чертенята. Когда им было лет по пятнадцать, тренер лицейской команды по бегу – он был нашим постоянным покупателем – пришел однажды в магазин и спросил: “Это ваш сын пронесся тут мимо меня, как реактивный самолет?” – “Да”. – “Он учится в лицее Маунт-Плезант, верно?” – “Совершенно верно”. – “А почему он не в команде бегунов?” Так Уолтер попал в команду. И Эрик тоже.