Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил. Страница 41
– Бедняжка!
– Оно того стоило.
– Так и хранишь его с тех пор?!
– Не расстанусь за все миллионы миссис Пигрим! – воскликнул он неожиданно горячо. – Правда, она и не предлагала.
Наступило молчание. Джилл украдкой поглядывала на Уолли и видела его по-новому, чувствуя робость и смущение. Молодой человек будто ожил в ее глазах, обнаружив скрытые глубины своей души.
– Пат умер, – первой подала голос Джилл, ощутив необходимость хоть что-то сказать.
– Мне нравился Пат.
– Подобрал какую-то отраву, бедняга… Кажется, с тех пор прошла вечность.
– А по мне, все было как будто вчера. Интересно, кому теперь принадлежит ваш старый дом?
– Я что-то слышала о новых хозяевах… – задумалась Джилл. Странная неловкость пропала, говорить стало легче. – Фамилия… вроде бы Дебенхэм.
Вновь наступила тишина. Ее нарушил звонок в дверь, словно будильник, рассеявший сон.
– Твой дядя, – кивнул Уолли.
– Ты что, хочешь его впустить?
– Вообще-то, собирался.
– Если дядя тебя увидит, его удар хватит!
– Ничего, пускай глянет на дело в свете арендной платы. Почему бы и мне не получить удовольствие от его проделки?
Уолли вышел из гостиной, и стало слышно, как открывается входная дверь. Джилл ждала, затаив дыхание. Жалость к дяде боролась с мыслью более суровой: «Так ему и надо!»
– О, привет! – донесся голос Уолли.
– Привет-привет! – послышался в ответ знакомый бодрый голос с лондонским выговором. – Слушай, ну и высоко же ты угнездился! Лестница в небеса, да и только. Иду, гадаю, застану ли тебя, и все такое прочее…
Джилл в смятении огляделась, будто зверек в западне. Как ни абсурдно, но каждый нерв ее тела протестовал против встречи с Фредди. От одного его голоса заныли старые раны.
Подбежав к двери гостиной, она прислушалась. В конце коридора невидимый Фредди, судя по шороху, снимал пальто. Она на цыпочках метнулась в другую сторону, к спальне. Окно здесь выходило на широкую крышу, вид с которой так хвалил дядя Крис. Джилл бесшумно выскользнула наружу, прикрыв за собой створку.
– Послушай, Мейсон, старина! – воскликнул Фредди, входя в гостиную. – Надеюсь, ты не в обиде, что я так запросто нагрянул? Просто сердце не на месте, дела какие-то мутные творятся, а у меня тут больше ни души, с кем их обсудить. Честно говоря, не очень и надеялся, что ты уже в Нью-Йорке, хотя вроде бы тогда в Лондоне собирался вот-вот домой. Ну, отыскал я тебя в телефонной книге и попытал счастья. Чертовски рад, что ты здесь. Давно вернулся?
– Сегодня днем.
– Я тут уже дня два-три. Повезло, что застал тебя. Понимаешь, такое дело, мне нужен совет по поводу…
Уолли глянул на наручные часы. Бегство Джилл его не удивило, ее чувства были вполне понятны, и незваного гостя хотелось поскорее спровадить.
– Только не тяни, – перебил он. – Я сдал эту квартиру на вечер одному человеку, он дает званый обед… Короче, что за проблема?
– Это насчет Джилл…
– Джилл?
– Ну, Джилл Маринер, ты же ее помнишь? Я тебе рассказывал, как она разорилась и уехала в Америку.
– Как же, помню, – хмыкнул он с ноткой замешательства, но Фредди ее не уловил.
– Конечно, ты ее мало знаешь, – продолжал он, рассудительно, будто объяснял сам себе. – Видел только раз со времен детства и все такое… А мы-то с ней приятельствуем, и меня все это чертовски огорчило. Очень переживаю, знаешь ли. Бедная девочка без гроша, в одной рубашке да в чужой стране – ну как тут не волноваться! Едва я сошел на берег, кинулся на поиски. Собственно, для того и приехал, чтобы разыскать Джилл. Помимо прочего, бедняга Дерек тоже сам не свой…
– Он-то тут с какого боку?
– Ну да, ты его не любишь, я в курсе. Считаешь, он поступил неправильно и все такое… но теперь-то все в ажуре!
– Вот как? – сухо бросил Мейсон.
– Именно! Все опять в силе.
– Что в силе?
– Ну, в смысле, он опять хочет на ней жениться. Я для того и прискакал, чтобы ей передать…
Глаза Мейсона яростно сверкнули.
– Если ты явился в качестве посла…
– В точку! Старая добрая дипломатия, так я сам и выразился.
– Я хочу сказать – если ты явился как посол, чтобы вести переговоры с Джилл от имени этой свиньи…
– Послушай, старина! – поморщился Фредди. – Он все-таки мой друг, знаешь ли.
– Если он тебе друг после того, что случилось, твои мыслительные процессы меня озадачивают.
– Мои… что, старина?
– Мыслительные процессы.
– А, ясно… – Фредди, казалось, впервые узнал, что таковые у него имеются.
На грубовато вылепленном лице Мейсона появилось странное выражение.
– Не пойму я тебя что-то, Фредди! Уж кто-кто, а ты мог бы верно оценить поведение Андерхилла. Ты учился в приличной школе, общался с достойными людьми и сам не поступил бы непорядочно даже ради спасения собственной жизни. Тем не менее, нисколько не переменился к Андерхиллу, хотя он абсолютно по-хамски обошелся с твоей близкой приятельницей. Ты его все так же боготворишь! Оставил позади три тысячи миль, чтобы передать от него послание Джилл. Святые угодники! Джилл! О том, насколько я понимаю, что он все взвесил и передумал: мол, так и быть, сойдет и эта невеста!
Фредди изумленно взметнул брови, затем поднял выпавший монокль и стал протирать с сокрушенным видом. Как странно, размышлял он, что жизнь совсем не меняет людей. Каким был Уолли Мейсон жестким и неприятным в детстве, таким и остался.
Одно только улучшение можно отметить: в былые дни Уолли, придя в такое настроение, непременно дал бы собеседнику пинка, а теперь обходится словами. Тем не менее, вести себя он не умеет… и потом, насчет бедолаги Дерека абсолютно неправ! Последнее Фредди решил немедленно прояснить.
– Ты просто не в курсе! – воскликнул он. – Понятия не имеешь… Ты ведь не знаком с леди Андерхилл?
– Она-то тут при чем?
– При всем, старина, при всем! Если бы не она, все было бы в полном ажуре. Она вмешалась и принялась изводить беднягу Дерека, пока не заставила разорвать помолвку.
– Фредди, если ты еще раз назовешь его беднягой, – злобно прошипел Уолли, – я выкину тебя из окна, а следом брошу твою шляпу! Если он настолько бесхребетный, что мать способна…
– Знал бы ты, на что она способна! Цербер, да и только.
– Да какое мне дело до…
– Ее нужно видеть! – не унимался Фредди.
– Наплевать, какая она! Мужчина, который не может…
– А увидишь, не забудешь!
– Да черт побери! Не даешь слова вставить.
– Прости, дружище! Молчу, молчу…
Мейсон подошел к окну и глянул на городские крыши. Он еще многое мог сказать по поводу Андерхилла, но болтовня Фредди спутала все мысли.
– Короче говоря, – раздраженно процедил он, – если ты явился как посол, чтобы их помирить, то от всей души надеюсь, что Джилл ты никогда не найдешь!
Фредди слабо кашлянул, как пожилая астматичная овца. Уолли все больше подавлял его. Дни детства остались далеко позади, но эта встреча оживила память. Он все отчетливее ощущал, что Уолли так и остался прежним Уолли, который подчинял его растущий интеллект, еще когда оба носили итонские костюмчики. Тогда Фредди был воплощением миролюбия и остался до сих пор. Следующую свою реплику он подал очень робко:
– Я уже ее нашел…
Мейсон резко развернулся.
– Что?!
– Нет, я не говорю, что ее видел, знаю только, где она. По этому поводу и заглянул к тебе… Решил, что надо бы обсудить, такие вот дела. Ситуация паршивая, на мой взгляд, и мутная какая-то. Суть в том, старина, что Джилл поступила на сцену. Хористкой, знаешь ли. Ну ты понимаешь, что я хочу сказать… то есть, в смысле… ну…
– Хористкой?
– Вот именно, в кордебалет!
– Как ты узнал?
Фредди нащупал свой монокль, который опять выпал, и критически оглядел. К этой штуковине он был привязан, но она то и дело проявляла независимый характер. Трудность в том, что, если хочешь удержать монокль на положенном месте, нельзя проявлять никаких чувств, но как это сделать, если разговариваешь с типом вроде Уолли Мейсона?