В банде только девушки - Михалева Анна Валентиновна. Страница 29

Он покосился на Сашу. Во взгляде его скользнуло едва различимое недоверие. Впрочем, если бы Косолапых в темноте и смог углядеть столь неприятную для себя тенденцию в очах шефа, он не стал бы сокрушаться, поскольку тот слыл человеком маниакально подозрительным, вечно «гоняющимся за ведьмами» и всегда готовым навесить на приближенного любых чертей.

— Интуиция меня редко подводила. — Иннокентий Валерианович меланхолично вздохнул и снова глянул на приближающуюся машину. — Ну, вот как сейчас. Я чувствую, что эта «девятка» непременно затормозит.

— Им же хуже, — проворчал водитель, хмуро глядя на желтые фары чужой машины.

— Я совершенно не понимаю, где мы! — раздраженно констатировала Лина. — Ты смотрела карту?

— Кому нужна карта! — Алиса взглянула на нее как на умалишенную. — Даже если бы она была. На деревьях же не написано ни улиц, ни номеров. Как ты поймешь по карте, где мы?

— Предлагаешь ориентироваться по звездам? — окончательно разозлилась Лина.

— Если учесть, что мы ехали на юг, потому что Тула от Москвы на юге.

— На юго-востоке!

— Да какая разница, нам все равно нужно ехать на Полярную звезду, потому что она на севере.

— Ты хоть представляешь, как выглядит Полярная звезда?

— Ну… как звезда, наверное. — Алиса задумалась. — Яркая такая звездища.

— Слушай. — Лина сделала глубокий вздох, приказав себе успокоиться. — На небе уйма звезд. И если ты поймешь, какая из них Полярная, я обещаю выдать тебе рублевый эквивалент Нобелевской премии за повторное, но не менее важное открытие, сделанное в области астрономии.

— Жаль, — опечалилась Алиса, — жаль, что я в школе линяла с уроков астрономии. У нас был мерзкий учитель, от него всегда воняло рыбой и еще какой-то дрянью. Я этот запах перенести не могла.

— А литераторша тоже рыбой воняла? — усмехнулась Лина. — Иначе почему я писала вместо тебя сочинение на вступительных экзаменах?

— Она была лесбиянкой. Когда она вызывала меня к доске, мне казалось, что она сейчас начнет меня насиловать.

— Что за ерунду ты говоришь, — возмутилась Лина. — Ирина Сигизмундовна — семидесятилетняя старушка. Она и слова-то такого не знает!

— Это не имеет никакого значения. Думаешь, каждый маньяк знает, как его диагноз звучит по-латыни?

— Я тоже у нее училась. И когда она меня вызывала…

— Это потому, что ты ее не привлекала, — перебила ее Алиса.

— Почему же?

— Потому что у тебя задницы нет, — отрезала сестрица.

— Тебя послушать, так все мироздание крутится вокруг задницы, — фыркнула Лина.

— Может быть, и не крутится, но я тебе точно скажу — весь мир движется в задницу. Все мироздание. И наше путешествие тому доказательство.

— Знаешь, практически каждый философ был помешан на своих комплексах. Я вот сейчас подумала, что невозможно создать философскую теорию, не имея комплексов.

— Это ты к чему? — прищурилась Алиса.

— К тому, что каждый, кто строит какую-либо теорию, всего-навсего стремится оправдать свой собственный недостаток. Вот ты совсем помешалась на диетах, жутко страдаешь оттого, что у тебя 46-й размер бедер, а не 42-й, как у меня, а потому сдвинулась головой в сторону задницы.

— Ну а ты… А ты…

— Заткнись! — рявкнула Лина, понимая, что в этом изматывающем споре силы оставляют ее. — Нужно остановиться и спросить дорогу.

— У кого, — Алиса развела руками, — у ясеня?

— Вон у тех трех мужиков на краю дороги, видишь?

— Ты же не сделаешь этого, — испуганно зашептала Алиса, вцепившись в локоть сестры.

— Конечно, сделаю, — спокойно отозвалась та, плавно давя на педаль тормоза.

— Перестань меня пугать. Не смей этого делать!

— Да что случилось? — Лина пожала плечами. — Мужики меняют колесо.

«Девятка» была уже в пяти метрах от «Лексуса».

— Их трое здоровенных мужиков, — истерично всхлипнула Алиса, — кругом ночной лес и ни души. Ты хоть понимаешь, что они с нами могут сделать!

— Посмотри на хозяина машины — крупный босс. Из тех, которые уже настолько богаты, что стали интеллигентными людьми. Поверь мне, он с удовольствием объяснит двум заблудившимся дурам, как доехать до Москвы. А чтобы не смущать его своей соблазнительной пухлой попкой, сиди в машине.

После этих слов Алиса обиженно поджала губки и более не проронила ни слова.

Лина затормозила машину.

— Вы видите, Иннокентий Валерианович, это же машина с номерами Принца, — успел шепнуть Косолапых, пока дверца не открылась и над крышей не показалась милая девичья головка.

— Вот уж не ожидал, — от избытка чувств Саша даже икнул.

— А я как раз этого и ожидал. Теперь мне многое стало понятным, — тихо промурлыкал Иннокентий Валерианович. — Непонятно только одно: есть ли предел наглости у этой шайки? Давай-ка их приостановим.

Саша, сохраняя добродушную сдержанность на физиономии, приблизился к «девятке» и заглянул в салон.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась Лина. — Скажите, пожалуйста, как нам добраться до магистрали на Москву?

— Что? — Косолапых приставил ладонь к уху. — Не слышно.

— Простите, — повысила голос Лина, — как нам добраться до Москвы? Мы заблудились.

Саша жестом показал, что следует заглушить мотор, а сам обогнул «девятку» и тактично остановился по другую сторону открытой дверцы.

Лина послушно повернула ключ зажигания, и наступила тишина, в которой явственно прозвучал комментарий Алисы по этому поводу:

— Идиотка!

— Вы не знаете, как лучше проехать к Москве? — строго спросила Лина, решив на всякий случай пресечь любую попытку любезничать.

— А… — понимающе кивнул Косолапых и улыбнулся девушке. — Конечно. Значит, разворачиваетесь и по этой дороге доезжаете до первого поворота направо. — Он отступил на полшага в сторону и махнул рукой в указанном направлении.

Лина инстинктивно повернула голову назад. В этот момент цепкие пальцы впились в ее запястье и потащили на дорогу. Она вскрикнула и забарахталась, хватаясь за дверцу. В этот момент водитель подлетел с другой стороны машины и, распахнув дверцу, вытащил изо всех сил визжащую Алису.

— Отпусти меня! Отпусти меня, гад! — Она пнула водителя, особо не понимая, куда именно.

Тот охнул, но лишь сильнее стиснул ее плечо грубыми грязными лапищами.

— Оставь в покое мою сестру, уродина! — взревела Лина, хотя сама находилась не в лучшем положении, нежели Алиса. Косолапых тащил ее через дорогу к «Лексусу».

Морщась от натуги и лихо уворачиваясь от пинков и тумаков жертвы, он проскрипел:

— Иннокентий Валерианович, найдите, чем связать сучек.

Шеф развел руками и улыбнулся:

— Если бы я хотел участвовать в этой похабщине, я бы не платил тебе такие деньги.

— Отцепись, скотина! — ни на минуту не замолкая, верещала Алиса.

Поняв, что увещевания не помогают, она перешла на пронзительный крик, разорвавший ночь на лоскуты:

— А-а-а!

Лина вступила в крик своей партией, более низкой, но не менее громкой:

— А-а-а!

Все мужчины на секунду присели. А когда обрели способность действовать дальше, то Косолапых и водитель, не сговариваясь, вырубили свои жертвы одним ударом.

— Сразу нужно было сделать это. — Иннокентий Валерианович недовольно поморщился. — Они не зря такой ор подняли. Наверное, ожидают помощь. Грузите их в машину. Нужно найти место потише и допросить как следует.

Агент 0014 оглядел сидящего на полу Принца и удовлетворенно кивнул. Собственно говоря, любоваться было не на что. После избиения Принц выглядел неважно: правый глаз заплыл, левое ухо вдвое толще, чем следовало бы, из распухшего носа все еще текли струйки крови, которые несчастней размазывал по всему лицу, отчего и щеки его, и подбородок, и шея, и руки были неэстетично красно-коричневыми. А улыбке Принца теперь позавидовал бы монстр Франкенштейна — до того она была беззубой.

— Так, до окончания операции посидишь в подсобке, — определил его дальнейшую судьбу агент 0014.