В банде только девушки - Михалева Анна Валентиновна. Страница 30

Принц не возражал, тем более что сил на иное времяпрепровождение у него все равно не осталось.

— Как это в подсобке? — неожиданно возмутилась доселе лишь умиленно вздыхавшая Людка.

Агент 0014 поразмыслил с секунду и решил применить свое главное оружие. Он глянул на продавщицу бархатными глазами и улыбнулся ей так очаровательно, как только мог.

Людка моментально вспотела, а грудь ее вздыбилась, подобно цунами, готового порушить все сущее своей роковой природной страстью.

— Посидишь в подсобке, — повторил агент уже не столько для Принца, сколько для влюбленной продавщицы, — пока ты не продал Родину черт знает кому.

— Да кому она нужна, господи… — вяло огрызнулся Принц, но агент его не слушал. Он схватил его за ворот и поволок к двери, услужливо указанной Людкой.

И вдруг агент замер, прислушался, потом повернулся к толстухе:

— Слышала крик?

— Нет… — бойко ответила было та, но засомневалась, не желая выглядеть в глазах обожаемого ею мужчины тугой на ухо. Потом добавила: — Кажется…

— Нет, я точно слышал крик. Женский крик.

— Ах, это; — отмахнулась Людка с напускным легкомыслием, — бабы в поселке развлекаются. Затащили какого-нибудь мужика на сеновал и орут от счастья.

— Ну и развлечения у вас, — ужаснулся агент 0014, который много чего видел, но чтобы женщина пленила мужчину на сеновале и изводила его криками, которые во всей округе даже глухим спать мешают, с такими обычаями он не сталкивался даже в глухих дебрях низовья Амазонки. А там нравы у аборигенов еще те.

Он снова прислушался. Потом отрицательно мотнул головой:

— Не-е, так на сеновале не кричат. Даже если речь идет об этнических извращениях.

Он резво сунул Принца в темную каморку, запер на ключ, который тут же положил в один из многочисленных карманов жилета. Людка поджала губы, обидевшись на такое недоверие.

— Нужно проверить. — Агент замер. — Кажется, из леса доносится.

— Да будет тебе. — Продавщица тронула его локоть пухлыми пальчиками. — Что же мне, и магазин теперь не закрыть?

— Людмила, — агент обнял ее за плечи и проникновенно заглянул в глаза, — я объявляю это здание оперативным штабом. Иначе нельзя. Ты остаешься на посту. Это важное государственное задание.

Людка сначала обомлела, а потом с пониманием сказанных простых слов к ней вернулась давно забытая пионерская готовность к подвигу. По-детски чистая и наивная. Всепоглощающая от невозможности осознать требуемого от тебя и так тобой желаемого. Ей захотелось крикнуть: «Всегда готов!», но она сдержалась, вовремя оценив свой возраст и габариты.

— Подсобку охраняй. Там содержится государственный преступник. А я должен проверить, что это за крик.

— Это как-то связано с нашей операцией? — Людка перешла на шепот.

Агент 0014 расправил плечи и заявил:

— Я всегда делаю только то, что связано с операцией.

Затем он скользнул в окутавшую поселок ночь.

— Нет, ты подумай, как нам прет! — Винтик отхлебнул водку прямо из горлышка и с удовольствием крякнул. — В один день и деньги, и шмотки, и пистолеты, и машина. Еще и ларек оказался открытым! Я чувствую себя гребаной Золушкой.

— Главное, чтобы к утру все это не превратилось в тыкву, — проворчал Шпунтик, жадно косясь на ополовиненную бутылку в руках приятеля.

Винтик тоже оглядел бутылку со всех сторон, проверяя, не начался ли процесс превращения. Он остался доволен осмотром и снова хлебнул греющего душу напитка.

— Хорошо-о-о, — протянул он.

— Дай втянуть, а? — Шпунтик протянул трясущуюся руку. — Нет сил больше.

Теперь он вел машину.

— Если остановят, а ты пьяный за рулем? — съехидничал Винтик, но, глянув на алчно трясущегося друга, сжалился, отдал ему бутылку.

Тот с жадностью присосался к ней. А когда оторвался, глаза его подернулись хмельной поволокой. Он вздохнул и изрек:

— Все хорошо. Теперь самое время подумать о том, что нам делать дальше.

— Не уверен, что ты выбрал подходящее для этого время. — Винтик хмыкнул.

— Нужно начинать дело. Деньги должны работать, — упрямо продолжил Шпунтик.

— Это ты правильно сказал. Кто-то должен работать за нас, потому как самого меня хрен заставишь работать.

— Ты дурак. Деньги работают только тогда, когда дашь им ход. Понял?

— А сам-то ты понял, что сказал? — Винтик горестно покачал головой. — Нельзя было тебе читать ту книжку. Книжки тебе противопоказаны. Был ведь нормальный мужик, а теперь вона как у тебя крышу сдвинуло.

— Ты не прав. Нам нужно как-то зарабатывать на жизнь. Ведь тебе же нравится таскать пять тыщ баксов в кармане?

— При чем тут это?

— А при том, что хоть ты и ругаешь книжку под названием «Как заработать миллион и не помереть от счастья», я тебе скажу, что некоторые мысли в этой книжонке очень даже неплохие. Например, та, что, если удача кидает тебе в ладони пять тыщ баксов, умей их приумножить. Иначе прожрешь, и все. Не каждому такой шанс выпадает. Некоторые горбатятся всю жизнь, а больше сотни в руках за раз не мнут. А мы с тобой везунчики. Нужно это использовать.

Винтик хлебнул водки и вздохнул:

— Мне с тобой теперь очень тяжело. Что за прихоть такая, искать приключений на собственную задницу. Никогда я не пахал и пахать не буду. И плевать мне на удачу. Прожил без нее тридцать лет и еще столько же протяну. Подумаешь, пять тыщ баксов. Это еще не повод устраиваться на завод слесарем.

— Никто тебя туда и не тащит. — Шпунтик сплюнул в открытое окошко. — Я же говорю, нужно думать, как жить дальше.

— Слушай, — Винтик похлопал его по плечу, — выпей еще водки. Она лечит. Вот в прошлом году, помнишь, как меня пробрало с бабкиных огурцов, не слезал с толчка. А выпил поллитра, и все как рукой сняло. Может, и от твоего бреда водка вылечит…

Желтые фары высветили жалко сгорбленный тщедушный силуэт на обочине. Силуэт стоял с призывно поднятой рукой.

— Кого носит по лесу в такую темень? — удивился Винтик.

— Может, грибник?

— Слушай, это, должно быть, какой-нибудь совершенно сдвинутый грибник, — усмехнулся Винтик.

— Тогда кто?

— Может, дачник?

— Дачники давно сидят по дачам.

— Может, этот за водкой ходил?

— Посмотри на него, его от одного запаха своротит. И выглядит, как глист в скафандре.

— Спорим, что за водкой ходил? — не унимался Винтик.

— Ну что, останавливаться, спрашивать? — вяло засомневался Шпунтик.

— А чего тебя ломает? Давай поспорим.

— Ладно, спорим баксов… — Шпунтик задумался.

— На твою тысячу, — быстро определил Винтик.

Шпунтик остановил машину, едва не наехав на Джефа, переминающегося на обочине.

— Ты кто? — крикнул ему из окна Винтик.

— Джеф, — оторопело ответил Джеф.

— Иностранец, что ли? — Винтик прищурился, разглядывая его.

— Почему иностранец? — удивился Джеф. — Я просто заблудился.

— Грибник? — решил уточнить Шпунтик.

— Да вы что, мужики! Дури обкурились? Говорю же, я заблудился.

— А чего ты вообще в лесу делаешь?

— От мочалок спасаюсь.

— От девок, что ли? — Винтик хохотнул с недоверием. — И много их у тебя?

— Я не считал. Голов тридцать, может, больше.

— И на кой ляд тебе столько? — Шпунтик присвистнул и высунулся из окошка, чтобы получше разглядеть человека, за которым охотятся сразу тридцать особ женского пола. Ничего особенного он в Джефе не нашел, а потому разочарованно спросил: — Брешешь ведь?

— Ну, конечно. Именно для того я в лес и потащился, чтобы вешать лапшу на уши проезжающим лохам, — обиженно прохрипел Джеф.

— Так на кой тебе было столько баб? — повторил вопрос Шпунтик.

— Вот и я говорил: на кой? — зло буркнул Джеф. — Это все Борис верещал: нужно больше, нужно больше. Я в этом лесу от двоих еле ноги унес, пришить хотели. А еще полсотни носятся, растоптать хотят. Нет, для меня теперь бабы — закрытая тема.

— Хочешь в гомики податься? — хохотнул Шпунтик.

— Для начала я хочу добраться до дому, принять ванну с лавандой и поужинать, — с достоинством, как подобает настоящему реперу, ответил Джеф. — Если подбросите до Москвы, заплачу сколько скажете.