Пьющие ветер - Буис Франк. Страница 42

Охранник попрощался с ней и повернулся, чтобы проследить за ней взглядом. Марк подождал, пока она дойдет до тропинки, и догнал, как только они исчезли из поля зрения охранника.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

Она продолжала свой путь, не обращая внимания на слова Марка и даже на его присутствие. Он подошел к ней и схватил за руку, чтобы остановить.

— Вы не можете так со мной обращаться.

Глаза девушки были полны удивления, но Марк не обнаружил в них ни тени презрения. Он все еще держал ее за руку.

— Чего вы от меня хотите? — спросила она.

— Я Марк Вольни, вы меня помните?

— Естественно!

— Почему вы сегодня ведете себя так, будто меня не существует?

— Что вы себе напридумывали?

— Мы с вами кое о чем говорили, помните?

— Кое о чем...

— Я должен был поцеловать вас, но не сделал этого. Поэтому я вам больше не интересен?

— Конечно, нет.

— Значит, вам не нравлюсь я сам...

— Нет, я просто передумала.

— Почему передумали, что случилось? Мне нужно это знать.

Марк все еще держал Жюли Бланш за руку. Он немного ослабил хватку, но она не воспользовалась этим, чтобы попытаться высвободиться.

— Скажите мне, что я заблуждался, и тогда я уйду, обещаю.

— В чем заблуждались?

— Это вы мне должны сказать.

Жюли Бланш смотрела на руку Марка, обхватившую ее руку, как на украшение, которое он подарил ей и от которого она не знала, как отказаться. В этом взгляде не было смущения, скорее покорность, ожидание момента, когда он сам уберет руку, руку, столь желанную когда-то, но за которую она биться не будет. Она молчала, собираясь произнести слова, противоречившие желанию ее тела.

—У меня кое-кто есть, — сказала она.

Марк отпустил руку девушки.

— Я вам не верю.

— Я думала, что смогу забыть о нем.

— Не верю.

— Мне очень жаль...

— Кто он? — отрывисто спросил Марк.

— Не имеет значения...

— Кто-то, видимо, с кем не стыдно на людях показаться.

— Вы говорите ерунду.

— Надеюсь, вы хотя бы хорошо провели время.

— Я никогда не играла с вами, клянусь.

Марк молил, чтобы пространство между ними уменьшилось, но оно оставалось прежним: Жюли Бланш стояла слишком далеко. Она смотрела в землю. Марк видел, что ее веки слегка покраснели, как крылья бабочек, которые порхают ночью.

— Посмотрите на меня и скажите, что вы ничего ко мне не чувствуете.

Жюли Бланш по-прежнему не смотрела на него. Не раздумывая, он сделал шаг вперед, наклонился и впился неуклюжим поцелуем ей в губы. Удивленная, девушка не уклонилась, она уткнулась ему в грудь, опустив руки. Он осторожно взял ее за плечи и осторожно оттолкнул, чтобы она могла видеть его целиком.

— Посмотрите на меня! — повторил Марк.

Жюли Бланш подняла голову.

— Что случилось после того, как я ушел?

— Сейчас уже ничего не изменишь.

— Все можно изменить, завтра воскресенье, мы можем снова встретиться, где вы захотите, и начать все сначала.

— Нет, это бессмысленно.

— Ваши губы сейчас говорили совсем другое.

Девушка напряглась.

— Губы могут лгать, — сказала она.

— Говорите что хотите, но я не думаю, что этот поцелуй был ложью.

Жюли Бланш чуть помолчала. Ее взгляд смягчился.

— Вы слишком доверчивы, Марк Вольни.

— Это плохо?

Она сделала шаг назад. Марк не остановил ее.

— Вы и правда не такой, как другие.

— Вы мне это уже говорили...

— Да, но теперь я знаю, что это не очень хорошо.

Марк наблюдал за происходящим со стороны, он увидел, как девушка отдаляется от него, исчезает. Едва знакомая девушка; девушка, на которую Марк не посмел бы даже поднять глаза, не потому, что не хотел видеть, как рушатся его надежды, а чтобы не пришлось бороться с собственным желанием. Он так и застыл в том времени, когда уже ничего не возможно, когда вообще ничего не возможно, застыл неподвижно на пыльной дороге, словно сам был пылью.

На следующий день все три брата прекратили работу в середине дня. Они пообедали гречневыми блинами с сыром. Они уже распилили с десяток молодых деревьев, вырванных с корнем ураганом. Марк за все утро не проронил ни слова.

— Что-то случилось? — спросил его Матье.

— Нет, все в порядке.

— Ты как будто в облаках витаешь.

— И правда, ты ничего не говоришь, — добавил Люк с набитым ртом.

— Просто устал, наверное.

— Беспокоишься о чем-то?

— Я в порядке, честное слово.

— Ну раз так... Ты не забудь только — что касается тебя, касается и меня.

Марк понял, что речь идет о том дне, когда он сказал Матье, что между ними не должно быть секретов, но ему не хотелось говорить о Жюли Бланш. Они продолжали есть в тишине, каждый сосредоточился на внутреннем голосе, более или менее благожелательном.

— Кстати, я же вам не сказал! — воскликнул Люк.

Он замолчал, слизал сыр с ножа и вытер лезвие о мох, покрывающий основание ствола, на котором сидел парнишка. Затем Люк сложил нож и засунул его в карман брюк, наблюдая за реакцией братьев. Только Матье, казалось, обратил внимание на его слова.

— Чего ты нам не сказал?

— О Линче, он пытался что-то вытянуть из меня на днях у фонтана.

— Что ты имеешь в виду? Я думал, ты не ходил в город.

— Он напугал меня до смерти и сказал, что посадит меня в тюрьму, если я не признаюсь в краже гильзы.

— Ублюдок...

— Не переживай, я ничего не сказал...

— Ты держался молодцом?

— Ну, вообще, дедушка немного мне помог.

— Дедушка был там?

— Да, он сказал Линчу, что, если у него нет доказательств, он должен оставить меня в покое.

— А Линч не давил на тебя?

— Просто поругался и ушел.

Матье расслабился. Он повернулся к Марку:

— Слышал?

Марк не отреагировал.

— Не болтайся больше по городу, хорошо? — сказал Матье, обернувшись к Люку.

— Не буду... Я не сказал тебе еще кое-что о Линче... Он нашел себе новое занятие. — Люк прочистил горло и сплюнул. — Помните, девушка, которую я видел с ним на днях, ну и вот, он снова за ней заехал, и они вместе пошли к Самюэльсонам. — Люк достал из кармана скомканный листок бумаги, прижал его к бедру и несколько раз разгладил тыльной стороной ладони. — Я читать не умею, но вот скопировал то, что написано на ее почтовом ящике, как мог. — Люк передал листок Марку. — Посмотри, Марк, ты должен знать эту девушку, она работает в каменоломне, в администрации.

Марк поднял голову. Он прочитал неловко нарисованные буквы, соединенные линией, затем, словно внезапно проснувшись, выхватил лист бумаги из рук Люка.

— Да что с тобой такое? — удивился Матье.

Марк ничего не ответил, его взгляд был прикован к написанному. Жюли Бланш не совсем солгала ему, когда сказала, что встречается с другим. У нее не было выбора, если верить словам Люка. Ему следовало срочно пойти и поговорить с ней, сказать, что он все знает.

— Идите без меня, — сказал он, вставая.

— Ради бога, что происходит?

— Мы же договорились, что будем весь день форт строить, — разочарованно добавил Люк.

— Ты тут видишь где-нибудь пиратов? — вышел из себя Марк.

Люк втянул голову в плечи.

— Не надо на него кричать, — сказал Матье.

— Прости, Люк, это я не на тебя злюсь; обещаю, я позже все объясню.

Марк схватил куртку и побежал вниз по склону к тропинке, а братья в изумлении смотрели ему вслед.

Жюли Бланш не было дома. Марк присел на ступеньку. Иногда мимо по тротуару проходили люди, притворяясь, что не замечают его. Он их не видел. Марк прислонил голову к стене и закрыл глаза, повторяя про себя то, что собирался сказать Жюли. Вскоре после этого он задремал. Его разбудил звук шагов. Сначала он подумал, что ему это снится. Звук стал громче. Марк не знал, как долго спал. Он потер глаза кулаками, как маленький ребенок. Приближались Жюли Бланш и Линч. Линч обнял девушку за талию, и подбитые железом подошвы его сапог звякнули о тротуар. Марк не двигался, не зная, должен ли он заговорить первым, должен ли он вообще что-то говорить, или лучше снова закрыть глаза, чтобы ничего не видеть.