Дядя самых честных правил 6 (СИ) - «Котобус» Горбов Александр. Страница 2

На выходе меня неожиданно перехватил Лукиан. Беззвучно появился на пути и взглядом припечатал на месте. Меня будто придавила пудовая гиря, а ноги налились тяжестью, так что я с трудом устоял.

— Стой, отрок.

Монах прищурился, разглядывая меня, пожевал губами и качнул головой.

— Зря едешь, — буркнул он. — Всё суета сует и томление духа. Но дело твоё, сам решай. На-ка вот.

Он протянул руку и вложил мне в ладонь маленький холщовый мешочек с верёвочкой.

— Надень на шею и не снимай.

— Что это?

— Мулетка, от дурного глаза.

Потеряв ко мне интерес, Лукиан развернулся и ушёл в столовую, даже не попрощавшись. Я махнул рукой и поспешил к дормезу. Ну его, всё равно ничего другого от вредного монаха не добиться. Но мешочек я всё-таки на шею надел. Магии в нём не чувствовалось, так что вреда не будет.

Таня ни о чём не спрашивала. Она мне полностью доверяла. Едем в Петербург? Отлично, значит, так надо. И никакого волнения и тревог — учитель и любовник знает, что делает. Я даже позавидовал такому настрою.

Но мне пришлось разбить её душевное спокойствие. Когда мы проехали Владимир, я достал бумаги из Ябедного архива.

— Таня, прочитай, пожалуйста.

Девушка взяла листки, придвинулась к окну, где было больше света, и стала разбираться в документах. Едва она прочитала первый листок, между её бровей пролегла глубокая морщина. Лицо стало серьёзным, а глаза бегали по строчкам с напряжённым вниманием.

— Константин Платонович, вы же не просто так показали мне это?

Я кивнул.

— Вы думаете, что девочка жива?

— Не думаю, точно знаю.

— Мы едем разыскивать бедняжку?

— Нет. Она уже нашлась.

Взяв ладонь девушки, я заглянул ей в глаза.

— Вот она, сидит передо мной.

Несколько секунд Таня поражённо молчала, задержав дыхание.

— Вы шутите, — выдохнула она.

— Ни в коем разе.

— Константин Платонович, этого не может быть!

— Может, Таня, может. Ты дочь Елизаветы Петровны и Алексея Шубина.

— Нет! Нет! Вы ошиблись, Константин Платонович! Вы пошутили, да? Скажите, что вы шутите!

— Нет, Танечка.

Я обнял девушку, увидев в голубых глазах слёзы.

— Тшшш… — я гладил её по голове, чувствуя, как рубашка на плече промокает от слёз. — Тихо, милая, тихо.

— Но как, — всхлипывала она, — как? Мне говорили, что мама умерла. Батя всегда косо смотрел, так я думала, из-за второй жены. Никогда даже по голове не погладил. А я его всё равно любила. Из усадьбы ему подарки передавала. А он и не отец вовсе. За что, Константин Платонович? В чём я виноватая?

— Ни в чём, Танечка, ни в чём.

Она прижалась ко мне ещё сильнее. Боковым зрением я увидел, как на нас смотрит Киж. Мертвец всю дорогу тихо сидел в углу, закрыв глаза и изображая мебель. Сейчас же он удивлённо выпучился на меня и беззвучно открывал рот, будто собирался что-то спросить. Я нахмурился и взглядом приказал ему и дальше не отсвечивать.

Таня отстранилась от меня.

— Куда мы едем, Константин Платонович?

— В Петербург. Попробуем рассказать о тебе императрице. Если этого хочешь ты, конечно.

— А…

— Ты можешь отказаться, и мы повернём обратно. Ничего не изменится, будем жить, как прежде, и никто не узнает. Я остаюсь твоим учителем и другом, чтобы ты не решила.

— Я… Мне надо подумать, Константин Платонович.

Таня думала почти до самого Петербурга. Мы останавливались на постоялых дворах, молча обедали и также молча продолжали путь. Киж перебрался на козлы к вознице, а я читал дневник Бернулли и ждал слова девушки.

— Я хочу увидеть маму, — наконец решила Таня, — очень хочу. Вы поможете мне, Константин Платонович?

— Конечно.

— Только, — она посмотрела мне прямо в глаза, — я не хочу уезжать. Не хочу оставаться в Петербурге. Я вернусь в Злобино и продолжу учиться деланной магии. Обещайте, что я останусь с вами. Обещайте, Константин Платонович, даже если моя мама будет против.

Я взял её руку, поднёс к губам и поцеловал кончики пальцев.

— Обещаю.

Глава 2

Некрополис

Последнюю остановку перед столицей мы сделали на почтовой станции в деревеньке Тосна. Нам с Таней надо было позавтракать, а для Кижа имелось особое задание.

— Дмитрий Иванович, держи, — я выдал ему кошелёк с деньгами. — Возьми на станции лошадей и езжай в Петербург вперёд нас. Найди приличный доходный дом, где можно снять комнаты. Только такой, чтобы не на виду.

— Сохраняем инкогнито?

— Верно, стараемся не светиться.

— Сделаю, Константин Платонович. Вы тогда не торопитесь, а я вас встречу на заставе.

Соблюдать особенную конспирацию, гримироваться или ходить в маске было перебором. Но и явно афишировать своё присутствие в столице не следовало. Так, серединка на половинку — от Тайной канцелярии всё равно не скроешься, а случайным людям нас лучше не видеть.

Киж с заданием справился отлично и встретил нас на въезде в город. Но я не стал торопиться и сразу прятаться «в нору», а прежде показал Тане Петербург. Погода стояла на удивление отличная, и мы не торопясь прокатились по центральным улицам. Девушка буквально прилипла к окну дормеза и только ахала, расширенными от восторга глазами разглядывая диковинную архитектуру столицы и прогуливающуюся публику.

Уже под вечер мы приехали в тихий переулок, где Киж нашёл жильё. Мертвец не поскупился и снял целиком второй этаж симпатичного особняка. Десять комнат это, конечно, многовато, но я выбор одобрил — лишние соседи совершенно ни к чему.

Пока нам несли ужин, я написал записку и отдал Кижу.

— Ещё одно задание, Дмитрий Иванович. Помнишь Разумовского?

— К которому вы в Знаменку ездили? Высокий такой, с низким голосом.

— Он самый. Найди возможность с ним увидеться и передай записку лично в руки. И обязательно получи ответ, хотя бы на словах.

— Константин Платонович, а можно…

Киж выразительно посмотрел на меня.

— Карты, как всегда?

— Они, — мертвец виновато развёл руками. — Мне требуется отыграться после Мурома. Эти бессовестные жулики выгребли почти все деньги. А ещё дворяне называются!

— Сделаешь дело и можешь играть до утра. Но с рассветом чтобы был здесь как штык.

— Буду, не извольте сомневаться.

Киж поклонился и, как метеор, умчался исполнять поручение. Зная его, могу сказать точно — он найдёт Разумовского в самые короткие сроки, чтобы осталось больше времени на карты.

Таня после путешествия и экскурсии клевала носом, и я отправил её спать. Впрочем, и сам не стал долго засиживаться — полистал дневники Бернулли и лёг в постель. Только уснуть никак не выходилог: ворочался, пялился в тёмный потолок и не мог расслабиться. Близкая опасность будоражила кровь и требовала действовать, а не ждать. Но нельзя, нельзя! Надо работать аккуратно, выверяя каждый шаг.

— Константин Платонович. — Дверь в комнату скрипнула. — Вы не спите?

— Таня? Что-то случилось?

— Уснуть не получается.

Она приведением мелькнула по комнате и в следующий момент нырнула под одеяло. Прижалась ко мне и шепнула:

— Вдруг это последний раз? Нельзя упускать ни минуточки.

После этого нам стало совсем не до разговоров. И только когда часы в соседней комнате пробили три раза, Таня заснула, положив голову мне на плечо. Не знаю, как всё повернётся дальше, но своё обещание я твёрдо намерен выполнить.

Киж вернулся, едва мы закончили завтракать. Довольный, словно кот, обожравшийся сметаны, он церемонно раскланялся и сел за стол напротив меня.

— Выполнил ваше поручение в точности, Константин Платонович. Разумовский согласился встретиться. Сегодня после полудня он подъедет к Лазаревскому кладбищу.

— Спасибо, — кивнул я ему. — Поедем прямо сейчас, осмотрим место во избежание, так сказать.

Таню брать с собой не стали. Мало ли, как повернуться может, а рисковать девушкой я не желал. Захватив документы из Ябедного архива, погрузились в экипаж и покатились через весь город к Александро-Невскому монастырю.