Серебряная богиня - Крэнц Джудит. Страница 101

— А теперь, будь добра, ответь на некоторые из моих вопросов, — терпеливо продолжала Дэзи. — Ты вообще-то его ненавидишь, да?

— Ну я бы так не сказала, — возразила Кики, не слишком, впрочем, уверенно. — Тут ты несколько преувеличиваешь. Скорее это безразличие.

— Он что, тебе скучен?

— Отчасти. Главное — в нем нет изюминки. Господи, Дэзи, в мире столько потрясающих мужчин! Куда ни посмотри! Ты-то видишь? И у каждого, заметь, есть своя изюминка — пусть сумасшедшая, но зато какая за этим бездна таланта или шарма! Или нежности, о которой ты даже не подозреваешь, потому что тебе просто лень оглянуться и как следует вглядеться. По-моему, у тебя не хватает того, что французы называют… темпераментом. — Она произнесла это слово с ударением на последнем слоге. — Именно он и создает из женщины не просто любовницу, а великую любовницу, которая становится легендой… по прошествии времени. Так получаются Жорж Санд, Нинон де Ланкло и я! Да, черт побери, я! Только ты не хочешь это признавать.

— Нет, почему же… Я признаю, — ответила Дэзи примирительным тоном. — Ты тоже была кое-кем…

— «Была»! Я и сейчас есть! — с вызовом бросила Кики.

— Когда вы занимаетесь любовью, — спросила Дэзи, — ты можешь ему сказать, что ты чувствуешь при этом, ну знаешь… говорить, нравится тебе то-то или то-то, или просить его повторить еще раз, или чтобы он на пару сантиметров передвинулся левее… В общем, можешь ты обо всем этом говорить ему так же свободно и просто, как если бы речь шла о том, чтобы он почесал тебе спину?

— Конечно, а что? — спросила Кики с ехидством в голосе.

— Ничего. Просто удовлетворяю свое нездоровое любопытство.

— Удовлетвори теперь мое… Насчет Патрика Шеннона. Как он? — Неожиданно Кики буквально взорвалась от любопытства. — В общем, что у вас там двоих происходит? — уточнила Кики свой вопрос.

— Мы постоянно узнаем друг друга, — со сдержанным достоинством ответила Дэзи.

— О-го-го!.. Ты, значит, уходишь от ответа? А меня спрашиваешь?

— Пожалуйста, я готова рассказать все, что тебя интересует.

— Он любит тебя? — тут же воспользовалась моментом Кики.

— Он очень… внимателен.

— То есть, ты хочешь сказать, он ничего определенного не обещал? Не просил тебя выйти за него замуж?

Кики, казалось, напрочь позабыла о собственных проблемах и теперь все свое внимание переключила на подругу.

— Нет. Но мне это больше нравится.

— Держишь его на безопасном расстоянии, как и всех своих других любовников? Я правильно говорю?

— Какая там безопасность! Для этого расстояние слишком короткое. У него все спуталось… Этот человек принадлежит другому миру — миру бизнеса. Так интересно за ним наблюдать. Он всегда диктует свои условия, и это меня пугает… Пусть не слишком, но пугает. А может, и слишком. Ловишь себя на мысли, что он хотел бы подчинить себе все и вся, но я все равно могу говорить с ним обо всем и рассчитывать, что он поймет. И все же… все же я до конца не уверена, а не есть ли это один из его тайных способов заполучить то, чего ему хочется. До конца я не уверена. Иногда все так хорошо, так благородно, а потом… потом мне начинает казаться, что я для него — всего лишь очередное приобретение. Как будто я персонифицированная «Элстри». Одно несомненно: он влюблен в идею «Княжны Дэзи». А мне она осточертела. Вот дерьмо… совсем заговорилась.

— Ну а как мужчина он тебя устраивает? — продолжала свои расспросы Кики.

Дэзи покраснела.

— Хм-м… — пропела Кики. — Ты же обещала ничего не утаивать.

— Больше чем… Я бы даже сказала, что сверх того… Но из всего этого не следует, что у меня есть твердые планы на будущее. Я еще не готова… не готова даже к тому, чтобы думать о серьезном. Мне не хочется раньше времени связывать себя определенными обязательствами. Пусть все остается как есть, и ни к чему мне принимать это слишком близко к сердцу…

Кики набросилась на подругу, как тигрица:

— Но разве не ты говорила мне, что я должна позволить заковать себя в цепи и превратиться в раба на галерах, бессловесного и бесправного? Дэзи Валенская, такой наглости я от вас не ожидала! Даешь советы, когда сама не готова принять рабство. С твоей стороны это все одна мерзкая болтовня!

— Оставим это, Кики, — произнесла Дэзи как можно мягче. — В конце концов, это же не моя свадьба. И эти триста человек гостей внизу, в гостиной у твоей мамы, они же тебя ждут, а не меня! И не я должна появиться с восемью подружками и восемью шаферами, а ты! Я уж не говорю о женихе, который наверняка твой, а не мой… И все они волнуются и не могут понять: чего это ты заперлась тут наверху со мной и не желаешь осчастливить их своим присутствием.

— Это все он виноват! — воскликнула Кики, и вся она вдруг показалась Дэзи такой потерянной и жалкой… совсем как котенок, которого оставили на ночь во дворе под проливным дождем. — Только и умеет, что произносить гладкие речи, рекламщик чертов! И зачем только я позволила ему дать себя уговорить? Господи, какая же я дура!..

— Да это же ты говоришь избитыми клише, моя милая! — не сдержалась Дэзи. — Все так говорят, перед тем как выйти замуж и расстаться со своей свободой. Так что ты отнюдь не оригинальна.

— У других это, может, и клише, а у меня все по правде! — запротестовала Кики в ответ на замечание подруги, высказанное, правда, самым дружеским тоном. — Скажи, что мне теперь делать? Отменить свадьбу? Но уже слишком поздно! Или нет, не поздно? В конце концов, какое мне дело до того, что станут говорить люди? Дэзи, дорогая, сделай это для меня, а? Обещаю: больше я тебя ни о чем в жизни не буду просить! Сходи вниз, разыщи маму и скажи, чтобы она все отменила! Она все сделает как надо. Она это умеет. Тем более если ты ее попросишь. Тебе она не откажет.

Дэзи отрицательно покачала головой.

— Подлое предательство! Мне бы следовало быть к этому готовой.

— О чем это ты говоришь? Будь добра, не уклоняйся от моей просьбы!

— Кики, ты же сама прекрасно понимаешь, Кики, что твоя мать ни за что не отменит свадьбу. И даже если бы она это сделала, разве стала бы ты в результате более счастливой? Как ты считаешь: сколько времени тебе потребуется, чтобы снова отступить от своего решения? Нисколько — вот сколько. Так что я стащу тебя вниз к гостям вот этими руками! Только будет лучше, если сперва ты наденешь свой свадебный наряд…

— Ты просто безжплостная! Учти, тебе не будет прощения, пока я живу на этом свете!

— О! — простонала Дэзи, выглянув из окна спальни Кики. — Я только что увидела, что приехал Питер Спивак! Судья на месте — можно начинать.

— Нет! — заверещала Кики. — Я не могу! Я не хочу!

— Можешь, Кики! — попыталась урезонить подругу Дэзи. — Не загадывай вперед, вот и все. Думай только об одном завтра. Знаешь, что «Анонимные алкоголики» советуют людям, которые желают завязать? Они говорят: «Потерпите все-го лишь один завтрашний день!» Ну а потом еще один. И еще… Не ломай себе голову, как псе у вас сложится, если тебе придется жить с одним и тем же человеком целых… полсотни лет. Спроси себя: «Смогу я побыть замужем за Люком до завтрашнего утра?» Или, еще лучше, не до утра, а только, скажем, до полуночи. Выдержишь ты или не выдержишь? Ну, так как?

— Наверное… — мрачно отозвалась Кики.

— Ну тогда считай, что все в порядке. А завтра ты сможешь развестись. О'кей?

— Вот ты какая! Да я же тебя насквозь вижу! Ты прекрасно знаешь, что завтра я с ним разводиться не побегу. Никто никогда не разводится на следующий день после свадьбы. Такого не было ни разу. И все твои рассуждения — это та же самая логика, которая помогла меня заарканить… — обвинительным тоном произнесла Кики.

— Правильно. Я согласна, — подтвердила Дэзи. — Но ради бога, оденься! И побыстрей! — Теперь в словах Дэзи звучал уже почти приказ.

Кики выбрала наконец красный круженной пояс и натянула черные чулки, с мрачной решимостью поправила слегка перекрутившиеся швы.

— Я в восторге от твоего нижнего белья, — прокомментировала Дэзи. — Все идеально гармонирует!