Школа обольщения - Крэнц Джудит. Страница 103

— Тьфу, черт! Так в чем проблема? Уэллс Коуп? Твоя карьера?

— Нет, нет, не это. Он ко мне добр, насколько возможно, и изо всех сил ищет для меня новый сценарий — на это пожаловаться не могу. Дело просто в том, что все идет не так, как я думала. Спайдер, я несчастна. — Последние три слова она произнесла с неподдельным удивлением, словно только что это поняла, впервые определив свои ощущения этими словами.

— И ты хочешь, чтобы я объяснил, почему ты несчастна, — безразлично констатировал Спайдер, завершая ее мысль.

—Да.

— А почему я?

— Когда-то мы были счастливы. Думаю, ты вспомнишь почему. — Она была бесхитростна, печальна, она хотела знать, с нее слетела тайна, она словно окончательно сдалась на милость победителя.

— Я понимаю, почему был тогда счастлив, Мелани, но в тебе я никогда не был уверен. — Голос Спайдера был резок. Победа была ему не нужна.

— О, да, и я была счастлива. Я была счастлива, когда приехала сюда, счастлива, пока работала, а потом… счастье куда-то ушло.

— А теперь ты думаешь, что можешь вернуться ко мне и снова стать счастливой, не так ли, Мелани?

Она робко кивнула.

— Ничего не выйдет, неужели сама не понимаешь?

— Получится! Я уверена, получится. Я не дурочка, я слышала, что в одну реку нельзя войти дважды, и все такое, но я не верю, что так бывает со всеми. С нами должно быть по-другому. Мы изменились, Спайдер, мне кажется, я повзрослела. Я не та, кем была, ты единственный, с кем я когда-либо чувствовала себя… связанной. Пожалуйста, прошу тебя!

— Я опаздываю на ужин, Мелани…

Она поднялась с дивана и подошла к нему. Он остался в кресле. Она опустилась на голый пол и обняла руками его ноги, положив подбородок ему на колени, как усталый ребенок.

— Позволь только побыть так минутку, потом я уйду, — чуть слышно прошептала она. — О, как хорошо снова быть с тобой, просто касаться тебя, просто быть рядом — больше ничего не надо! — Она подняла голову с колен и заглянула в его глаза. — Пожалуйста…

— Боже!

Спайдер взял ее на руки и отнес в спальню. Он раздевал ее, и она покрывала все его тело торопливыми поцелуями, словно боялась, что он передумает. Почувствовав его руки, его ищущие губы на своем обнаженном теле, она громко застонала от удовольствия и сквозь стиснутые зубы повторяла: «Хорошо, хорошо, хорошо», а когда он вошел в нее, удовлетворенно вздохнула, ее тело послушно следовало за каждым его движением. Когда все кончилось, они в изнеможении лежали рядом, и вдруг Спайдер резко отодвинулся и сел на край кровати, созерцая обессиленно распростертую Мелани. Она лениво повернулась и взглянула на него с довольной улыбкой.

— Ах, как хорошо! Боже, мне было чудесно! — Она пошевелила мысками ног и закинула руки за голову, глубоко вздохнув от облегчения.

Спайдер был уверен, что сейчас она не играет. Он слишком часто видел сексуально удовлетворенных женщин, чтобы ошибиться. Она протянула руку, чтобы погладить его обнаженную грудь, и в ее улыбке появилось торжество.

— Я это знала — была уверена — видишь, разве я ошиблась? Мы можем снова полюбить друг друга.

— Ты сейчас счастлива?

— Ужасно счастлива, милый. Милый Спайдер.

— А я нет.

— Что?

— У меня ощущение, словно я получил хороший массаж. Мой член благодарит тебя, но счастья… счастья в сердце — нет. Это слово без музыки, Мелани. — Он сжал ее руку, заметив, что ее испуганный взгляд прогнал улыбку. — Извини, крошка, но я опустошен, опустошен и печален.

— Но как же так, ведь ты сделал меня счастливой? — В ее жалобном голосе звучал самый искренний тон, какой он когда-либо слышал из ее уст.

— Но мне этого недостаточно. Мелани, ты не любишь меня, ты просто хочешь, чтобы я любил тебя.

— Нет, Спайдер, клянусь, я люблю тебя, правда!

— Если бы ты меня любила, я не чувствовал бы этой печали и пустоты. Когда говорит мое чутье, я к нему прислушиваюсь. Тебе нравится, что я сделал тебе приятно, нравится то, как ты тут говорила и соблазняла меня, нравится внимание, ласки, нравится, что я тебя слушаю, нравятся вопросы, разговоры о Мелани и о том, что в ее жизни не ладится. Но любить меня? Да ты даже не спросила, как я поживаю. Ты любишь то, что можешь взять, а не дать. Знаешь, может, тебе действительно хочется полюбить меня, да не получается?

— Как мне тебя убедить… что сказать… как заставить поверить?..

— Никак. Не печалься, дорогая, но никак.

Она посмотрела на него и поняла, что он знает о ней больше, чем она сама. Ей нужно было это знание, она хотела его получить.

— Спайдер…

— Перестань, Мелани. Ничего не выйдет.

Его голос был беспощадно невозмутим. Хуже того, непритворно спокоен. Даже Мелани поняла, что потерпела поражение, хотя с ней это случилось впервые. Блеск в ее глазах потух, резко, словно выключили телевизор.

— Но… о, Спайдер, что мне теперь делать? — жалобно спросила она.

Он провел пальцем от завитка у ее уха до подбородка так безразлично, что этот жест поведал ей о конце сильнее, чем удар.

— Иди домой, Мелани. Самой красивой девушке в мире что-нибудь да подвернется.

— Ни к черту мне это не нужно!

— Не скажи, детка, не скажи.

Когда Джош и Вэлентайн прибыли, вечер у Джейкоба Лейса был в полном разгаре. Вэл нарочно устроила так, чтобы они появились поздно вечером и не привлекли ничьего внимания. Затерявшись в толпе, они бродили по холмистым зеленым лужайкам, упиваясь неизведанным ощущением быть вместе на людях.

Однако вряд ли им удалось остаться незамеченными. Вэлентайн, в бесстыдно-романтичном платье похожая на юную колдунью, легкой танцующей походкой обходящую свои полноправные владения, выглядела так, словно ей не хватало лишь волшебной палочки со звездой на конце, чтобы стать Титанией, Королевой фей. Джош, привыкший видеть Вэлентайн в четырех стенах, Вэлентайн, которая готовит обед, пьет вино и занимается любовью, едва верил, что Вэл и та красавица, что движется рядом с ним среди сотен прославленных знаменитостей, словно родилась среди них, — одно и то же лицо.

От толпы отделился невысокий человек и подбежал к ним, протянув руки к Вэлентайн и даже не взглянув на Джоша.

— Джимбо! — радостно засмеялась Вэлентайн.

— Надо бы тебя отшлепать, вот что. Ах ты, хитрая сексуальная девчонка!

Вэл только громче засмеялась, ероша пальцами волосы незнакомца, а Джош онемел, не в силах поверить, что кто-то может разговаривать с ней так.

— Нам безумно тебя не хватало, а больше всего Принсу, нет, больше всего мне. Как ты посмела сбежать только ради богатства и славы? Никогда тебе не прощу. Где твоя благодарность, дрянная девчонка? Прислала ты мне хоть рождественскую открытку?

— Джимбо, я тебя никогда не забывала, но была так занята… да будто ты не знаешь! Это Джош Хиллмэн. Джош, Джимбо Ломбарди — один из моих старых друзей, боюсь, очень шаловливый.

Мужчины неуклюже пожали друг другу руки. Вэлентайн все еще держала Джимбо под руку.

— Расскажи, что ты сейчас замышляешь, дьявольское отродье. Кого успел развратить?

— Ну, так уж сразу…

— Выкладывай!

— Ну ладно… Говорят, все великое приходит с Побережья, но на этот раз, думаю, начало положит Нью-Йорк, а в Нью-Йорке номер первый — я.

— Кончай говорить загадками, — наседала она.

— Прекрасные юные молодожены. — Джимбо гордо вздернул подбородок. — Почти новобрачные.

— Джимбо, это безнравственно, — со смехом проговорила Вэлентайн. — Что ты делаешь, прячешься за церковной лестницей и соблазняешь их?

— Ну что ты, Вэлентайн, что за пошлость. Я жду до первой годовщины, дорогая, меньше нельзя, а потом — могу только сказать, что ты удивишься, как это легко.

— Я-то не удивлюсь. А что случается с бедными невестами?

— Как ни странно, их так ошеломляет, что их пригласили на вечер к Принсу, что они ни о чем не беспокоятся. Осмелюсь сказать, они находят способы развлекаться сами. Это очень весело, а ты и не видела.