Фердинанд Врангель. След на земле - Кудря Аркадий Иванович. Страница 60

— А вот что, — оживился Вениаминов, — я на будущее лето опять на Нушагак собираюсь, крестить туземцев, примерно в июле. Ежели вдруг надумаете Александровский редут посетить, то там, Фердинанд Петрович, мы и могли бы свидеться.

— Неплохая мысль! — с энтузиазмом согласился Врангель.

Глава седьмая

Весенней порой, в мае, две шлюпки с корабля «Дриад» Компании Гудзонова залива поднимались вверх по реке Стикин. На носу передней шлюпки сидел руководивший отрядом тучный, с грубым властолюбивым лицом, светловолосый человек сорока с небольшим лет главный торговец компании Питер Скин Огден. Не зная, как далеко сможет пройти по реке корабль, он оставил «Дриад» на устье, а сам отправился на разведку русла и берегов.

Река постепенно сужалась и, прорезая кряж гор, струилась в величественном каньоне, образуемом спадающими к воде почти отвесными скалами. С горных уступов, весело звеня, низвергались водопады от тающих на вершинах снегов. В расщелинах, как созвездие бриллиантов, сверкал еще не поддавшийся солнцу лед. Тысячи проворных рыб, повинуясь вечному инстинкту, тоже стремились вверх по реке, обгоняя шлюпки и затрудняя и без того нелегкую работу гребцов.

Человека с более чувствительным сердцем первобытная дикость каньона могла бы привести в восторг. Но Питер Скин Огден много всего повидал в своей жизни, и красоты природы уже мало его трогали. В юности он был свободен избрать другой жизненный путь, стезю юриспруденции, к чему подталкивали ближайшие родственники, — стать судьей, известным адвокатом, как младший брат Чарльз, дослужившийся до должности генерального прокурора Нижней Канады. Но Питеру вникать в хитросплетения законов казалось делом слишком скучным. Его влекло иное — бродячая жизнь на грани опасной авантюры, профессия, дающая возможность исследовать еще не пройденные просторы огромного Американского континента.

И эти романтические склонности его натуры более двадцати лет назад привели Огдена в канадскую Северо-Западную меховую компанию. Его приятелями стали отчаянные охотники за пушниной, трапперы. Первые годы службы в качестве торгового агента, скупавшего пушнину у индейцев, а потом и предводителя отряда трапперов прошли в районе Больших озер, и еще тогда своими решительными действиями и компанейским характером он заслужил, с одной стороны, репутацию грозы всех индейцев, с другой — веселого гуляки, истинного заводилы «настоящих парней».

С годами среди былых товарищей обнаружилась заметная недостача — один был убит в пьяной драке, другого прирезали индейцы, третий утонул во время безумной попытки преодолеть на лодке гиблые речные пороги. И по этим, и по другим причинам характер Огдена постепенно претерпевал изменения от веселости к мрачности, что, впрочем, совершенно не сказалось на самой устойчивой его черте — склонности к рискованным авантюрам.

Начало двадцатых годов застало Питера Огдена уже на западе континента, в бассейне реки Колумбия. Когда же Северо-Западная, где Огден начинал службу, слилась с боле мощной Компанией Гудзонова залива, Огдену, как и большинству его коллег по профессии, пришлось несколько укротить норов и пойти на услужение к новым хозяевам. И они нашли достойное применение его талантам и страсти к бродячей жизни.

Шесть лет, набрав в свой отряд с полсотни таких же отчаянных парней, как и он сам, Питер Огден по поручению компании разведывал территорию, лежавшую к югу от Колумбии, по ее притокам, так называемую Страну снейков [37] — индейского племени, которое с целью устрашить врагов украшало свои охотничьи принадлежности изображениями змей.

Поиски богатых бобрами угодий завели Огдена так далеко на юг, как не удалялся никто прежде из агентов Компании Гудзонова залива, и там, в глуби континента, он открыл обширную котловину с лежавшими в ней крупными солеными озерами и текущую меж солончаков реку, которая с тех пор получила название реки Огдена.

И кому в руководстве компании было дело до того, что в своих странствиях предприимчивый торговый агент не раз углублялся на территорию Мексики, рискуя нарваться на пограничный конфликт. Были бы результаты! А вот с этим у Огдена все обстояло в полном порядке. Лишь один из нескольких походов в Страну снейков одарил его отряд и, разумеется, компанию, четырьмя тысячами бобровых шкурок стоимостью не менее двух тысяч фунтов стерлингов. И кому какое дело было до убитых отрядом Огдена индейцев-снейков и индейцев-блэкфит (Черные Ступни), когда они выражали враждебность по отношению к вторгшимся на их земли белым пришельцам. Сами дураки! — так поминали убитых индейцев «свободные охотники» Огдена. Стоило ли ссориться по такому пустяку с их известным своим неукротимым нравом начальником?

Руководство же компании экспедицию своего главного торговца в Страну снейков оценило по заслугам и после внезапной кончины лейтенанта Эмилиуса Симпсона именно ему поручило другое отнюдь не простое дело исследовать реку Стикин и присмотреть подходящее место в ее верховьях, на британской территории, для строительства там торгового поста.

Следуя прорезавшему горы каньону, отряд Огдена поднялся по реке более чем на пятьдесят миль, а каменному тоннелю все не было конца. Так же гордо вздымаются впереди вершины гор, поросшие от середины елью и кедром, и орел, распластав крылья, парит над рекой в поисках добычи. Однажды увидели переплывавшего поток оленя и догадались, что он стремится в русло другой реки, впадающей в Стикин.

Днем заметно пригревало, и Питер Огден, раздевшись до пояса, подставлял волосатый торс живительным лучам солнца. Иногда он брал в руки подзорную трубу и внимательно изучал реку: не видны ли впереди пороги и иные неприятные сюрпризы, не пора ли сворачивать к тому берегу, где течение потише? Хотя опрошенные в низовьях индейцы уверяли, что река вполне проходима для гребных лодок и даже крупных судов, но кто же слепо доверяет диким?!

В монотонный плеск весел по воде неожиданно вторгся иной звук — эхом отозвавшийся в скалах ружейный выстрел откуда-то с вершины, метрах в ста впереди. Один из гребцов, охнув, схватился за левую руку: под ладонью медленно расплывалось пятно крови.

— Эй, Патрик, — изумленно уставился на него Огден, — да ты, никак, ранен! Вот же сволочи! — не удержался он и закончил фразу еще более смачным проклятием.

Из пробитого в днище отверстия в лодку начала поступать вода, и Огден скомандовал грести к правому берегу, где у подножия скал виднелась небольшая галечная отмель. Пока одни матросы оказывали помощь раненому, другие взялись на привале за ремонт шлюпки.

А Питер Огден размышлял: кто же отважился бросить ему этот дерзкий вызов? Русские? Но, насколько он знал, еще из беседы с покойным лейтенантом Симпсоном, русские в эту реку не заходили. Какое-либо американское судно в низовьях тоже не наблюдалось. Значит, это могли сделать лишь местные индейцы-тлинкиты, вероятно, те самые, кому в устье реки он продал в обмен на меха несколько ружей и с десяток бутылок спиртного. Хорошо же они отблагодарили его!

После того как пробоина в днище была заделана, Огден отдал приказ поворачивать назад. Не такой он был человек, чтобы отказаться при первом проявлении враждебных действий от планов подняться вверх по реке и выполнить порученное задание. Но это можно сделать и позже, осенью, когда вода спадет и течение будет не таким быстрым. И с местными индейцами он тоже сосчитается!

Ночевать Врангель опять ушел в брезентовую палатку, поставленную в защищенной от ветров лощине недалеко от берега реки Нушагак.

После полудня отправился в обратный путь, на Уналашку, бот «Алеут», а с ним и отец Иоанн Вениаминов. Вот и довелось им опять встретиться, как и договаривались, в Александровском редуте. Вместе с Врангелем священника провожал и управляющий редутом Федор Лаврентьевич Колмаков. Он вновь был немного навеселе и, протягивая руку Вениаминову, умиленно бормотал: