Мушкетерка - Лэйнофф Лили. Страница 70

— Дальше мы должны сами догадаться? — спросила Портия.

Анри смутился:

— Ты разве не видишь? Колыбельная! Поросята! Бекон! Эта строчка о поросятах — подсказка, что надо воспользоваться шифром Бэкона. Это очень непростая книга. В свое время я мало что в ней понял. Но я запомнил, что в ней были описаны различные шифры…

— Почему? — резко перебила Арья. — Что такого увлекательного в шифрах? Какая от них польза?

Анри заморгал:

— Что интересного в теории загадок?

— Анри, — одернула его мадам де Тревиль, — пожалуйста, изложи нам свой первоначальный ход мыслей.

— Точно. Как только я установил связь, я нашел свою книгу и отыскал нужную страницу. Потом я перечитал ее раз, наверное, сто, пока не уловил суть.

— Шифр Бэкона… он сложный? — спросила я, придвигаясь ближе, чтобы заглянуть ему через плечо. Я почувствовала, как он напрягся рядом со мной. У меня в горле встал ком.

Анри расчистил поверхность стола, отодвинув ненужные книги и пергаменты, после чего разложил свои бумаги широким веером. Мы столпились у стола, где стало тесно из-за наших объемных юбок.

— Согласно шифру Бэкона, каждая буква алфавита кодируется пятизначной комбинацией нолей и единиц. В случае с той накладной заглавные буквы обозначают нули, а прописные — единицы. И например, букву Т будет обозначать любая комбинация букв, которую можно расшифровать как 10011. Бэкон создал целый список таких комбинаций для всех букв алфавита.

— Так вот для чего графиня раздавала эти веера? — произнесла я будто бы с вопросительной интонацией, но в этот момент у меня в голове все выстраивалось в ясную картину. Я сидела на одном из стульев, расставленных вокруг стола.

— Верно. — Анри перевернул страницу. По мере того как он объяснял, его энтузиазм возрастал. — Поскольку в товарной накладной информация была представлена не в виде полных предложений, разобраться, где нули, а где единицы, было не так-то просто. Но даже если бы кто-то обратил внимание, что заглавные буквы стоят не на своих местах, вместо текста в результате получилась бы тарабарщина.

— Они были предназначены для участников заговора, — выдохнула я. — Любой, кто получал контрабандные товары, мог получить и такую накладную — только в одной коробке их было несколько. Но те, кто стоит во главе заговора, наверняка хотели ограничить круг тех, кто может расшифровать послание, поэтому они не сообщали никому ключ к шифру до приема у графини. Колыбельная на веерах. Она послужила сигналом!

Ужасный повод для радости, но я была счастлива, когда поняла, что смогла сопоставить все детали головоломки, и мое лицо просто сияло.

— А ведь это означает, что я была права, — сказала Теа. — Насчет того, что про поросят надо понимать буквально.

Портия закатила глаза. Рядом с ней Арья сжимала и отпускала рукоять своей шпаги. Ее плечи напряглись.

— Ты лжешь!

Анри вздрогнул и уронил кусочек угля, который мадам де Тревиль поймала прежде, чем он упал и запачкал ковер.

— Что? — спросил он.

— Арья, он разгадал шифр! — попыталась вступиться Теа.

Но Арья еще не закончила. Ее взгляд был таким же резким, как и ее слова.

— Он хочет, чтобы мы так думали. Мы зря потратим оставшиеся часы на возню с неправильным шифром. В итоге у нас не будет ни послания, ни информации, ни времени, чтобы принять какие-то меры. Нам останется только ждать, пока король испустит последний вздох.

— Арья, о чем ты вообще говоришь? — удивилась мадам де Тревиль.

Арья заколебалась. А потом посмотрела на меня. Она нуждалась во мне. Если мадам де Тревиль узнает, что мы не рассказали ей о воре, если она узнает, что это Арья настояла на том, чтобы умолчать, потому что подозревала ее саму… тогда выговор ждет Арью. И на этот раз ей придется выслушать, что она на испытательном сроке. Но ведь мы сестры по оружию.

— Мы с Арьей сегодня говорили, что существует возможность внутренней утечки. Вы ведь говорили, что у вас пропали бумаги, мадам. — Я ловко избежала упоминания о воре.

«Спасибо», — одними губами произнесла Арья.

Мадам де Тревиль в недоумении уставилась на нас:

— Боже мой! И вы двое решили, что это был Анри.

Судорожный вздох — словно кого-то ударили под дых. Я подняла глаза и наткнулась на взгляд Анри. Он нахмурился и выпустил бумаги из рук.

Мадам де Тревиль помрачнела:

— Арья, мы…

— Нет, тетя. — Сложно было в это поверить, но голос принадлежал Анри. Он выпрямился, расправил плечи, его золотисто-карие глаза были устремлены на Арью. Впрочем, его пальцы все еще дрожали. — Знаю, я не умею фехтовать, и я не мушкетер, в отличие от вас… но у меня есть свои сильные стороны. Я хочу помочь, и я бы ни за что вам не навредил. И уж точно не рискнул бы злить тетю, — добавил он, бросив испуганный взгляд на мадам де Тревиль. — Я полагаю, что участие в государственном перевороте привело бы к изгнанию меня из этого дома. И тетя обязательно написала бы моей матери.

— Уж не сомневайся, — пробормотала мадам де Тревиль.

— Мы это знаем, Анри, — сказала Теа, глядя на Арью и пихая Портию локтем в бок. — Правда же, Портия? Он хочет помочь, а не навредить. Мы ведь знаем это?

Портия вздрогнула.

— Ох, да ради всего святого! Это несправедливо! — Теа топнула ножкой.

— Ну ладно, — уступила Портия. — Возможно, я чересчур сурово обошлась с тобой, Анри.

— Портия, — нахмурилась Теа.

— Это все, что я могу предложить! Попроси Таню, если тебе нужны сентиментальные излияния.

Я сглотнула, все еще не отводя взгляда от Анри:

— Мы тебе верим. Я тебе верю.

Анри посмотрел на меня, и в комнате вдруг стало очень жарко. Мадам де Тревиль шагнула вперед, словно хотела погладить его по щеке. Но так и не подняла руку. Только прочистила горло:

— Анри, ты уверен в своей догадке? Совершенно уверен?

Он кивнул:

— Я могу пересказать свое исследование шаг за шагом! Все началось более двух тысяч лет назад в Спарте; они придумали замечательный инструмент под названием скитала…

— Я хотела бы напомнить, что, пока мы тут пререкаемся, жаждущие власти аристократы продолжают строить козни, — объявила Портия. — Такими темпами мы закончим расшифровку послания на похоронах короля.

От лица Анри отхлынула вся кровь.

— Вовсе нет! Я уже начал дешифровку, видите? Нужно сверить шаблон с оригинальным документом, но я уже продвинулся!

Я наклонилась вперед, чтобы разглядеть получше. «Г».

— И все? — в ужасе спросила мадам де Тревиль. — Это что, все? Одна жалкая буква? — Она рухнула в кресло. — Теа, приготовь чаю. Ночь будет долгой.

Чашки с недопитым чаем занимали все свободные поверхности в библиотеке. Небо еще было темным, но где-то на его краю уже занималась заря — словно трещина в ночи, утренняя дымка над линией горизонта. Папа любил это время суток — бывало, я слышала через стену, как он пыхтел, натягивая ботинки, чтобы спозаранку отправиться на конюшню, почистить Бо, а затем отработать шаги, которые, как он знал, были мне недоступны. Потому что тогда мне не приходилось сидеть и наблюдать, как он выполняет приемы, к которым я из-за головокружения даже не смогу подступиться. По крайней мере, тогда не могла, подумалось мне. Возможно, я никогда не смогу сделать настоящий выпад, но теперь… теперь я научилась гораздо большему.

Я сонно потянулась за очередным листком бумаги, задев рукой блюдце. Теа всхрапнула, и Портия ущипнула ее за ухо. Она хихикнула, когда Теа, проснувшись, одарила ее яростным взглядом.

Анри предложил раздобыть нам еще немного того темного напитка, который приносил больше месяца назад, но мадам де Тревиль не отпустила его. Это тоже было весьма кстати, и не только ввиду пугающей перспективы, что Теа начнет метаться по дому, наскакивая на стены. Это было бы пострашнее схватки с сотней вооруженных аристократов! Однако часы тянулись, мы все еще работали, огоньки свечей освещали нас и отбрасывали длинные тени на стены, пламя в камине постепенно угасало, и время от времени кто-нибудь подходил поворошить угли.