Когда он был порочным - Куин Джулия. Страница 20

Не то чтоб ей никогда не было спокойно с матерью прежде. Просто Франческа всегда трепетно относилась к Своей независимости и не любила, когда ее считали одной из «девиц семейства Бриджертон». А визит к модистке, как ни странно, был для нее делом отнюдь не успокоительным. Конечно, признания в этом у нее не вырвали бы даже и под м пыткой, но на самом-то деле Франческа была в настоящем ужасе.

Даже если забыть о ее решении выйти замуж повторно, отказ от вдовьего траура все равно означал грандиозную перемену, а она не слишком-то была уверена, что готова к этому.

Она посмотрела на свой рукав. Ткань платья была не видна, и не из-за сумрака кареты, а потому, что Франческа была укутана поверх платья в плащ, но она знала, что ткань эта лавандово-голубого цвета. И в этом знании было нечто успокоительное, нечто надежное. Она носит этот цвет или же серый вот уже третий год. И носила только черный целый год до того. Это стало чем-то вроде своего рода формы. Нет никакой необходимости беспокоиться о том, что ты есть, когда твоя одежда так громко заявляет об этом.

— Мама? — вырвалось у нее прежде, чем она поняла, что хочет задать вопрос.

Виолетта с улыбкой обернулась к ней:

— Да, милая?

— Почему ты так и не вышла снова замуж?

Губы Виолетты чуть приоткрылись, а глаза, к великому изумлению Франчески, вдруг заблестели очень ярко.

— Ты знаешь, — негромко проговорила Виолетта, — ведь в первый раз меня спрашивает об этом кто-то из моих детей!

— Не может быть! — отозвалась Франческа. — Ты уверена?

Виолетта кивнула:

— Никто из моих детей ни разу не спросил меня об этом. Неужели ты думаешь, я бы о таком забыла?

— Нет-нет, конечно бы не забыла! — поспешила уверить ее Франческа. Но все это было так… странно. И свидетельствовало о детском недомыслии. И почему никто из них ни разу не спросил мать об этом? Франческе этот вопрос казался сейчас самым что ни на есть животрепещущим. Можно но представить, что никто из детей Виолетты ни разу не поинтересовался этим из личного любопытства, но как же они не понимали, что это значит для матери?

Неужели они не хотели знать свою мать? По-настоящему узнать ее?

— Когда твой отец умер… — заговорила Виолетта. — Не знаю, много ли ты помнишь сама, но все произошло очень неожиданно… — Виолетта тихонько и грустно засмеялась, а Франческа подумала: интересно, сможет ли она сама когда-нибудь смеяться, говоря о смерти Джона, пускай и горьким смехом? — От укуса пчелы, — продолжала Виолетта, и Франческа вдруг поняла, что даже сейчас, двадцать лет спустя после смерти Эдмунда Бриджертона, мать ее все еще не в силах справиться с удивлением при этой мысли. — Ну кто мог подумать, что такое возможно? — сказала Виолетта и покачала головой. — Не знаю, хорошо ли ты помнишь его, но твой отец был очень крупный мужчина. Ростом такой же, как Бенедикт, а в плечах даже пошире. Немыслимо было представить, что какая-то пчела… — Она смолкла, вынула белоснежный носовой платок и прижала его к губам. — Так вот, это было неожиданно. Я даже и не знаю, что еще сказать, разве только… — Она обратила к дочери свои полные боли мудрые глаза. — Разве только то, что ты, я думаю, понимаешь лучше остальных.

Франческа кивнула, даже не пытаясь бороться с подступающими слезами.

— Ну, одним словом, — бодро продолжила Виолетта, явно желавшая перейти к другой теме, — после его смерти я была в таком… ошеломлении! Мне казалось, что я хожу как во сне. Я вообще не понимаю, как я со всем управлялась в тот первый год. Да и в последующие годы. Так что о замужестве я и подумать не могла.

— Я понимаю, — тихонько сказала Франческа. И она действительно понимала.

А потом… даже не знаю, как это случилось. Может, я просто так и не встретила человека, с которым мне захотелось бы связать свою жизнь. Может, я слишком любила твоего отца. — Виолетта пожала плечами. — Может я просто никогда не видела в этом необходимости. Мое положение ведь очень отличалось от твоего, дорогая моя. Не забывай, что я была старше ну меня уже было восемь детей. И твой отец оставил дела в отменном порядке. Я знала, что мы не будем нуждаться.

— Джон оставил Килмартин в идеальном порядке, — быстро вставила Франческа.

— Ну конечно, дорогая, — согласилась Виолетта и похлопала дочь по руке. — Прости меня. Я вовсе не то имела в виду. Но восьмерых детей у тебя нет, Франческа. — Глаза ее вдруг изменились и стали казаться еще более голубыми, чем обычно. — И у тебя впереди целая жизнь, которую, возможно, придется провести в полном одиночестве.

Франческа нервно кивнула.

— Я знаю, — сказала она. — Знаю, знаю, но как-то не могу… не могу…

— Что ты не можешь? — мягко спросила Виолетта.

— Я не могу… — Франческа опустила голову. Она и сама не знала почему, но вот никак не могла оторвать взгляда от пола кареты. — Я не могу избавиться от чувства, что делаю что-то нехорошее, что я бесчещу Джона, предаю наше супружество.

— Джон сам желал бы, чтобы ты была счастлива.

— Я знаю, знаю. Конечно, он желал бы этого. Но неужели ты не понимаешь… — Она подняла голову, и глаза ее обратились к лицу матери в надежде увидеть что-то… она и сама не знала что — может, одобрение, может, просто нежность, так как есть что-то очень успокоительное уже в самой этой надежде. — Я ведь даже не пытаюсь обрести любовь, — сказала она. — Я не рассчитываю найти второго Джона. С этим я смирилась. Но мне кажется, что нехорошо выходить замуж ради меньшего.

— Ты не найдешь второго Джона, это верно, — сказала Виолетта. — Но ты можешь найти мужчину, который в той же степени будет тебе под пару, просто по-другому.

— Ты ведь не нашла.

— Да, я не нашла, — признала Виолетта, — но я не очень-то и искала. Я вообще не искала.

— А ты жалеешь, что не искала?

Виолетта приоткрыла рот, но ни одного звука не слетело с ее губ — казалось, она даже и не дышала. Наконец она заговорила:

— Я не знаю, Франческа. Я, честное слово, не знаю. — И потом, так как требовалось разрядить обстановку, добавила: — Во всяком случае, уж чего-чего, а детей мне больше не требовалось!

Франческа не удержалась от улыбки. —А мне вот нужен ребенок, — сказала она тихо. — Очень нужен.

— Я так и думала, дорогая.

— А почему ты никогда меня об этом не спрашивала? Виолетта склонила голову набок.

— А почему ты никогда не спрашивала меня, отчего я не вышла замуж во второй раз?

Франческа почувствовала, что рот ее сам собой приоткрылся. Однако стоило ли так удивляться проницательности матери?

— Если бы на твоем месте была любая из твоих сестер, то, думаю, я заговорила бы на эту тему, — добавила Виолетта. — Но ты… — На губах Виолетты появилась ностальгическая улыбка. — Ты не такая. И всегда была не такой. Даже ребенком ты всегда держалась отдельно. И тебе необходима была эта дистанция.

Повинуясь порыву, Франческа протянула руку и сжала ладонь матери.

— Я тебя очень люблю, ты знаешь это? Виолетта улыбнулась:

— Посещали меня такие подозрения.

— Мама!

— Ну хорошо, конечно, я всегда знала, что любишь. И как тебе было не любить меня, когда я люблю тебя так сильно?

— Я не говорила тебе об этом, — сказала Франческа, ужасаясь этому своему упущению. — Последнее время по крайней мере не говорила.

— Ничего страшного. — Виолетта сжала руку дочери в ответ. — У тебя голова была занята другим.

Тут почему-то на Франческу напал приступ хихиканья.

— Мама, это очень слабо сказано! Виолетта только усмехнулась в ответ.

— Мама! — заговорила снова Франческа. — Можно, я задам тебе еще один вопрос?

— Ну конечно.

— Если я не найду человека — ну, не как Джон, конечно, но хотя бы в той же мере под пару себе… Так вот, если я не найду такого человека и выйду замуж за кого-то, кто мне симпатичен, но не более того, без любви… это будет дурно или нет?

Виолетта помолчала несколько мгновений.

— Боюсь, что только ты сама можешь дать ответ на этот вопрос, — сказала она наконец. — Никогда, конечно, я не скажу, что поступать так дурно. Добрая половина большого света и даже больше половины — вступает в брак именно так, и многие очень довольны потом своей жизнью. Но ты сама должна будешь решать, когда придет время. Все люди разные, Франческа. Полагаю, тебе это известно лучше, чем многим. И когда человек просит твоей руки, то решать следует, сообразуясь с достоинствами этого человека, а не исходя из каких-то сомнительных правил, которые тебе вздумалось устанавливать заблаговременно.