Магия и кровь - Самбери Лизель. Страница 58

Лицо у Кейши перекошено от злости.

— Затем, что Алекс как бы намекает, что ей будет неприятно, если Вайя никого не убьет! Затем, что она хочет аккуратненько забыть, что речь идет о жизни Иден, а не о ее даре, чтоб его хакнуло! Вот зачем! — Она стреляет глазами в меня. — Вот что ты выбрала, Вайя!

Я смотрю в пол. Что тут ответишь?

— Тут все не так просто, и нечего орать! — шипит Кейс.

— Да что ты говоришь?! Вайя пришла посоветоваться с тобой, что ей делать, а ты прочитала ей целую лекцию про то, что надо любить магию и наше наследие, что надо «постараться» и вот это вот все, а теперь Иден может умереть! А все вы со взрослыми виноваты, нечего было давить!

— Я сама приняла решение, — говорю я.

Кейша смеется.

— До чего же трогательно, Вайя, что ты считаешь себя настолько независимой. — Кейша сердито смотрит на сестру. — Все ведут себя так, будто колдовство — это дар. Наоборот. Это проклятие, которое позволяет изображать сплоченную дружную семью, когда на самом деле все трещит по швам.

И она в бешенстве убегает, не дожидаясь, чтό мы ответим.

Я согласилась выполнить задание, потому что хотела, чтобы у Иден была возможность стать колдуньей. Чтобы следующие поколения Томасов сохранили связь с предками. Нет, я сама приняла решение. Правда ведь? Я прокручиваю тот день в голове, пытаюсь понять, действительно ли я сама сделала выбор или все остальные так давили, что решили все за меня — как я, собственно, и хотела.

Вопросительно гляжу на Кейс. Она скрипит зубами и смотрит вслед сестре. Тогда я пихаю ее локтем.

— Пошли сядем.

Мы возвращаемся к родственникам. Кейша болтает с тетушкой, на лице у нее улыбка. Наверняка настроение у Кейши хуже некуда, но она притворяется, будто все нормально, чтобы не испортить Алекс вечер. Кейша бывает прямолинейной и бестактной, но намерения у нее добрые. Она наговорила нам резкостей не для того, чтобы позлить. Ее это и правда тревожит.

Свет постепенно гаснет, ведущий разражается речью о первом модельере и его коллекции. Потом, уже в конце, мы визжим и хлопаем, когда модели Алекс грациозно проплывают по подиуму. И не смотрим в сторону пустых кресел, оставленных для Дэвисов, которые так и не приехали, и никто не спрашивает, придет ли дядя Ваку. А о тете Элейн и вовсе ни слова — но я-то знаю, что и она не придет.

Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания ни на кислый привкус во рту, ни на голос в голове, который настойчиво спрашивает: может быть, Кейша права? Может быть, колдовство для нас — словно ширма, за которой мы прячем свои семейные беды?

Глава девятнадцатая

Весь показ папа сидит неподвижно и даже головы не поворачивает в мою сторону, хотя я то и дело бросаю на него выразительные взгляды. У меня была тетушка, которая очень хотела бы присутствовать здесь, на показе коллекции своей дочки, и никто не желает обсуждать, почему ее нет. Тетушка, которая, как и я, любила готовить и, как и я, оказалась связана с людьми из «Ньюгена». Тетушка, о которой папа прекрасно знает, но отказывается говорить.

Как мне надоело блуждать в потемках.

После показа я посылаю Люку сообщение:

Я знаю, как нам выяснить кое-что про тетю Элейн и Джастина, но для этого ты должен приехать ко мне, лучше прямо сейчас.

Он отвечает мгновенно:

Адрес?

Я отправляю ему адрес и встаю с кресла.

Иден тащит своих родителей посмотреть на модель, наряженную в блестящие черные перья, на свету отливающие изумрудом. Мама с тетушкой не спешат уходить, а поскольку папе придется везти всех домой, они с Прией еще задержатся.

У меня хватит времени приехать раньше.

Кейс, должно быть, прочитала мои мысли:

— Я с тобой.

— Нет.

— Что?!

— Мне надо, чтобы ты осталась здесь. Проследи, чтобы никто не поехал домой слишком рано. — Я нервно ломаю руки. — Чем больше у меня будет времени наедине с Люком, тем лучше. Мне надо выполнить задание. Не так-то просто влюбиться в человека, когда вокруг толкутся родственники.

Кейс поджимает губы:

— Ладно.

— Спасибо огромное! — Я бегу к выходу, где стоит Кейша и смотрит в телефон. Судя по ее напряженному взгляду, она договаривается о свидании.

— Ты куда? — спрашивает она.

Я едва сдерживаю стон досады.

— Домой.

— Зачем так торопиться?

— Начну готовить ужин.

— Врешь. Ты вчера вечером все приготовила — только разогреть.

Почему у нас в семье все такие приставучие?

— Я хочу увидеться с Люком, попросить его узнать еще кое-что о тете Элейн.

— Это то, что я думаю?

— Это Люк, он же мой Ньюген-партнер, он же жертва моего задания. Так что нет. Это не то, что ты думаешь.

Кейша кивает и снова начинает набирать что-то в телефоне, хотя губы у нее сжаты так сильно, что ей, наверное, больно.

— Хочешь еще что-то сказать?

— Я уже выражала свое мнение тысячу раз. И вообще, мы же не можем вернуться в прошлое и принять более удачное решение. Надо спасать Иден. Это не значит, что мне это нравится.

— Мне тоже не нравится! — огрызаюсь я, но вполголоса, чтобы не ввязываться в спор и не получить тычка острым ногтем.

— Вот, посмотри-ка. — Голос у Кейши смягчается, она машет рукой, чтобы я подошла поближе.

Я несмело приближаюсь, и она показывает мне экран. На нем ее страничка для знакомств — то есть ее обычная страничка плюс кое-какие дополнительные сведения, например, что она предпочитает встречаться с девушками. Там появилось новое слово: «Демиромантик».

— Я решила, надо сразу показывать, что я не из тех, кто за неделю поймет, нравится мне человек или нет, — говорит она. — Раньше я не хотела быть настолько прямолинейной. Но даже моя сестра иногда говорит не полную чушь.

— Да, у нее бывают просветления, — улыбаюсь я в ответ. — Здорово, Кейша. Честно.

Она пытается сделать вид, что это ничего не значит, но на самом деле надувается от гордости, а на губах проступает улыбка.

— Может быть, это слово описывает меня не очень точно, но сейчас подходит. — Кейша пихает меня в бок. — Я вот всегда знаю, что мне подходит, и уверена, что и ты все про себя знаешь, так что не оглядывайся на то, что я думаю. Иди, делай, как считаешь нужным.

Не то чтобы одобрение — но признание моих прав. Кейша, как и ее мама, не всегда находит деликатные формулировки, но намерения у нее всегда хорошие. И если она устроила нам скандал, то только потому, что ей не все равно, — я в этом уверена.

— До скорого, — говорю я.

Оборачиваюсь поглядеть на родных — и обнаруживаю, что Прия смотрит мне вслед, крепко-крепко держа Иден за руку. Взгляд у нее напряженный, умоляющий. Я сглатываю и еле заметно киваю ей.

«Я над этим работаю».

Я выхожу на улицу и еду домой. Все, что я делаю, я делаю ради будущего своей семьи, и мне этого достаточно. Как сказала Кейша, нельзя вернуться в прошлое и все исправить.

Добравшись до дома, я обнаруживаю, что Люк уже здесь — сидит на ступеньках нашего двухэтажного особняка в плантаторском стиле, который выглядит так не к месту в нашем районе. Зато Люк в свете фонарей на фоне белоснежных колонн и запертых окон смотрится просто как дома.

— Ваш район — просто экспонат для музея плохой урбанистики.

— Супер. Да ты просто гений по части говорить гадости. Мне очень жаль, что здесь нет дорогих типовых высоток, лофтов или где там ты живешь.

— В высотке. — Люк встает и отряхивает штаны. — Я же не говорю, что у тебя дом некрасивый. От него так и веет историей, и это здорово. Просто обидно, что вокруг такой бардак.

Я огибаю его и вхожу в дом. Знал бы Люк, какой именно историей тут на самом деле веет.

— Пошли ко мне в комнату.

Люк закрывает за собой входную дверь.

— А твоя мама не против, что ты приглашаешь к себе в спальню парней?