Блондинка за левым углом - Куликова Галина Михайловна. Страница 24

Но он не заметил!

– Это что у вас тут – танцы, стриптиз? – с нескрываемым удовольствием спросил пожилой подвыпивший джентльмен, появляясь в дверях ресторанчика.

– С бабами по ночам просто беда, – вздохнул метрдотель, пристально поглядев на размахивающую полотенцем Лайму. – Накурятся всякой дряни и давай выделываться. Хорошо, если солонки не начинают в головы метать.

– А какая цыпочка! – восхитился джентльмен. – Она одна?

Ответить метрдотель не успел – цыпочка опасно качнулась на стуле, замолотила руками в воздухе и с невероятным грохотом повалилась на рядом стоящий столик, навсегда сметая его с лица земли. Близлежащие стулья брызнули в стороны, как осколки снаряда. Шум поднялся такой, что из кухни высунулся повар с огромным тесаком в руке.

– Готова, – сказал метрдотель. – Счастье, если шею не сломала. – Он торопливо двинулся к месту происшествия, громко возвещая для всполохнувшихся посетителей: – Все в порядке, все под контролем!

Лайма лежала на спине в обломках мебели и смотрела в потолок. Там, наверху, две мухи играли в салочки, то присаживаясь на цветные плафоны, то снова принимаясь гоняться друг за дружкой.

– Вам такси вызвать? – поинтересовался любезный метрдотель, появившись в поле ее зрения и заслонив головой мух.

– Может, она себе что-нибудь сломала? – предположил пожилой джентльмен, который был не прочь угостить шальную блондинку рюмочкой коньяка.

– Шутите? – Метрдотель ухмыльнулся. – Это нормальные люди спотыкаются и ломают ноги. А с такими проходимками никогда ничего не случается.

Лайма и в самом деле не покалечилась. Она сильно ударилась копчиком и оцарапала руку, но в целом чувствовала себя довольно сносно. Проворно поднявшись, она первым делом посмотрела на Корнеева. Блондин ему что-то говорил, а он склонился над столом и сосредоточенно писал ручкой в блокноте. Ручкой в блокноте! Это было что-то невообразимое. Для записей Корнеев пользовался только подручными электронными приспособлениями и всегда носил в кармане микрокомпьютер. Вероятно, произошло нечто экстраординарное.

Блондин демонстрировал исполненный достоинства профиль, который мог бы украсить обложку солидного делового журнала. Этот человек был из той же породы, что и Шаталов, поэтому Лайма почувствовала к нему невольную симпатию. И тут же одернула себя: а вдруг он – убийца? Что, если Корнеев пришел в офис Абражникова и там наткнулся на этого типа? Тип заморочил ему голову и под каким-то предлогом вывел на улицу?

На самом же деле все было наоборот.

Оставив Лайму в переулке, Корнеев скользнул за угол и, засунув руки в карманы, ленивым шагом, словно припозднившийся гуляка, двинулся в сторону офиса Абражникова. Предчувствия у него были самые нехорошие, и непроглядная темнота за дверью их только усилила. Никто не покинет рабочее место, погасив за собой свет, но не заперев замок. Внутри явно что-то не так.

Он достал из кармана мягкую тряпочку, которой протирал очки, и аккуратно взялся за ручку двери. Ею же нащупал выключатель и нажал на клавишу. И когда толкнул вторую, внутреннюю дверь, тоже открытую, в кабинет неохотно влилось некоторое количество тусклого света от дохленькой лампы под потолком. Внутри кабинета выключатель нашелся не сразу, но Корнеев все-таки отыскал его и зажег светильник под потолком.

Дурные предчувствия никуда не делись, а лишь усилились, и он вдруг обозлился на Дубняка. Это чужое поле деятельности! Включив его в состав группы «У», Дубняк пообещал, что оперативное задание будет для него единственным. Однако – дудки. Внезапно возникла угроза похищения Сандры Барр, и группу бросили на новое дело. Все как будто забыли, что ему самое место в аналитическом отделе. А Дубняк вообще исчез невесть куда.

В офисе Абражникова тоже был компьютер, вернее, ноутбук. Он стоял на уголке стола с откинутой крышкой, похожий на огромный разинутый рот. Корнеев подался в его сторону... И увидел тело. Он, как и Лайма, мгновенно опознал Абражникова, но, в отличие от нее, не ударился в панику и не удрал с места происшествия. Удостоверился, что хозяин кабинета в самом деле мертв, и постарался больше не смотреть на него – только держал бедолагу в поле зрения.

Детектив был единственной ниточкой, которая могла вывести группу «У» на Сандру Барр. По крайней мере, других зацепок они так и не нашли. Если удрать, не попытавшись разжиться хоть какой-то информацией, на втором задании можно поставить большой жирный крест. Вероятно, теперь Сандра Барр уж точно похищена, и за нее скоро потребуют выкуп. Вот тут-то Дубняк и объявится...

Корнеев лучше всех знал, где и как может храниться информация. Первое, что он сделал, это отсоединил ноутбук от сети и, смотав шнуры, засунул его в большой кожаный портфель, стоявший возле стула. Туда же полетели диски, дискеты, блокноты, ежедневник, несколько заполненных папок из ящика стола, записная книжка и все, что так или иначе было похоже на накопитель данных. Еще несколько папок он обнаружил на стеллаже – в них были десятки листов, испещренных пометками, и Корнееву пришлось взять их под мышку, потому что в портфель уже ничего не влезало.

И в тот момент, когда он, готовенький, подошел к застекленной двери, та внезапно распахнулась, и на пороге нарисовался высокий представительный мужчина лет сорока пяти, светловолосый, с одной седой прядью в шевелюре. У него были чуть выкаченные глаза жидко разведенного синего цвета и губы, предназначенные для коротких сухих улыбок.

– Здравствуйте, Олег Иванович, – поздоровался мужчина вполне дружелюбно. – Мы с вами по телефону договаривались о встрече. Я – Леонид Леджер. Пришел рассказать вам о своем деле.

– Очень приятно, – сказал Корнеев, встав так, чтобы посетитель не увидел ног, торчащих из-за стола.

Убитый, по всей видимости, любил работать ночами, и в его кабинете, как в заветном кремлевском окне, почти круглосуточно горел свет. Вот и деловые встречи он назначал, оказывается, за полночь. Одно было ясно – Леджер до сих пор с Абражниковым не встречался. И уже никогда не встретится.

Корнеев мгновенно сообразил, что единственный шанс выйти сухим из воды – выдать себя за убитого сыщика.

– Работы невпроворот, – весело сказал он, встряхнув портфель. – Решил перекусить в соседнем ресторанчике. Хотите ко мне присоединиться? Я сутки не ел.

– Разумеется.

Леджер отступил от двери обратно в предбанник.

– Я раньше туда никогда не ходил, не хотел возле работы светиться. Но один раз можно! Свет выключу, а дверь Леночка закроет – она пошла губки подкрашивать. Леночка! – крикнул Корнеев в сторону туалета. – Я ушел!

И он грудью вытолкнул Леджера на улицу.

– Одну минуточку, – попросил тот. – Я не был уверен, что застану вас, вы не отвечали на звонки, поэтому мне хотелось бы сейчас кое-что взять из машины.

Он подошел к серебристому автомобилю, припаркованному неподалеку, открыл дверцу и головой нырнул внутрь салона. В ту же секунду Корнеев швырнул портфель на асфальт, достал мобильный и позвонил Лайме. Он боялся, что та объявится в самый неподходящий момент и назовет его настоящим именем или как-то еще даст понять, что никакой он не Абражников.

Когда Леджер обернулся, он уже стоял в прежней позе, держа портфель в руке. Корнеев кому угодно был способен заговорить зубы. Мужчины с такой внешностью встречаются реже, чем белые тигры. Красота – это мощное оружие в руках ее обладателя. К красивым людям обычно против воли начинаешь испытывать доверие. Леджер не стал исключением и мгновенно проникся к «Олегу Ивановичу» стойкой симпатией.

– Ну-с, приступим, – сказал Корнеев, когда они вошли в ресторанчик и сделали заказ. Сам сел лицом к залу, чтобы контролировать вход, а Леджера усадил напротив.

Он действительно проголодался и набрал горы еды, тогда как его «клиент» ткнул в первую строчку меню, даже не посмотрев, что это.

– Я всегда выбираю первый пункт в списке, – заметил Леджер и пошутил: – Такой вот пунктик! Мой брат действует точно так же. Это у нас фамильное.