Сокол на рукаве (СИ, Слэш) - Соот'. Страница 2

Пьер не стремился всю жизнь провести при дворе. Куда больше его интересовала свобода, которую обещали деньги — он собирался открыть свою торговую компанию не столько из-за прибыли, сколько из любви к парусам. Оставалось решить лишь один вопрос — Пьер не слишком хотел жениться, откладывая это решение до тех пор, когда ему бы не наскучила ночная жизнь.

— Ну же, не томи, — подначил его Леонель, заметив, что кузен задумался. — Мы хотим увидеть, кто станет избранником Фортуны этой ночью.

Пьер поджал губы. Ему не так уж и хотелось веселиться этой ночью. Тем более подпускать к себе кого-то, кого он не знал.

Он снова прищурился и обвёл пристальным взглядом пёструю толпу. Все здесь казались слишком напудренными, слишком звонкими и слишком смешливыми. А затем взгляд его запнулся, остановившись на серых глазах, мерцавших во тьме из-под алой маски. Мужчина не смеялся. Он стоял в стороне, глядя на танцующих, и будто скучал. «Зачем он пришёл сюда, если хочет скучать?» — подумал Пьер с неожиданным раздражением. Он окинул взглядом фигуру в чёрном плаще, заколотом у плеча брошью в виде сокола, и снова его посетила мысль: «Зачем он пришёл сюда, если хочет остаться незамеченным?» Эта мысль его тоже разозлила. Он подумал следом, что мужчина в этом своём плаще куда более заметен, чем любой расфуфыренный индюк с торчащими из-за бёдер фалдами.

— Он, — сказал Пьер и ткнул пальцем в мужчину. Ему показалось, что тот заметил его жест, но за маской было трудно рассмотреть, изменилось ли выражение его лица.

— О, нет, Пьер. Если тебе захотелось сильного партнёра, может, ты всё же вспомнишь, кто ждал тебя всё это время? — простонал Жереми и снова попытался приникнуть к его плечу.

Пьер в самом деле никогда не выбирал зрелых мужчин, потому что с ними его роль была определена.

— Не вижу тут никого сильнее меня, — отрезал он и, выпутавшись из навязчивых рук, стал проталкиваться через толпу. Уже на полпути он отобрал у какой-то проскакивавшей мимо девчушки бутылку шампанского и два бокала, и, остановившись напротив мужчины, протянул ему один.

— Тост в честь начала весны?

Мужчина окинул его оценивающим взглядом, в котором Пьеру почудилась насмешка.

— А завтра вы будете пить за её продолжение?

— Может быть. Если вы не предложите лучший тост.

Мужчина не улыбался. Если в глазах его и было что-то живое, то лицо и тело оставались неподвижны, а в позе сквозило пренебрежение.

— Я хорошо вас знаю, виконт Леруа. И я не пью с теми, кто так легко делится своим вином.

Мужчина развернулся, а Пьер оторопел на несколько секунд. До сих пор никто не смел говорить с ним так. И никто, кроме друзей, не смел раскрывать его личность на карнавале.

Однако спустя не более чем пару секунд он справился с собой, без жалости откинул в сторону бутылку и фужеры, звонко ударившиеся о мостовую, и бросился следом за обидчиком.

— Вы, стало быть, знаете моё имя. Было бы честно, чтобы я узнал и ваше.

Мужчина, не сбавляя шага, бросил на него косой взгляд.

— Вы ваше имя никогда не скрывали, его знает любой на этом карнавале. Я же своим не разбрасываюсь, ибо оно дорого мне добрым, как есть.

— Вы первый, кто моим именем так пренебрегает.

— Что не мешает вам дарить его каждому встречному.

Пьер фыркнул и остановился.

— Не совсем понимаю, чем оно не устроило вас. Я никому не предлагал того, что хотел предложить вам.

К его удивлению, мужчина тоже замер и обернулся.

— Меня не устраиваете не вы, виконт. Меня не устраивает само это празднество греха.

— Так зачем же вы пришли сюда, если всё вам здесь не мило?

Губы мужчины дрогнули впервые с начала разговора.

— А вот это, виконт, не касается вас совсем.

Он развернулся и стремительно направился прочь.

Пьер постоял какое-то время, затем фыркнул обиженно и, развернувшись на каблуках, пошёл назад. В последний момент он передумал и вместо того, чтобы вернуться к друзьям, свернул на боковую аллею и двинулся к своему особняку.

***

Прошло три дня и три ночи с тех пор, когда Пьер увидел невоспитанного незнакомца, посмевшего ему отказать. Кем бы ни был мужчина в алой маске, он напрочь испортил Пьеру настроение — так что в первую ночь тот даже не пошёл на карнавал, сказавшись больным. На второй день он сходил на мессу — чего не делал со смерти родителей — но органная музыка и высокие своды собора не принесли успокоения его душе. На третий день Пьер потребовал к себе лучших портных и лучших ювелиров. Меньше чем за сутки изготовили ему алый камзол, достойный самого короля.

Обновка немного смягчила горечь обиды. К вечеру Пьер уже был почти спокоен и, потягивая из старинного кубка дорогое вино, выбирал перстни и подвески.