История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек. Страница 105

Прежде чем что-либо делать в Луизиане, ему необходимо было установить мир в Европе. 14 июня 1800 года он одержал одну из крупнейших побед над Австрией в сражении при Маренго, и европейским державам пришлось смириться с этим положением дел. Даже Великобритании надоела война, и 27 марта 1802 года она наконец согласилась на так называемый Амьенский мирный договор, так что Бонапарт наконец добился мира со всеми странами — и причем в качестве победителя.

Теперь ему необходим был плацдарм в богатой Вест-Индии. Там благодаря торговле можно было бы создать надежные финансовые структуры, с помощью которых можно было бы развивать дикие территории Луизианы и создавать новую Францию.

Начиная с XVII века Франции принадлежала западная часть острова Санто-Доминго (эта часть сейчас является государством Гаити), а в 1697 году она получила его от Испании целиком. К этому моменту население острова состояло преимущественно из чернокожих рабов. После Французской революции эти рабы получили свободу, но простого освобождения им оказалось мало. Негры желали получить независимость и были готовы за нее сражаться.

Бонапарт, считавший, что Санто-Доминго ему необходим, отправил на этот остров армию. Негры героически сопротивлялись, но не могли ничего противопоставить хорошо экипированным и обученным французам.

Так что какое-то время в 1802 году Бонапарт, видимо, считал, что его рискованная игра была успешной. Он получил мир в Европе, островную базу в Карибском бассейне и огромную Луизиану на Американском континенте.

А потом все развалилось. Победоносная французская армия на Санто-Доминго пала жертвой врага, с которым она не в состоянии была сражаться, — желтой лихорадки. Французские солдаты умирали целыми батальонами, так что вскоре оказалось, что практически никто из них не вернется во Францию, а у Бонапарта все-таки нет острова. Кроме того, Амьенский мир оказался очень неустойчивым. Враждебно настроенные британцы пожалели о его заключении почти сразу же и искали повода, чтобы снова начать военные действия.

Без острова и без мира Луизиана Бонапарту оказалась не нужна. Как только война возобновится, британцы, обладающие надежной базой в Канаде, захватят Луизиану. И уж если Бонапарт не мог заполучить эту территорию, то он страстно желал, чтобы она хотя бы не досталась Великобритании. И какова же была альтернатива? Видимо, в этот момент он должен был вспомнить о Соединенных Штатах.

Соединенным Штатам о тайном договоре, который передавал Луизиану Франции, стало известно в мае 1801 года, вскоре после инаугурации Джефферсона. Страну это ужаснуло. Было достаточно неприятно, когда устье реки Миссисипи находилось в руках относительно слабой Испании, но если ее сменит мощная и победоносная Франция, это станет просто нестерпимо.

Джефферсон при всем своем профранцузском и антибританском настрое не мог не почувствовать, что если передача Луизианы действительно состоится, то Соединенным Штатам придется заключить союз с Великобританией против Франции. Однако пока никаких действий по такой передаче не предпринималось — и Джефферсон медлил.

На протяжении 1802 года Бонапарт все яснее понимал, что Луизиану ему не удержать — и потому он решил подтолкнуть Джефферсона. Испания не препятствовала торговле по реке Миссисипи с момента заключения в 1795 году договора Пинкни. И вот теперь, в результате тайного требования французов, Испания нарушила условия этого договора и 16 октября 1802 года закрыла Миссисипи для американских торговцев.

Это означало, что необходимо начать либо войну, либо переговоры, поскольку закрытие Миссисипи было для американцев неприемлемо. Джефферсон, этот стойкий приверженец мира, выбрал переговоры. Возможно, Соединенные Штаты выкупят устье Миссисипи: это было бы безопаснее и, в отдаленной перспективе, не так дорого (хоть и менее «блистательно»), чем воевать за него.

В тот момент послом Соединенных Штатов во Франции был Ливингстон, который за четверть века до этого работал с Джефферсоном в комитете, составившем Декларацию независимости. Джефферсон отправил своего соотечественника-виргинца, Джеймса Монро (род. в графстве Уэстморленд 28 апреля 1758 года), во Францию с инструкциями для Ливингстона. Тому предписывалось предложить два миллиона долларов за Новый Орлеан и устье Миссисипи — и быть готовым увеличить эту сумму до десяти миллионов.

Несомненно, Ливингстон и Монро ожидали, что купить устье Миссисипи окажется очень непросто. Противоположную сторону на переговорах представлял проницательный мастер дипломатии Талейран, который был министром иностранных дел при Директории и при Наполеоне (и которому предстояло сохранить этот пост и после Наполеона).

Американцы не подозревали о том, что Бонапарта их умеренность привела в раздражение. Только устье Миссисипи? Талейран отложил предложение в сторону и с бесстрастной улыбкой поинтересовался, сколько американцы готовы предложить за всю Луизиану.

Наверное, американские переговорщики на мгновение лишились дара речи. Они не были уполномочены вести переговоры о покупке всей Луизианы. Тем не менее, немного придя в себя, они поняли, что, невзирая ни на какие полномочия или их отсутствие, они не имеют права отказаться от совершенно великолепного шанса, который им представился. Они некоторое время поторговались, а затем в конце концов согласились оценить территорию, размером примерно в два миллиона квадратных километров, в пятнадцать миллионов долларов, что в результате составило меньше цента за тысячу квадратных метров. С приобретением Луизианы территория Соединенных Штатов становилась вдвое больше, так что со временем эти земли предстояло поделить на тринадцать штатов.

Соглашение было подписано 30 апреля 1803 года — и очень вовремя: спустя две недели война между Великобританией и Францией возобновилась. Если бы к моменту начала военных действий Луизиана по-прежнему принадлежала Франции, Великобритания, скорее всего, не устояла бы перед соблазном и оккупировала бы эту территорию. В сложившейся же ситуации Великобритания, предпочитая оставить эту территорию Соединенным Штатам и не идти на рискованные военные действия против Франции и Испании в этой дикой местности, даже способствовала передаче этих земель. Британские банкиры ссудили Соединенным Штатам деньги, чтобы можно было заплатить Наполеону. (Похоже, в 1803 году звезды благоприятствовали Соединенным Штатам.)

Конечно, покупка Территории Луизиана создала для Джефферсона проблемы. Будучи сторонником строгого соблюдения конституции, он считал, что федеральное правительство не имеет конституционного права покупать территорию таким манером. С другой стороны, федералисты, допускавшие свободное толкование конституции, считали, что федеральное правительство такое право имеет.

В данном случае, как и следовало ожидать, принципами пришлось поступиться. Джефферсон решил, что вопреки всем конституционным возражениям, он не может упустить подобный шанс, — и принял Луизиану. Федералисты, обнаружившие, что ненависть к Джефферсону у них сильнее, чем любовь к своим собственным взглядам, моментально выступили против этой покупки. Однако, несмотря на оппозицию, решение прошло через демократически-республиканский конгресс, так что 20 декабря 1803 года Франция официально передала Территорию Луизиана Соединенным Штатам.

Джефферсон, будучи самым научно настроенным из всех наших президентов, моментально распорядился провести исследования новой территории. По правде говоря, он имел подобные планы даже до того, как возникла идея купить эти земли. С этой целью он готовил виргинца Мериуэзера Льюиса (род. близ Шарлотсвилла 18 августа 1774 года), хорошо знакомого с необжитыми местностями. В 1801 году Джефферсон сделал Льюиса своим личным секретарем и всячески подталкивал его к изучению тех областей знаний, которые необходимо знать исследователю.

Похоже, Льюис не захотел брать на себя всю ответственность за экспедицию и предложил, чтобы в качестве еще одного руководителя к нему присоединился еще один виргинец, Уильям Кларк (родился в округе Каролина 1 августа 1770 года). Кларк был младшим братом Джорджа Роджерса Кларка и участвовал в битве у поваленных деревьев.