История США от глубокой древности до 1918 года - Азимов Айзек. Страница 104

Проигравший выборы Адамс также получил возможность назначить председателя Верховного суда. Второй по счету председатель Верховного суда, Оливер Эллсуорт из Коннектикута (родился в Виндзоре в 1745 году), подал в отставку по состоянию здоровья. 20 января 1801 года Адамс назначил председателем Верховного суда Джона Маршалла.

При этом Адамс не мог не знать, что между Джефферсоном и Маршаллом была почти столь же непримиримая вражда, что и между Гамильтоном и Бэрром. Однако Адамс и не подозревал, насколько удачный ход был им сделан. Джон Маршалл, твердый федералист, оставался на посту председателя Верховного суда в течение тридцати четырех лет и с помощью принимаемых им решений поддерживал жизнь идеи сильного федерального правительства. Именно благодаря этим решениям Верховный суд получил ту власть, которой он обладает сегодня.

4 марта 1801 года Джефферсон стал президентом государства с населением в 5 300 000 (как показала перепись 1800 года). Церемонию его инаугурации отличала глубокая простота.

С его инаугурацией пришел конец главенству федералистов и всем попыткам превратить Соединенные Штаты в аристократическую республику. Джефферсон позаботился о том, чтобы все репрессивные постановления администрации Адамса были отменены, и прилагал все силы к тому, чтобы внедрить идею правления всего народа. Действительно, история Соединенных Штатов как демократической республики начинается с президентства Джефферсона, так что некоторые историки даже говорят о «революции 1800 года». (Тем не менее Джефферсону хватило мудрости для того, чтобы воздержаться от попыток отменить финансовые решения Гамильтона или ослабить федеральное правительство. Он был против такой политики, но убедился в ее действенности.)

Новый кабинет министров был приведен к присяге, и, конечно же, ведущими фигурами в нем стали Джеймс Мэдисон как государственный секретарь и Альберт Галлатин в роли министра финансов. Это был тот самый Галлатин, который сыграл важную роль в Самогонном бунте, так что неудивительно, что при новой администрации гербовый сбор с виски был быстро отменен.

Джефферсон был пацифистом. Его главной мечтой было добиться полного мира, по возможности уничтожить армию и военно-морской флот и управлять страной как можно экономнее. К несчастью, он не мог установить мир в одностороннем порядке. В Европе уже начались первые этапы войны между наполеоновской Францией и остальными европейскими странами, которые возглавляла Британия. Этот мощный ураган войны трепал и почти не способные ему противиться Соединенные Штаты, однако Джефферсон был полон решимости провести через него свой государственный корабль.

Как это ни странно, первая опасность войны, возникшая почти сразу после инаугурации Джефферсона, была связана с совершенно другой проблемой — гораздо менее важной, но тем не менее ближе затронувшей Соединенные Штаты.

Юго-западный берег Средиземноморья в то время занимали несколько исламских стран, называвшихся Пиратскими. Если идти с востока на запад, то это были Марокко, Алжир, Тунис и Триполитания — и они были настоящим бедствием. Их корабли нападали на торговые суда, шедшие по Средиземному морю, и европейским державам приходилось буквально «отстегивать» деньги, чтобы их корабли не трогали. Великобритания и Франция с легкостью могли бы выжечь эти гнезда пиратов, если бы захотели. Однако такая война обошлась бы им слишком дорого — и кроме того, эти две державы были заняты войной друг с другом. Они ничего не предпринимали против пиратов.

Как только Соединенные Штаты получили независимость, американские корабли больше не могли рассчитывать на безопасность, гарантированную британским флагом. Им приходилось самим платить пиратам. Более того — Пиратские страны, увидевшие, что Соединенные Штаты сильнее удалены и намного слабее Великобритании и Франции, требовали более крупных взяток, чем от сильных держав.

При Вашингтоне и Адамсе американское правительство негодовало — но платило от двадцати до тридцати тысяч долларов в год каждой из Пиратских стран. Это было настоящей данью, хотя как раз в это время американские граждане в другой связи громко кричали о том, что готовы тратить миллионы на оборону, но ни цента на дань.

Самым неприятным было то, что Пиратские страны не видели оснований соблюдать свои договоренности. Они брали столько, сколько могли, и 14 мая 1801 года, через десять недель после инаугурации Джефферсона (и, возможно, в расчете на то, что Джефферсон будет всеми силами стараться сохранить мир), правитель Триполитании расторг договор и объявил Соединенным Штатам войну.

Джефферсон вынужден был отдать приказ начать военные действия против Триполитании и начал укреплять военно-морской флот. Он действовал медленно и мягко, как всегда надеясь на то, что до серьезных боевых действий дело не дойдет, однако к 1803 году ему пришлось отправить в Средиземное море эскадру американских кораблей под командованием коммодора Эдварда Пребла (род. в Портленде, Мэн, в 1761 году).

31 октября 1803 года триполитанцы сорвали крупный куш. Американский корабль «Филадельфия» сел на мель в гавани, и триполитанцы захватили в плен членов экипажа и стали предпринимать шаги к тому, чтобы максимально выгодно использовать сам корабль.

Чтобы избежать позора, который неизбежно принесло бы то, что триполитанцы ведут сражение при поддержке американского корабля, Пребл 16 февраля 1804 года отправил отряд под командованием лейтенанта Стивена Декейтера (род. в Синнепаскенте, Мэриленд, 5 января 1779 года) в гавань Триполи. Под умелым командованием Декейтера отряд поднялся на борт «Филадельфии», поджег корабль и вернулся, не понеся потерь. После этого американская эскадра блокировала Триполи и начала его бомбардировку.

Тем временем некий американский авантюрист, Уильям Итон (родился в Вудстоке, Коннектикут, 23 февраля 1764 года), с десятью американскими матросами и несколькими арабами, завербованными в Египте, прошел от Нила на запад и атаковал триполитанский город Дерну, который находился примерно в восьмистах километрах к востоку от Триполи. 27 апреля 1805 года при поддержке американских кораблей, обстреливавших город с моря, он его захватил.

Триполитании этого хватило. 4 июня 1805 года был подписан договор, по которому американское правительство освобождалось от необходимости платить дань, хотя и согласилось дать выкуп за американских моряков. После этого американская эскадра ушла, предоставив правителю Триполи соблюдать договор самому (что он, естественно, делал только тогда, когда ему вздумается). Остальные три Пиратских страны продолжали действовать по-прежнему.

Эту войну и победу никак нельзя было назвать славными, однако американские корабли предприняли действия там, где европейские державы этого не сделали, и эти действия были успешными, если учитывать удаленность Соединенных Штатов и нежелание администрации вести эту войну. Это была первая наступательная война, предпринятая Соединенными Штатами (если не считать военных действий против индейцев). Это была первая заморская вылазка страны.

И моряки не забыли своего первого славного подвига. Марш морских пехотинцев начинается словами «От чертогов Монтесумы и до пляжей Триполи».

Триполитанская война не заслуживает того, чтобы считать ее чем-то большим, нежели мелкой неприятностью, если сравнивать ее с непомерными амбициями консула Франции Наполеона Бонапарта.

Мечты Бонапарта о власти, распространяющейся на весь мир, не всегда были осуществимыми. Помимо прочего, он мечтал восстановить Французскую империю на той территории Северной Америки, которой она лишилась сорока годами раньше. Таким образом, завершив ерундовую войну с Соединенными Штатами с помощью договора 1800 года, он уже на следующий день занялся Испанией.

1 октября 1800 года Бонапарт заставил слабую Испанию подписать тайный Сан-Ильдефонский договор, но которому Испания уступала Франции территорию, которая по-прежнему носила название Луизиана (см. «Формирование Северной Америки»). Под ней подразумевалась вся местность, питаемая западными притоками реки Миссисипи, — территория, примерно равная по размеру тогдашним Соединенным Штатам. Это снова обеспечило бы сильное присутствие Франции на Северо-Американском континенте — по крайней мере, обеспечило бы со временем, поскольку пока Бонапарт не стал предпринимать каких-либо мер по осуществлению передачи этих территорий.