Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена. Страница 73
Так и молчим, пока на парковке не появляется Илья.
Судорожно вздыхаю и отхожу от Яна, чтобы сесть на свой байк. В надежде, что удастся успокоиться, когда укроюсь от взглядов, спешно натягиваю шлем.
Но защита видится крайне слабой.
Проворачиваю ключ, выжимаю сцепление, включаю передачу, накручиваю газ и плавно трогаюсь. На самых низких оборотах выезжаю на дорогу.
В висках пульс тарабанит неистово. Во всей остальной части головы еще более шумно.
Смотрю в зеркала, вижу преследующих меня мотоциклистов, и сердечная мышца расслабляется.
Выдох. Вдох.
Увеличивая скорость, ловлю прохладные потоки воздуха.
Вспышка внутри. За ней еще одна. И еще… Меня будто выносит из тела. Забываю обо всем и просто ловлю одуряющий кайф.
[1] Терпение приносит розы – немецкая поговорка. Русский аналог: Терпи, казак, атаманом будешь.
[2] Сублимация – высвобождение аффективной энергии через творчество или активную физическую деятельность, чтобы снять напряжение, не навредив себе.
39
Спешим, словно до конца мира считанные минуты остались.
© Юния Филатова
Все отложенные чувства, все подавленные эмоции, все заглушенные ощущения – вся эта накопленная энергия высвобождается. Насыщая мой организм, она наделяет его всемогущей, будто сверхъестественной силой. Она перекрывает доводящие меня до изнурения страхи. Она избавляет от не дающих душевного покоя сомнений. Она излечивает от всех видов боли.
В вечность несет.
Прижимаюсь к мотоциклу грудью, и мы будто в одно целое сливаемся. Накручивая газ, уверенно лавирую в потоке машин. Кажется, словно всю жизнь только таким способом и перемещалась. Я не камикадзе, считаю себя здравомыслящим существом, но, чтобы выработать адреналин, в котором в какой-то момент ощущаю жгучую потребность, приходится увеличить скорость до отметки в сто сорок километров.
Не отрывая взгляда от дороги, ложусь ниже.
Чувствую, как сердце толкается в бак техномонстра. Представляю, как входит в него, окунается в бензин, опаляется и разносит огонь по всему организму. За миг внутри сотни пожаров происходят. Легкие раскрываются, используя не просто весь допустимый потенциал, а чуточку больше – я будто совершаю свой первый полноценный вдох. Спину будоражащим ознобом накрывает. В районе лопаток скапливается жар, из него словно реальные крылья проклевываются. Проклевываются и выстреливают подобно парашюту. Именно они, смягчая жесткость трассы, дарят ощущение реактивного и безумно прекрасного полета.
Все отпускаю.
Не теряю из поля зрения лишь следующих за мной черных всадников. Ощущаю какое-то фантастическое единение с ними. Будто тоже Нечаева. Одна из них.
Ян вырывается немного вперед, чтобы поравняться со мной. Слегка отклоняясь, указывает затянутой в перчатку рукой на датчики своего байка. Что сказать хочет, не сразу понимаю. Думаю в этот момент о том, как он крут, если не боится отпускать руль. Он его практически не держит, а мотоцикл, в самом деле, словно живой зверь слушается. Бедрами сжимает, и уже уводит в сторону. Не напрягаясь, четко задает траекторию движения.
Вот бы и мне научиться! Обязательно.
Впереди едущие фуры заставляют нас разъехаться по разные стороны дороги. Оставшись одна, чувствую некоторое волнение. Выработка адреналина усиливается. Но до паники мне далеко. Все, что чувствую – сумасшедшая эйфория.
Ведь я знаю, что Ян меня не бросит.
Пока минуем колонну, предвкушение встречи растет. А еще увеличивается текущее по моим венам возбуждение. С геометрической прогрессией.
И вот, наконец, последняя фура остается позади, и темные байкеры клином срезают дорогу, пока не оказываются в крайней левой полосе рядом со мной.
Мое сердце сжимается и раскалывается. Но вся та шелуха, что сползает – лишняя. Оно обновляется, восстанавливает битые клетки и становится сильнее, как любая натренированная мышца.
Острее чувствует. Яростнее трепещет. Крепче любит.
Ян снова отпускает руль, снова что-то показывает. Не только в сторону своих датчиков совершает движения, но и в направлении моих.
О Боже…
Допираю, что просит снизить скорость.
Отпускаю понемногу, внимательно наблюдая при этом за реакцией Нечаева. Несколько раз он повторяет требование. Продолжаю сбавлять до тех пор, пока следуют указания.
«Красный», – получаю зрительный сигнал в мозг.
Торможу перед белой линией. Мотоцикл Яна застывает сбоку от моего. Знаю, что это он, хоть и не смотрю на него.
Как вдруг… Ощущаю прикосновение к руке, которую опустила вниз, чтобы расслабиться. Перчаток на мне нет. Обветренная кожа горит после. В кончиках пальцев покалывание. А тут еще интимная мануальная терапия.
Ян разминает мою кисть, пока не вскидываю на него взгляд. Да и после этого не отпускает. Просто снижает физическое давление.
– Все в порядке?
Сильный голос наполняет мое тело искрами. С вибрациями стреляет по организму ток.
– Отлично. У меня все отлично! – толкаю я сипловато.
Нечаев кивает.
И замечает строго:
– Будь внимательнее. Это не первый «красный».
– Черт… – выдыхаю с досадой.
– Больше сотки пока не разгоняйся.
Это требование встречаю с сопротивлением. И хоть мы не видим глаз друг друга, вероятно, Ян мое негодование улавливает по незначительным движениям.
Поглаживает мои пальцы. Смиряет.
– Не артачься, Ю. Будет спокойный участок, дам добро.
– Хорошо.
– Нужна экипировка. На руки тоже защита обязательна, – последнее, что он замечает, будто бы взяв себе на заметку, прежде чем включается зеленый сигнал светофора.
Стартую первой. За мной – Илья. Ян задерживается, чтобы надеть перчатку, но быстро нас догоняет.
А вскоре и вовсе вырывается вперед, чтобы курировать путь.
Несколько поворотов, и мы оказываемся на пустой трассе.
Знаками Ян дает понять, что это тот участок, где можно увеличить скорость. Я разгоняюсь почти до ста пятидесяти, пока не осознаю, что мне этого достаточно. Улыбаюсь, визжу, даже смеюсь и периодически задерживаю от восторга дыхание.
Илья выполняет пару завораживающих трюков и, разгоняясь, уносится в темноту.
Мы же с моим Нечаевым движемся синхронно. В чем, естественно, исключительно его заслуга. Пока я торчу от драйва и наслаждаюсь всеми сопутствующими эмоциями, он подстраивается под скорость моего байка и держится рядом.
У меня сердце так бахает, словно я марафон бегу. И дыхание также сбивается. Какие же одуряющие гормоны расщепляет моя кровь! Уникальная комбинация. Этот вид удовольствия ни с чем не сравним.
В конце посадки Ян дает знак следовать за ним и сворачивает. Еще какое-то время мчим по гладкому, как стекло, асфальту. А потом… Оказываемся на смотровой площадке нашего прошлого.
Заглушив моторы, снимаем шлемы и, закрепив их, напряженно смотрим друг на друга.
– Я хочу научиться так, как Илья, – нарушаю тишину.
Голос подрагивает, потому что волнение не стихает. Да и вряд ли скоро стихнет. Слишком мощный заряд получила. Тело тоже трясется прилично, словно замерзла. Но я ведь понимаю, что проблема не в температуре.
– Даже не надейся, – отсекает Ян.
– Как это называется?
Странно, но мое дыхание еще отрывистее становится. Хватаю по верхам часто-часто и при этом с резкими паузами.
– Что именно, Ю?
– Когда во время движения поднимаешь переднее колесо в воздух?
– Вилли. А если понятнее для народа – закозлить.
– Хм…
– Ты так делать не будешь. Козлят только парни.
– Неправда! Я видела девчонок, вытворяющих подобное.
Нечаев ухмыляется, но быстро возвращает себе серьезность.
– Это неправильные девчонки, Одуван.
– Я тоже неправильная! – протестую по-детски обиженно.
Он смеется.
И переходит к прямой провокации.
– Докажи.
– Тебе еще нужны доказательства?
– Конечно, – подтверждает спокойно. – Я думаю, – приподнимая брови, выдерживает столь искушающее выражение лица, что у меня судорогами живот сводит. – Думаю, мне тебя еще портить и портить.