Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена. Страница 89

Заливший щеки стыд идет на фиг. Я в маске Заи.

– Нет, нет… – чащу, когда он снова ловит сосок.

Сопротивление неосознанное. От прострелов электричества дрожит все тело. И Ян, конечно же, не упускает эти реакции из виду. Сжимает, выкручивает, оттягивает... Я буквально ору от удовольствия. Он и сам стонет, наблюдая за мной.

Грубо затыкает мне рот членом.

– Соси, – командует, потому как я лишь мычу.

Эти вибрации по плоти тоже действуют. Он срывается и начинает трахать мой рот.

Я… На первом толчке я чуть не уписываюсь.

Резко сжимая бедра, чтобы успеть сократить мышцы, чувствую, что там все чвакает. Маленький монстр похоти, которого я так стыдилась в прошлом, покидает узелок своего пристанища. Есть такое понятие «блуждающая боль», а у меня, как оказывается, блуждающий монстр. А может, блудный. Он устраивается в моем рту, создавая там самые настоящие эрогенные зоны, которые не менее чувствительны, чем всем известный клитор.

Ян трахает мой рот, а я от этого торчу так, что кажется, вот-вот кончу.

Сердце распускает по организму свои копии. Один из пульсирующих моторов дислоцируется у меня в промежности. Там он готовится взорваться.

А пока…

Есть член Яна, его быстрые и напористые толчки, то, как властно он использует меня, грубые звуки, что он выдает – этим я наслаждаюсь. Он заставляет меня чувствовать себя безвольной, беспомощной, подконтрольной. Нечаев берет ответственность за происходящее. Сейчас он отвечает даже за мою жизнь. Припирает меня к стене. Отступать просто некуда. И руками ни оттолкнуть, ни сдержать порыв невозможно – они все еще связаны. Ян входит настолько глубоко, насколько ему этого хочется. У меня распухают и немеют губы. Летят слюни и с уже регулярной частотой вырываются какие-то влажные квакающие звуки. Тело по полной трясется – каждая мышца спазмирована и будто бы воспалена.

Но я знаю, что все будет хорошо. Доверяю и расслабляюсь, фокусируясь исключительно на грязном удовольствии, которого так сильно ждала.

Как вдруг… Позволив моим связанным рукам упасть, Ян кладет руки мне на затылок и резко притягивает мою голову. Не успеваю подавиться, потому что так же быстро он отпускает. Срабатывает эффект неожиданности. То, что мой нос уперся в жесткую поросль Нечаевского паха, а головка члена прошла в глотку, я осознаю, когда уже на одышку иду.

С трудом приподнимаю ресницы, в потрясении смотрю на лоснящийся от слюны член.

Как он вместился в моем рту? Как он меня не убил?

Большой палец Яна мягко массирует мне горло – это единственное утешение, которое он мне дарит. Во взгляде нет ни явного сожаления, ни малодушных сомнений, ни глупых вопросов. Он знает, что мне понравилось, еще до того, как это понимаю я сама.

– Сделай так снова, – прошу, прижимаясь к его ладони рукой.

В темных глубинах его глаз вспыхивает пламя.

Переступает с ноги на ногу. Напряженные мышцы попеременно разбивает дрожью.

– Держи горло расслабленным. Ни в коем случае не зажимайся. И не забывай дышать носом, – толкая эти напутствия, Ян дает меня лизать член.

Моргаю, давая знак, что услышала. Он, раздувая ноздри, наблюдает, как самостоятельно я сосу. В этом нет ничего сложного, если этого действительно хочется.

Руки Яна зарываются в мои растрепанные волосы, и я в ожидании замираю. Едва он начинает долбить мою глотку, монстр похоти сходит с ума и разрастается до размеров Халка.

Меня колотит, хотя тело горит. Горло болит. К нему крадется тошнота. Щеки заливает слезами. Нижняя часть лица измазана слюной – они летят изо рта на каждом выпаде Нечаева, но далеко не разносятся, потому как являются слишком вязкими. Это, видимо, та самая пена. Взбивается членом, словно сметана, из которой нужно сделать масло… Мне все это нравится. Все.

Трахай меня в рот. Дергай за волосы. Не позволяй отстраниться. Принуждай брать так глубоко, чтобы давиться и бояться смерти.

Мой Ян Титан Нечаев. Мой родной хулиган. Мой мужчина.

По звукам, которые издает между вздохами – самый настоящий зверь. Мой.

Толчок, толчок, толчок… Удерживая мою голову в режиме максимального принятия, застывает. Секунды длятся вечность. И все же Ян отпускает, как раз когда я начинаю паниковать по-настоящему.

Пока восстанавливаю дыхание, ничего не вижу. Ослеплена яркими вспышками.

Притягивает мою голову к паху снова. И снова. А после, будто достигнув какого-то пика, подхватывает меня на руки. Раскладывает на кровати. Моргая, смотрю в потолок. Заторможенно осмысливаю то, каким мокрым и липким ощущается мое лицо. Чувствую себя блядью. Любимой блядью. Ведь нелюбимых так не хотят, уверена.

Вскрикиваю, когда Нечаев набрасывается на грудь. Он лишь активнее сосет. И даже кусает. Спускаясь ниже, размазывает пальцами обилие того нектара вожделения, что я выработала с избытком.

– Ох, блядь… Это можно неделю пить, – сипит Ян.

И действительно пьет.

Со стоном выгибаюсь дугой, когда касается языком замасленного клитора. Монстр похоти тут как тут. Нечаев вставляет в мою вагину член, и я улетаю в космос. Он трахает, трахает… Несмотря на то, что я едва ли не в конвульсиях экстаза бьюсь, прижимает к кровати и мощно трахает. Мой оргазм множественный, накладывается волна за волной. Высвобождает в моем теле десятки тысяч ампер тока, взрывает миллионы звезд.

Давно забыла, что хотела увидеть, как кончает Ян. А вот он не забыл. Едва стихают крики и проясняется в глазах, сдергивает меня обратно на пол, чтобы заставить сосать измазанный в секрете моего возбуждения член.

– Мм-м… – мычу, когда он, лишь сорвавшись на жесткое подтрахивание моего горла, резко выдергивает плоть.

Моя пена не желает терять связь. Тянется за ним. Ян наматывает эти полоски на пальцы, втирает в пенис, пошло дрочит и с натужными стонами выстреливает семенем. Заливает ею часть моего лица, волосы и грудь. А потом снова врывается в мой рот. Вынуждает меня пить из источника. Давиться спермой, подсаживаться на нее и наслаждаться. Постепенно, по мере стихания вибраций, член становится чуть-чуть мягче. Мне так даже больше нравится. Долго не хочу его отпускать. Сосу и облизываю, пока дубинка не теряет поработивший меня вкус терпкости.

– Я покорён, Бесуния, – нежно шепчет Титан чуть позже.

Сексом от нас после этого пахнет на протяжении длительного времени. И это несмотря на то, что оба принимаем душ и чистим зубы.

Засыпаю в объятиях Яна, словно заново рожденная.

[1] Эпик фейл – сокрушительный провал.

Откуда у тебя столько мудрости и характера, Ян Нечаев?

Следующая неделя по насыщенности событий ощущается как месяц. Получение загранпаспорта, подача заявления на регистрацию брака, выбор даты, поиск места для празднования, постановка задач перед организаторами торжества, рассылка приглашений, снятие мерок, обсуждение идеи и кропотливый труд Оли над эскизами свадебного наряда, временное закрепление Агнии на должности секретаря Нечаева, бесконечные набеги необычайно взбаламученного Егора, напряженная работа офиса над стратегией сотрудничества с Японией, встреча с поторапливающим меня научным руководителем, переменчивое настроение моих родителей, мотопрогулки с братьями Нечаевыми, все утра, вечера и ночи с Яном, его внезапная настойчивость в отношении нашего обязательного общения с Натаном и еще более неожиданное согласие Кости.

– Фикция, не фикция, – говорит Ян о моем замужестве с выдержанным спокойствием. – Нельзя теперь этого ребенка бросать. Дети сильно привязываются к тем, кто в непростой период жизни уделяет им знаковое внимание. Мать умерла, проблемы по всем фронтам… Ты второй опорой была. Первой, конечно, брат. Но на одной, как правило, ничего не держится.

– Я не подумала… – шепчу я.

Закончить не могу. Грудь сдавливает от эмоций. Я и тронута таким отношением Яна, и в очередной раз восхищена.

– Познакомим Натана с Богданом. Предполагаю, что подружатся. Лучший возраст, чтобы заключать крепкие союзы.