Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена. Страница 92

– Да, помню. Но я помню и то, как ты плакала, когда дед влепил тебе четверку.

Качаю головой. Кончики стянутых в хвост волос щекочут плечи. То ли из-за этого, то ли все же из-за какого-то внутреннего состояния, для самой себя неожиданно улыбаюсь.

– Сейчас я осознаю, что он поступил правильно.

Ян отсутствующим, будто загипнотизированным взглядом наблюдает за движением моего хвоста, пока вдруг не ловит пряди пальцами. Перебирая пальцами как нечто необычное, неприродное, фантастическое, тихо произносит:

– Я тебе это еще тогда сказал, Одуван. И ты обиделась на меня. Игнорила дня два. Разговаривала только со Святом, потому как он придерживался мнения, что твоя ошибка была незначительной.

– Тебя задело?

Мне бы хотелось, чтобы он это признал. Ведь, кажется, мои отношения с Усмановым до сих пор остаются для него непроработанной и болезненной областью.

Но Нечай отшучивается:

– Я подумал, что правду ты не любишь.

– Ян…

– Если ты перестала обижаться, я в душ мотнусь.

– Я не обижалась, – теряюсь от неоднозначных эмоций, поэтому вру.

Хочу вновь чувствовать легкость.

– Обижалась. За то, что не «взъебурил», – усмехается. – Наверстаем?

– Ах, Ян… Прекрати… Ты знаешь, что я совсем не то имела в виду… Боже, Нечаев… У меня еще месячные не закончились… – пытаюсь протестовать, но он меня не слушает.

Увлекает под душ прямо в одежде.

Сердце ускоряет ход. Внизу живота становится тепло. Задыхаясь от волнения, ловлю воду губами. Ян припадает к ним ртом, вдыхает в меня свою энергетику, и мои легкие, принимаясь трепетать, раскрываются. Зародившееся волшебство сбегает вниз по телу искрящимися импульсами. Ноги подкашиваются, но Нечаев крепко прижимает к себе, а через пару глубоких страстных поцелуев и к стене.

Скатывая по бедрам промокшую ткань, он стягивает с меня шорты и трусы. Сдирая футболку, пьет с кончиков сосков тонкие ручейки воды. При виде этого я не могу сдержать стон. Скребу ногтями ему по затылку, подаюсь ближе, всячески умоляю усилить ласки. И Ян, конечно же, понимает. Помогая себе ладонями объять всю нежность плоти, он втягивает раскрасневшиеся, словно ягоды малины, вершины с той одуряющей жесткостью, которая заставляет меня гортанно стонать и всхлипывать.

Потерявшись в пылу этой неистовой похоти, направляю все действия на то, чтобы стянуть одежду с Нечаева. Я против него слишком маленькая, и сил маловато, но каким-то образом умудряюсь расправиться с рубашкой, лишив ее половины пуговиц. Проблемы доставляет ремень. И когда я его, наконец, расстегиваю, зачем-то полностью из петель выдергиваю. Ян перехватывает кожаную ленту, разворачивает меня, чтобы толкнуть лицом к стене, и внезапно щелкает ею по ягодицам.

Вскрикиваю, хватаю ртом кислород и давлюсь горячей водой.

С трудом обернувшись, на эмоциях выхватываю ремень и стегаю им Яна по бедру.

В страхе замираю. А он вдруг смеется.

Вырвав у меня предмет экзекуции, отбрасывает аксессуар в сторону. Прижимает к холодной стене, вынуждая биться в конвульсиях непонятных ощущений. Покусывая шею, шепчет:

– Никогда бы не подумал, что моя Зая способна дать сдачу. И как прикажешь «въебуривать» тебя в офисе? Не хотелось бы взбесить твою внутреннюю сучку и получить при всем честном народе по роже.

– Я бы так никогда не сделала… – отзываюсь, рвано дыша. Теряя терпение, хватаю его за кисть и направляю к своей припухшей и очень-очень скользкой плоти. – Пожалуйста… Трахни меня… Заставь кончить…

– Зая… – хрипит Нечаев на выдохе.

Погладив мою раздразненную «зверушку», выбивает серию стонов. Монстр толкает на новые подвиги – ловлю ладошкой раскачивающийся между нашими мокрыми телами член. Сжимая склизкую и пульсирующую плоть, охреневаю от того, какой толстой и длинной она сейчас ощущается. Кажется, словно впитала не только кровь со всего организма Яна, но и обрушивающейся на нас воды напилась вдоволь.

Пока Нечаев, набрасываясь на мой рот, сладко терзает губы, в недвусмысленном намеке подтягиваю член к развилке своих ног. Постанывая, тру о лобок.

Но… Ян удивляет.

Он не вставляет мне стоя, как уже делал в душе не раз, и как сейчас нарисовало мое воображение. Вместо этого увлекает меня к мраморному выступу вдоль противоположной стены. Садится сам и тянет меня сверху.

Теперь вода бьет лишь по моей спине. Но попадая на плечи, неизбежно стекает по груди и дразнит воспаленные соски.

– Я не умею… – напоминаю, вдыхая пар и выдыхая пламя.

Но Нечаев молча направляет и буквально вынуждает вобрать свой нереально большой и крепкий член ноющим от вожделения влагалищем.

Протяжно вздыхая, застываю. Необычный угол проникновения, незнакомое давление, совершенно новые ощущения. Глядя Яну в глаза, с дрожью мечусь между своей природной робостью и дикой страстью, лишающей меня всего человеческого.

– Не бойся, Зая. Отпусти себя.

Бархат его голоса оплетает меня, словно змей-искуситель. Чувствуя, как щеки покалывает жжением, прикрываю глаза. Из-под ресниц наблюдаю за красивым, будто античный бог, Нечаевым. Слушаю шум падающей воды и страстный трепет нашего сорванного дыхания. Поглаживая напряженные грудные мышцы Яна, чутко внимаю своим физическим ощущениям.

Бугрящийся от похоти член подобен огромной шишке сейчас. Распирает, вызывая страх. Задевает немыслимые, будто только-только созревшие точки внутри моего лона. Пульсирует в бешеном ритме моего сердцебиения. Горит, словно лампочка.

Манит… Манит двигаться.

И я не выдерживаю. Упирая ладони Нечаеву в грудь, осторожно раскачиваюсь.

Вращение – по часовой стрелке и против нее.

Дикая дрожь по телу. Ряд густых выдохов удовольствия.

Подъем таза и медленное прохождение обратного пути. Распухшая головка член, будто шляпа гриба, зажигает фейерверки. Опускаюсь со шлепком и свистящим стоном.

Ян, жестко впиваясь пальцами в бедра, подогревает желания моего монстра еще жарче. Подается ему навстречу. Дергается внутри, выдавая томительные вибрации.

И я срываюсь.

Царапая мокрые и раскаленные плечи Нечаева, с надсадным вздохом упираюсь коленами в мрамор. Плевать, что последнее вызывает боль. Поднимая и опуская таз, схожу с ума от того, что чувствует моя вагина. Быстро ловлю скорость и амплитуду, с которыми это скольжение доставляет наиболее сильное удовольствие. Неустанно двигаюсь, потому что это единственное, чего сейчас желают мое тело и порабощенный им мозг.

Где-то на краю сознания все еще испытываю смущение. Непрерывно, ведь Ян наблюдает. Видит меня бесстыжей, трясущейся, опьяненной этой порочной страстью. Но это лишь повышает общий градус наслаждения.

Грудь подскакивает при каждом движении вверх и вниз. Обжигается воздухом. А периодически и жарким ртом Яна.

– Да, да, да… – поощряю подсасывания, ускоряясь.

Ритм все чаще сбивается – так сильно я дрожу. Это не просто мышечные спазмы. Поражен судорогами каждый нерв так, что руки дергаются, и разъезжаются трясущиеся ноги. Но я упорно двигаюсь, пока удовольствие не разрывает тело на атомы.

Хорошо, что Ян поддерживает спину, иначе бы упала. Центр управления теряет связь со всем остальным организмом. Кажется, я попросту лишаюсь сознания. Но при этом четко ощущаю, как содрогаюсь в руках Нечаева, и как он мощно меня дотрахивает, пока не кончает сам.

– Это было нереально классно, – смущенно выдыхаю Яну на ухо чуточку позже.

– Я знал, что тебе понравится.

Чуть позже, когда мы уже накрываем готовый плов крышкой, он сбрасывает мне рилс. Открываю без всякой задней мысли, а там девушка увлечено скачет на фитнес-мяче. Еще не догоняю, пока не читаю подпись под видео: «Когда предложил ей быть сверху».

Щеки мигом вспыхивают.

Поворачиваясь к Яну, смотреть на него не могу. Толкаю его кулаком в грудь, потому что задел. И улыбаюсь, потому что смешно.

Он хохочет.

– Ты так скакала, что казалось, головой крышу пробьешь.

– Неправда! – выпаливаю возмущенно.

Снова стукаю кулачком в грудь. Ян перехватывает. Вместе смеемся.