Баба Люба. Вернуть СССР (СИ) - Фонд А.. Страница 16

Анжелика ничего не ответила и шмыгнула в свою комнату.

Прошло минут пять, никто не шел мыть руки и тем более пробовать мой суп и лимонник.

Ну ладно, если гора не идёт…

Я заглянула в комнату — Анжелика, скрутившись в позе эмбриона, лежала на кровати прямо в школьной форме и рыдала.

— Что случилось? — спросила я, — обидел кто-то?

Анжелика разрыдалась ещё сильнее.

Я подошла, села рядом на кровати и осторожно погладила её по голове:

— И чего ты плачешь?

— Я теперь не смогу поступить в универ… — размазывая слёзы и всхлипывая, прохрипела Анжелика, — Выдра сказала, что с такими отметками в десятый меня не переведёт!

— Все равно не пойму, в чем проблема?

— Вы не понимаете! Вам все равно! Меня никто не понимает!

— Анжелика, сядь! Сядь и успокойся. А ещё лучше — давай ты сходишь, умоешься, покушаешь, я бутерброды со шпротами сделала и пирог с лимоном. Вкусный!

— Какой лимон! У меня вся жизнь рухнула, а вы лимон! — ещё сильнее зарыдала девчонка.

Я подождала, когда приступ горя пройдёт и сказала:

— Все? Переплакала? А теперь давай поговорим нормально. Ты огорчена. Возмущаешься. Объясни конкретно, в чем проблема?

— Я же говорю…

— Я понимаю о чём ты говоришь, но суть же не в этом.

— Я хочу быть переводчицей, ездить по заграницам! А для этого надо универ, а Выдра…

— Ты уже это говорила, — вздохнула я, — А теперь послушай меня, Анжелика. У человека, если он хочет добиться успеха в жизни и подстраховаться от разных неприятных ситуаций, которых в жизни ого-го ещё будет, так вот, у него должно быть три профессии разного уровня. Первая — ремесленная. Это обязательно. Жизнь — такая штука, что ты не знаешь, куда тебя забросит. И может случиться так, что ты станешь балериной или искусствоведом, а потом выйдешь по великой любви за военного и в удаленном военном гарнизоне тебе балет и искусство не поможет никак. А вот если ты простая медсестра, повар или швея — это сразу да! Понимаешь? Для парня — слесарь, водитель, плотник. Это я просто примеры привожу. Так-то вариантов много. То есть должна быть простая профессия, которая тебя всегда и везде прокормит. Пусть на этой профессии ты миллионы не заработаешь, но без куска хлеба не останешься никогда.

— А второй? — в глазах Анжелики блеснул интерес, да и рыдать она перестала.

— А вот второй уровень уже повыше. То есть это профессия, которая позволит тебе крепко стоять на ногах. Очень желательно — иметь высшее образование. Так как в современной жизни именно высшее образование чаще всего мерило успеха. Но она должна все равно быть универсальной, если жизнь побросает. Учитель. Врач. Инженер. Бухгалтер. Эти профессии нужны везде — и в Москве, и в райцентре.

— А я хочу быть переводчиком!

— А вот переводчик — это уже третий уровень профессии. Вот это уже для души, для кайфа. Хоть и платят за неё хорошо. Она может быть узкой, нишевой. На пример — переводчик, писатель, ученый, искусствовед и т.д. Так что ничего такого ужасного Выдра тебе не сделала. Возможно она видит твой уровень, видит, что ты прогуливала уроки, материал не учила, и она понимает, что десятый класс ты банально не вытянешь. Или закончишь с двойками. А с двойками ты в универ точно не поступишь.

— Но у меня и так оценки не очень, — покраснела Анжелика.

— Зато у тебя есть сейчас шанс поступить в училище или техникум, постараться, хорошо выучиться, получить красный диплом и поступать в универ. В некоторые универы после профильных техникумов сразу на третий курс берут, даже без экзаменов, по собеседованию. Так что ты почти не отстанешь от своих сверстников, зато у тебя заодно будет и профессия первого уровня. Поняла?

— Да, — серьёзно кивнула Анжелика.

— Что ты поняла?

— Я сейчас поступлю в училище, хорошо его закончу и потом смогу поступить в универ на переводчика…

— Правильно. Сейчас тебе нужно хорошо подумать о первом уровне. Подумай, в какой техникум или училище ты можешь поступить. Чтобы там было общежитие. Чтобы ездить было не так далеко. И чтобы профессия была тебе по душе, могла потом прокормить, если что и стала трамплином тебе дальше.

— А какое училище может подойти, чтобы потом на третий курс в универ? На переводчика.

— Педучилище. Там должна быть специальность, связанная с филологией. После него ты сможешь поступить в пединститут на филфак с иностранными языками. А потом, если этого не хватит — доучиться на переводчика. И если что, учитель английского или русского в любой школе нужен. Подумай над этим.

— Я подумаю.

— Подумай. Это должно быть только твое решение. А потом приходи. Обсудим.

Анжелика вытерла слёзы и с задумчивым видом пошла мыть руки…

А мне ещё предстояло решить вопрос со стиркой.

Я рассортировывала грязное бельё и одежду на кучки по цвету. Всё равно всё за один раз не перестираю, тут придётся в три, а то и в четыре захода стирать. Я вспомнила как в молодости мучилась с бесконечными отжиманиями вручную, выведением пятен, подкрахмаливанием. Нет, мы, жители двадцать первого века своё время и комфорт не ценим. Привыкли. Зажрались. Ну а что, накидал в стиралку вещей, кнопку нажал и всё. Остается потом только вытащить полусухое и развесить.

Руки ловко раскладывали барахло. А мысли вернулись к Анжелике. В принципе девочка не очень испорченная. Да, от рук отбилась, дети это быстро умеют, но при этом он не злая. Может, толк и будет.

Я расправила и вывернула джинсовую юбку. Явно моей предшественницы. По привычке полезла в карманы (после того, как в молодости случайно постирала мужу водительские права и получила от него нагоняй, я всегда карманы проверяю лично). Там что-то было. Я вытащила и обрадовалась: в кармане была заначка — сто рублей.

Сказать, что я обрадовалась — это мягко сказано. Я восторжествовала.

Теперь заживём!

В дверь раздался звонок. Очевидно Ричард пришел

Я пошла открывать — на пороге стояли два каких-то незнакомых мужика, один в кожаной косухе, второй в джинсовой куртке. Толстый и тонкий.

— Ты деньги должна, — растягивая слова, презрительно заявил тонкий и нервно дёрнул щекой.

— Вы ошиблись, — спокойно сказала я.

— Ничего мы не ошиблись! — сплюнул толстый, — нам Пузырь сказал.

— Что сказал?

— Что твой малой ему денег должен. Тыщу!

— Но у меня нет малого, — развела руками я.

— Да что ты свистишь! Все знают, что у тебя два спиногрыза живут. Мелкий на деньги попал.

— Я и не отрицаю. Живут.

— Плати.

— Почему я?

— Я те щас руку сломаю, — вскинулся тонкий.

— А словами объяснить можно? — продолжала диалог я, явно понимая, что хожу по лезвию ножа.

— Я ей щас объясню! — рявкнул второй. — Ты чего дурку косишь?

За соседской дверью послышался сдавленный звук. Видимо Ивановна керосином поперхнулась.

— Подождите! — сказала я, — всё верно, мелкий, то есть Ричард, действительно набрал денег в долг. Я этого не отрицаю. Более того, я вполне согласна, что вернуть долг нужно. И более того, я считаю, что процент мог бы быть и больше. Чтобы этому гадкому мальчишке в другой раз неповадно было!

— Ну так плати, — немного растерялся от моего напора толстый и переглянулся с тонким.

— Но я абсолютно не понимаю, почему платить должна я! — посмотрела на них удивлёнными глазами.

— Ну твой сын, значит, плати!

— Вот! В этом-то и проблема! — всплеснула руками я, — понимаете, это не мой сын!

— Он у тебя живёт…

— Да! Представляете, муж, скотина, нагулял двух детей на стороне и привёз их мне. А сам опять укатил.

— Да ладно! — удивился тонкий.

— Я вам говорю! Поэтому я и спрашиваю, почему я? Эти дети мне никто. Более того, они — свидетельство измен моего супруга.

— А платить кто будет? — наморщил лоб толстый.

— Мой муж! — сказала я, — он, кстати, на Северах деньги зашибает, они у него есть. В Нефтеюганске. Мне он не дает, я бедно очень живу. Да ещё и детей своих на голову посадил.