Последний леший - Купцов Василий. Страница 35

— Сила в ладонях есть, но ее не много, — отметил один из старцев.

— Голова слабая, силы почти нет… — заметил другой.

— Сердце наполнено силой, но ее не достать, — заключил третий.

— Значит, только руки!

— Но они то сейчас, как раз, и нужны!

Мудрые, кажется, приняли решение.

— Ты не сможешь быть Учеником, но ты будешь Работником! В этом твое назначение…

— А что Нойдак будет делать? — спросил Нойдак.

— Ты, вместе с другими такими же, не боящимися высоты каменотесами, вы будете делать Великого Бога! — Мудрый повернулся к ожидавшего решения Оку, — Мы довольны твоей работой, кормчий, наградой тебе будет разрешение вновь отправиться на поиски! Отплывай завтра же!

Ок, кажется, обрадовался, по крайней мере нечто похожее на мимолетное ощущение счастья промелькнуло на его суровом лице. Он повернулся и быстрым шагом удалился. Кажется, по направлению к берегу, к ладьям…

Через несколько дней начали ту самую работу, о которой говорил Мудрый. Нойдака, как и других каменотесов, а всего их было шестеро, спускали на веревках с самой вершины горы. Все было предусмотрено для долгой работы — две веревки удерживали деревянную доску — сидение, на которой располагался Нойдак, свесив ноги вниз, и еще одна веревка была завязана у него вокруг пояса. Если вдруг порвутся веревки, привязанные к доске, или Нойдак, сделав неловкое движения, вывалится — эта самая третья веревка не даст ему полететь в бездну, спасет его…

Зубило ничем особенно не отличалось от тех, с какими Нойдак имел дело раньше. Тут уж ничего нового не придумаешь! Разве что рукоятка у нового зубила была поровней, да острие — получше отбито. Зато молоток был просто чудом, по сравнению с которым тот, каким пользовался Нойдак раньше — а в родном племени у него был собственный каменный топорик — молоточек, перешедший по наследству от старого колдуна, так вот, этот — был просто чудо. Одна ровно обстроганная рукоять чего стоила — ведь она совершенно не натирала руку при работе…

Контур того, что предстояло выбить Нойдаку на скале, был уже обведен углем — как это делали, Нойдак не очень себе представлял, ведь для того, чтобы нарисовать — надо видеть, а как увидеть то, что размером с огромную скалу?

Дни проходили незаметно. Нойдак все стучал и стучал зубилом по мягкому камню, выполняя свою часть грандиозной работы. Через некоторое время он заметил, что число таких же, как он, работников возросло. Верно, их привозили из дальних краев. Большинство из них были или колдунами стойбищ, или их учениками. Вероятно, у каждого в руках была частица той силы, которую нашли Мудрые в ладонях Нойдака. И теперь их силы переходили в скалу, в то изображение, что рождалось под ударами зубил…

Работали подолгу, все время находясь на весу. Затекали ноги, спина, болело все — но только поначалу, ведь человек ко всему постепенно привыкает — привык и Нойдак. Но привык он или не привык, все равно — будучи поднят на вершину горы после трудового дня и наскоро покормлен, он прямо-таки сваливался на свою «постель». Впрочем, чего-чего, а мяса да рыбы для еды и теплых шкур для сна тут не жалели. Дней отдыха не было, женщин — тоже. Кстати говоря, за все время нахождения Нойдака у Мудрых он так не разу и не заметил ни одной женщины, девушки или девочки…

Нойдак мог бы начать забывать самого себя, если бы не его невидимый приятель. Дух развлекал его разговорами, напоминал о прежней жизни, о сородичах. К сожалению, он оставался все таким же бестолковым, как и раньше. Не смог слетать в родное стойбище — просто не нашел дороги, как сказал, оправдываясь. Но Нойдак не очень-то ему поверил — небось, не долетел, увидев что-то интересное по дороге. Ведь заинтересовать Духа мог любой редкий камень или красивый цветок, а заинтересовавшись чем-либо, Дух забывал обо всем!

Сколько времени продолжалась эта работа? Неизвестно… Но однажды Нойдак достиг участка, уже обработанного другим мастером. Перешел, вернее, его перетащили в другое место — и там вскоре работа закончилась встречей, уже лицом к лицу, с другим мастером. Точнее, встретились их руки. А это означало, что еще одна часть работы была закончена.

Прошло уже совсем немного времени, и работы были прекращены. А каменотесам было приказано спуститься вниз, к подножию скалы. Только теперь Нойдак смог увидеть то, ради чего они трудились столько времени. На белом фоне огромного скального массива отчетливо различалась невероятных размеров человеческая фигура с распростертыми руками. Но было в этой фигуре нечто, было такое — неоконченное. Нойдак пригляделся — да, голова была отделена от шеи узкой полоской необработанной скалы. Что это означало?

Работников выстроили в ряд. Вновь появились Мудрые, они молча начали обходить мастеров. Опять щупали руки, водили ладонями над головами, что-то обсуждали, качали — то один, то другой — головой…

Наконец, троица Мудрых собралась вокруг Нойдака. Старики были явно недовольны — ведь они уже трижды обошли всех работников, и, кажется, не смогли найти того, чего искали.

— В этом еще осталось немного силы, — сказал один из Мудрых, обследуя Нойдака, — совсем мало, совсем…

— Но этого мало! — заметил другой.

— Остальные совсем пусты!

— Ладно, это все-таки лучше, чем ничего…

Нойдака отделили от остальных работников, дали новый инструмент, приставили троих самых сильных мужчин для работы с веревками.

— Ты понимаешь, что должен будешь сделать?

— Соединить голову с туловищем?

— Да.

— Нойдак должен начать работать сейчас? — спросил Нойдак.

— Сейчас ты поднимешься на вершину, тебя опустят, но работу не начинай, пока тебе не дадут команду!

Нойдак висел на веревках уже долго, команды все не было. Сначала он осмотрел «предстоящий фронт работ». Сделать надо было всего ничего — раз-два — и готово! Так как Нойдаку стало скучно, он стал вертеть головой, смотреть сначала по сторонам, потом вниз. Увиденное внизу испугало его.

Работники, среди которых совсем недавно находился Нойдак, лежали связанные на большом камне у входа в пещеру. А возле них стояли люди с мечами…

Так значит, их собираются принести в жертву! А Нойдака? Минует ли его эта участь? И чего все ждут? Ответа не было, время как бы замерло.

Что-то странное происходило вокруг. Как будто даже утих шум ветра. Ага, вот оно что — становилось темнее. Снизу замахали Нойдаку — начинай, мол, работу! И Нойдак начал трудиться. Когда он дошел примерно до середины, совсем стемнело. Нойдак никогда раньше не видел, чтобы днем вдруг становилось темно. Внутренне содрогаясь, он посмотрел вниз. Там, как раз между ногами выбитого на скале гиганта, при дрожащем свете разожженных костров лилась кровь жертв. У Нойдака было острое зрение, а сейчас, как будто, оно обострилось еще более, он вдруг увидел все происходящее невероятно отчетливо, как будто был совсем рядом…

Значит, и его ждет та же участь? Но, прежде всего, надо закончить работу! И Нойдак, стремясь не смотреть вниз на льющуюся кровь, изо всей силы застучал зубилом по мягкому камню скалы…

Удар, еще удар! Осталось совсем немного… И вот, вот последний кусочек, который надлежит отбить. Последний удар! О, как темно вокруг…

Земля шевельнулась. Или вздрогнула одна эта скала? Но вот скала зашевелилась вновь. Крик, сначала сверху, потом — стремительно затихающий внизу. Да, это свалился с вершины одни из тех, кто распоряжался веревками. Теми самыми, на которых висел сейчас Нойдак…

Скала шевелилась совершенно явно. Но шевеление, равно как и мысль о том, что веревки, державшие Нойдака, сейчас оборвутся, уже не пугали молодого колдуна. Потому что было чему испугаться куда как похлеще! Изображенный гигант ожил, приобрел как бы плоть, и сейчас явно собирался отделиться от скалы.

— Держись за его бороду! — услышал Нойдак голос своего Духа, и, не раздумывая, последовал совету.

Откуда взялась борода? Ведь они не выбивали на камне ее изображения? Впрочем, разве может понять маленький человечек, откуда что берется у гигантов? Дали хороший совет — ну и спасибо!