Ящик водки - Кох Альфред Рейнгольдович. Страница 109

– И потому немцы тогда действовали решительно, единственно возможным способом. Они упразднили вермахт, повесили боевых командиров, ни формы, ни флага – ничего не оставили. А наняли иностранных инструкторов, которые подбирали и обучали людей, объясняли им, как себя вести, как жить по новому уставу…

– Пониженной агрессивности.

– …Вот и нам надо было признать поражение и точно так же камня на камне не оставить от советской жизни – как от вермахта.

– На самом деле – да. На самом деле, конечно, после поражения всегда наступает некий ренессанс. И Россия в этом смысле не исключение. Так было после поражения в татаро-монгольском нашествии. Россия была фактически данником Золотой Орды. Орда ведь не держала у нас оккупационную армию! Татары просто периодически проверяли, так сказать, правильность выплаты – ясак, да?

– Ясак.

– И Орда поручала это делать русским князьям, кстати говоря.

– Они сами редко приезжали. Чего мотаться? Дань собирается, князья не бунтуют – чего переться в такую даль?

– Да и холодно в России.

– И вот они время от времени говорили: поехали! Надо развеяться, пое…аться.

– Ха-ха! Они в Россию ездили как в Таиланд – секс-туризм.

– Ну. А презервативов у них не было. Вот почему у нас такие азиатские косые скулы. По скулам сразу видно – западный человек или восточный. Западные – они как кукла Барби. У Барби нет скул.

– Ну хорошо, хорошо. Это общее место. Я о другом хочу сказать. Нельзя собирать двойной налог! В России это делалось. Русские князья и для себя собирали, и для татар. Может быть, поэтому у России всегда классовая борьба немножко острее протекала, чем на Западе, где собирался всего лишь один налог.

– А наши валили все на татар.

– Ну естественно.

– На инородцев. Тогда – на татар. Сейчас – на жидов.

– Да-да. «А что мы можем сделать? Хотите, чтобы татары пришли? Да уж лучше нам отдайте. Татары, они ж тут долго разбираться не будут». И тем не менее, несмотря на такое угнетенное положение, началось экономическое возрождение, нация сплотилась, появился Иван Калита, выступил Сергий Радонежский – а далее Куликовская битва и разгром Мамая. Так?

– Ну да.

– Новое поражение – это в Крымской войне. И сразу же – отмена крепостного права, демократические реформы, бурный экономический рост, Александр Второй, Александр Третий, железные дороги – зае…сь! Поражение в Японской войне – тут же тебе Конституция, столыпинские реформы, развал общины, огромная миграция на восток, экономический рост, 13-й год.

– Так.

– Поражения полезны для России.

– Разумеется. Но самое ужасное – это то, что случилось после Второй мировой войны. Россия потерпела поражение…

– Которое выдали за победу?

– Да-да! Сталин ведь в первые дни войны объявил, что намерен захватить всю Европу. Но вместо всей Европы ему отдали Румынию, Болгарию, Чехословакию, кусочек Германии… Но ни Англии, ни Франции, ни тем более проливов России не досталось.

– А он хотел проливы, кстати.

– Как не хотеть! Выход в Средиземное море – это такая вещь, про которую в первую очередь думается… В общем, не было победы. Не зря Сталин не стал принимать парад на белом коне и вообще не отмечал День Победы, ты помнишь…

– Для него это было поражение.

– День Победы только в 65-м году начали отмечать. Я как раз заканчивал первый класс. Помню эти плакаты кругом – там наши бойцы с автоматами, в пилотках, гордые такие, счастливые… В общем, по итогам Второй мировой Россия получила приз только в одной номинации – «Краткосрочная военная победа», поскольку в экономике Россия потерпела поражение; куда нам равняться с Германией, якобы побежденной? И территориально нам достались какие-то неудобья, второстепенные участки. Вместо проливов, вместо Парижа и Лондона – Румыния, Чехия… Так… Россия надорвалась – и п…дец.

– И добровольно отказалась от участия в плане Маршалла – что было полной глупостью. Зачем? Почему отказалась?

– Да хер его знает. Точно так же, по этой же схеме, она после войны отказалась, причем дважды, от денег, которые немцы вызвались платить бывшим узникам концлагерей. Французы за это время столько денег получили! Которые вовсе не показались лишними людям, тем, что в лагерях подорвали здоровье… То есть Россия потерпела поражение однозначно. Об этом и надо было объявить. Люди бы сказали: да, сука, теперь нам надо наконец работать. Хватит бегать, размахивать саблей, завоевывать. Так нет! Ни победы, ни пользы, а один обман.

– Давай вернемся к поражению в холодной войне.

– Так вот и в холодной войне – опять скрыли поражение! Якобы победила дружба. И теперь мы с ними типа лучшие друзья.

– Решили помириться. Никто никому не набил морду. Ничья.

– И долгое время народ верил, что так оно и есть, помнишь?

– А вежливые западники решили, так сказать, не напоминать об этом, что проиграли.

– Да. И сказали: давайте вы забирайте войска…

– И долги все признайте.

– Да. А мы не будем НАТО расширять.

– Не. Они сказали: и НАТО будем расширять, и долги заставим платить, которых вы не делали, и войска ваши под жопу пинком выгоним. Единственное, что мы вам обещаем, – что не будем слишком часто напоминать, что вы просрали холодную войну.

– Н-да.

– «А напоминать мы вам этого не будем, чтобы не трогать ваше самолюбие. Мы же знаем, что, если вы признаете поражение, то консолидируетесь и сделаете экономический рывок. А нам это невыгодно, поэтому мы будем говорить, что ничья, что мы договорились мириться и сейчас Россия новая, демократическая. Чтобы только вы не консолидировались».

– И тогда вот на этой волне мы просто вывели войска. Потому что мы помирились. А нет бы сказать: «Мы выводим войска хоть завтра – и из Германии, из Прибалтики, – если вы к завтрему построите нам в России такие же базы, с которых мы уходим».

– Не. Западники б сказали: ничего мы вам строить не будем. Более того, мы отрубим вашим военным базам электричество, водопровод и канализацию. Завозите туда дизельное топливо и еду вертолетами, потому что ваши составы с топливом, жратвой, обмундированием мы не пропустим через нашу территорию… И в принципе можете на этих базах оставаться сколько влезет.

– А! То есть ты думаешь, что здесь и обмана не было.

– Конечно! «Какие базы? Когда денег нет, учителя голодные, пенсионеры дохнут. Вы эти базы через два года сами уберете, за свои бабки. Будете на коленях ползать и просить денег, чтоб вывезти солдат, которые уже страдают кахексией».

– Кахексия? Это что такое?

– Крайняя степень истощения. Когда человек ходить уже не может.

– Как на острове Русский?

– Как на острове Русский.

– Хорошее название у острова…

– Вот мы цеплялись за военные базы во Вьетнаме и на Кубе. Но, несмотря на весь милитаристский угар президента Путина, мы эти базы ликвидировали сами. Без какого-либо настояния со стороны Запада.

– Да… Что еще там у нас? В феврале случилось назначение Гайдара Е.Т. министром экономики и финансов. Это что такое? Правильно? В 92-м?

– Нет, он назначен был, на всякий случай, в ноябре 91-го. Седьмого, что ли, числа…

– Может, он был и.о.?

– Он был и.о. Премьером был сам Ельцин. Первым заместителем был Бурбулис. А Гайдар с самого начала был министром экономики и финансов. Потом Ельцин сложил с себя полномочия премьера, и и.о. некоторое время пробыл Бурбулис. Потом его перевели в госсекретари, а и.о. стал Гайдар.

– Так. Значит, потом начинаются бои между Приднестровьем и Молдавией.

– Это все на периферии сознания, вся эта приднестровская история.

– Мне тоже она не очень понятна. Лебедь там чего-то как-то…

– Ну Лебедь, ну клоун Смирнов с бородкой с какой-то профессорской… Шовинисты…

– В Молдавию ездили мои знакомые, патриотические журналисты. Они там какой-то чудный коньяк пили в подвалах.