Да здравствует король (ЛП) - Хара Кай. Страница 27

— Да.

— А ты не…? — спросила Нера.

— Не-а.

Сикс смеется.

— Как я и говорила. — Говорит она, делая глоток воды. — Стальные яйца.

Когда я вхожу в двери библиотеки Макли ровно в 5 часов, доминирующим чувством, которое я испытываю, является ужас.

Я закончила оставшиеся занятия без происшествий, старательно избегая взгляда Роуга, когда он пытался встретиться с моим.

Он также не искал физической стычки со мной и держался на расстоянии, так что сегодня мы не общались.

Вот что меня беспокоит. Он не из тех, кто уклоняется от конфликта, особенно со мной.

Я замечаю его, сидящего на диване в комнате отдыха в библиотеке. Его поза такая доминирующая, мужская. Татуированные, мускулистые руки раскинуты на спинке дивана, голова откинута назад так, что обнажается адамово яблоко, ноги раздвинуты. Он командует пространством, словно владеет им, и в каком-то смысле так оно и есть.

Он обманчиво расслаблен, его полуприкрытые глаза лениво следят за мной, когда я прохожу через комнату, но по тому, как он сжимает челюсти, я понимаю, что он готов наброситься на меня при любом признаке слабости. Когда я впервые за сегодняшний день встречаюсь с ним взглядом, уголки его рта подергиваются в легкой ухмылке.

Я быстро отворачиваюсь, но он, конечно, заметил меня.

Это не моя вина, правда, не моя. То, как он сидит, излучает столько силы и мужественности, а его взгляд так напряжен, что трудно не смотреть. Смотреть на него — все равно что смотреть на солнце. Тянет смотреть на такую очевидную красоту, но ты знаешь, что это вредно, что если смотреть слишком долго, то это повредит тебе.

Девушка поумнее вообще бы не смотрела, а я не такая.

Не говоря ни слова, я бросаю сумку на стол и направляюсь к случайному ряду полок. По обе стороны от меня — винтажные полки, а в конце ряда — небольшой столик, прислоненный к стене. Под столом — массив коричневых коробок. Книги в этих коробках уже рассортированы по разделам, осталось только расставить их по алфавиту и разложить по полкам. Бездумная работа, которая займет у нас все шесть недель, если не больше. И это если Роуг поможет. Тот факт, что он не встал с дивана, не дает мне уверенности в том, что он будет делать что-то, кроме как использовать это время для организации своего следующего перепихона.

Я сердито копаюсь в одной из коробок, вытаскиваю книги и складываю их на стол. Полагаю, что начну расставлять их по полкам в произвольном порядке и по мере продвижения расставлять по алфавиту.

— Игнорировать меня — это твой новый план?

Я подавляю крик в горле и поворачиваюсь лицом к Роугу. Он стоит в паре футов от меня. Его движения смертельно тихие, я даже не услышала, как он встал.

Его руки скрещены на груди, он смотрит на меня с угрожающим блеском в глазах. Как всегда, угроза насилия витает вокруг него, словно он вечно готов к драке. В нем нет ни минуты настоящего покоя. Его тело напряжено, мышцы скованы, о чем бы ни шла речь.

Я поворачиваюсь к нему спиной, беру в руки две книги и ставлю их на полку.

— Я не игнорирую тебя. Мне просто неинтересно.

Я занимаюсь книгами, беру несколько со стола, ставлю их на полку и повторяю действия. Я встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до самой высокой полки, на которую мне нужно поставить книгу автора по имени Арнольд. Не успеваю я потянуться, как чья-то рука выхватывает книгу из моих рук и поднимается надо мной, чтобы поставить ее на верхнюю полку.

Роуг стоит позади меня, его тело прижато к моему. Моя спина прижата к его груди. Если я не ошибаюсь, я чувствую контур его эрекции на своей пояснице.

— Что не интересно? — Он рычит надо мной.

Я поворачиваюсь.

— Не интересно ничего, что связано с тобой! Мне надоели эти ссоры, споры и ненависть. Я сдаюсь, ясно? Ты победил, как и хотел. Как ты всегда это делаешь.

Я собираюсь повернуться обратно, но его рука вырывается и хватает мою, удерживая меня на месте.

— Из-за небольшого наказания? Я думал, тебя будет сложнее сломать. — Он злобно насмехается.

— Не только из-за наказания, хотя я, конечно, не отношусь к этому так легкомысленно, как ты, урод. — Я отбиваюсь. — Потому что не каждый чувствует необходимость идти по жизни, борясь со всеми. Потому что я устала. Потому что моя стипендия под угрозой. Потому что у некоторых из нас на кону стоит нечто большее, чем просто несколько недель наказания и никакого богатого папочки, который ждет на крыльях, готовый исправить все наши ошибки.

Его рука вскидывается прежде, чем я успеваю моргнуть, и обхватывает мое горло смертельной хваткой. Бездонные лужицы его глаз сверкают от безграничной ярости и желания. Он толкает меня к книжной полке, прижимая мою голову к одному из стеллажей, пока я не встречаюсь с его взглядом.

— Кто-нибудь говорил тебе, что из-за твоего рта у тебя однажды будут неприятности? — Он заговорил, гнев и похоть заставляют его глубокий голос вибрировать.

— Моя мама, каждый день моей жизни. — Я легкомысленно отмахнулась.

— Может быть, тогда кто-то должен заткнуть тебе рот?

Большой палец руки, которой он обхватил мое горло, раздвигает мои губы и проникает в рот. Я задыхаюсь, пока Роуг повторяющимися движениями вводит и выводит свой толстый палец.

— Соси, Беллами.

Я сжимаю бедра в ответ на его грубую команду, возбуждение накапливается в нижней части живота. Я качаю головой в стороны, говоря «нет». Его взгляд становится откровенно злым, когда он засовывает большой палец мне глубже в рот, заставляя меня снова задыхаться.

— Я сказал, соси.

Я делаю, как он говорит. Его довольный стон отдается в воздухе, когда я мотаю головой вперед-назад.

— Блять, посмотри на себя. Как ты этого хочешь.

Мое сердце перестает биться, когда я слышу звук открывающейся двери библиотеки, а затем голос директора Торнтона.

— Это библиотека Макли. Мы только что закончили капитальный ремонт в честь Ричарда и Лоррейн Макли — я уверен, что вы, конечно, слышали, — и теперь готовимся к торжественному открытию в конце октября.

Он продолжает говорить, явно проводя экскурсию по территории школы для будущих студентов и их родственников.

Я отпускаю большой палец Роуга и пытаюсь отстраниться от него, но не могу, потому что он прижал меня к полке.

— Отпусти меня. — Шепчу я ему.

Он делает все наоборот. Он задирает мою юбку на бедрах, а затем захватывает ткань колготок над моим центром.

— Роуг, не надо…

Звук, с которым он срывает с меня колготки, раздается в тихой библиотеке, как выстрел.

Я, как олень в свете фар, застываю в шоке. Даже дыхание замирает, пока я жду, не услышит ли директор Торнтон шум и не обнаружит ли нас.

Но он продолжает говорить.

А Роуг запускает пальцы правой руки мне под трусики, лаская мой клитор.

Мои глаза закатываются на затылок от этого прикосновения.

— Что ты делаешь?

Одно прикосновение — и я на грани, моя правая рука вырывается, чтобы ухватиться за стеллаж-сепаратор рядом со мной, а левая поднимается, чтобы сжать в кулак его рубашку, хватаясь за нее.

В его груди раздается довольное урчание. Я чувствую, как он прижимается к моей, когда мы стоим, прижавшись друг к другу.

— Тебе нравится? — мурлычет он.

Его пальцы погружаются в мое лоно, проводя повторяющийся путь от моего входа обратно к клитору, и я содрогаюсь от его жестокого захвата.

— Что ты делаешь? — отчаянно повторяю я.

Мой рот приоткрыт, веки опущены, дыхание сбивается. Его взгляд блуждает по каждому сантиметру моего лица, улавливая каждую мельчайшую реакцию. Он смотрит на все это, не мигая, как будто если он закроет глаза хоть на секунду, то может что-то упустить. На его лице удивление, смешанное с яростной одержимостью.

— Преподаю тебе урок.

Он щиплет мой клитор, и я вскрикиваю, но звук приглушается рукой, которой он прикрывает мне рот.