Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 148

Через секунды девушка, будучи во власти ужаса, услышала за собой погоню. Она чувствовала, что зверь настигает их, однако нападать он не спешил.

 

Уже догнал их полосатый, забежал чуть сбоку. Похоже тигр забавлялся с добычей. Мчал легко, словно играючи. Метрах в пяти скакал пружинистыми прыжками, ухал и фыркал.

Зверолов втолкнул Аню в небольшое строение, где вдвоем могли они поместиться только сидя или лежа. Это была засидка - небольшая бревенчатая коробушка для засады на дикого зверя.

 

-Ложитесь! - шепнул зверолов.

Анна послушалась и почувствовала под собой ворох травы и лапника.

Едва переведя дух, она вдруг услышала шумные вздохи зверя у самых щелей закрытого лаза. Что-то тяжелое приземлилось сзади на крышу и, потоптавшись на ней, спрыгнуло вперед…

Аня с ужасом увидела в бойницу сначала задние лапы тигра. Потом грозный хищник развернулся и легким махом и заглянул… ей в глаза.

Страх вытеснил из нее почти все, и она оцепенела. Аня видела, как тигр положил на бойницу лапу и протянул ее к ней.

- Не бойтесь, госпожа. - прошептал зверолов. - Щель узкая.

В самом деле, бойница пропустила лишь тигриную “ладонь”… Аня смотрела на широко растопыренные, ищущие “пальцы” с выпущенными крепкими серпами больших белых когтей. Зацепившись ими за нижнее бревно, зверь сильно потянул его на себя, оно заскрипело, затрещало… Сруб покачнулся, но выдюжил.

Мохнатая лапа из бойницы разочарованно выскользнула, порвав войлок, и вместо нее втиснулось такое громкое утробное рычание, что Анна, словно повинуясь древней силе, в ужасе забилась в угол сруба.

 

Яков был собран, тревожен, но доволен выполненной операцией по поимке преступников. Семен Игнатьевич оказался человеком чрезвычайно смелым. Без колебаний предложив себя в качестве наживки, шагая звериными тропами то появляясь, то исчезая за деревьями, он обнаружил всех охотников за головами, вынужденных покинуть насиженные места, чтобы подобраться к зверолову. Городовые, (а Штольман взял с собой лишь людей, имеющих опыт охоты), окружили ничего не подозревающих об опасности «благородных» господ. Несколько минут боя, и все участники столь преступных деяний были связаны и уложены штабелями в траву.

 

Ларин громко ругался, возмущаясь двуличностью полицейских, особенно, как ни странно, Лебедева.

- Вы гостили в моем доме, когда я рассказывал про охоту. И, как мне кажется, вовсе не были против! Полноте, господа! У нас в Сретенске много благородных мужей занимаются подобным промыслом, и никому и в голову не приходило арестовывать их. Вы люди новые и здешних порядков не знаете, - то угрожал, то уговаривал миллионер.

- Ваш арест, господин Ларин, согласован с генерал-губернатором фон Кейзерлингом. - остудил его пыл Алексей Юрьевич.

Яков Платонович был озабочен сбором доказательств. Отправив большую часть городовых и племянника в город с арестованными, он отправился в лагерь охотников за головами.

 

Небольшое старое зимовье - древняя избушка находилось на отшибе. Анна дала приметы, как и где искать схрон с трофеями. Наблюдая как городовые с Семеном Игнатьевичем ходят по лагерю, собирая личные вещи преступников, Яков присматривался, чтобы понять, где искать нужный ему тайник.

Справа, в метрах десяти, он увидел черноту громадного шатра вывернутых корней кедра, и только подумал, что сотни четыре лет, или даже пять, посчастливилось прожить патриарху этих джунглей, как рядом с ним в полном безветрии вздрогнула елочка-подросток. Об этой картине и говорила Анна, предупреждая мужа о том, где следует искать трофеи. Приказав городовым раскапывать, Яков с благодарностью думал о том, какой же нужный и полезный дар у жены, сколько подсказок она дала ему.

 

- Готово, Ваше Высокоблагородие! - городовые вытащили средних размеров сундучок. Открыв его, Яков понял, что это было как раз то, что они искали - документы, личные вещи, нательные кресты и, самое главное, тетрадь, в которой “охотники” скрупулёзно записывали время и обстоятельства поимки очередной жертвы.

 

- Яков Платонович! - крикнул один из городовых. Слышу выстрелы, вроде как револьверные.

Оставив часть подчиненных охранять улики и сунув тетрадь в карман, Штольман помчался на звук выстрела, опасаясь, что части охотников за головами удалось скрыться. Но вслед за выстрелами Яков услышал то, что на мгновение заставило его сердце перестать биться. Это был отчаянный женский крик.

 

Этот голос он узнал бы из тысяч других голосов. Кричала его Анна.

Яков отчаянно бросился к любимой. Так мог кричать только человек, находящийся в смертельной опасности. Кровь бешено стучала в висках. За ним неслись городовые, не поспевая за быстрым начальником.

 

Штольман увидел крупного тигра, центнера три весом, распластавшегося на небольшой бревенчатой коробушке. Зверь азартно пытался разломать конструкцию, одновременно просовывая лапы в образовавшиеся щели. Он утробно рычал. На каждый рык тигра отчаянно визжала Анна, находившаяся внутри убежища.

- Аня! - крикнул Яков. - Не бойся, я убью его.

Разгоряченный охотой хищник увидел новую добычу.

Штольман в эти мелькающие секунды находился словно в глубоком трансе.

Руки действовали сами по себе. Яков вскинул револьвер…

Тигр стал перебирать лапами, напружинился и рыкнул… Сейчас опять кинется в атаку! Яков собрал себя в кулак, хорошенько прицелился и выстрелил. Очень точно, попав красивому грозному зверю в голову.

Краем сознания, наблюдая за медленно оседавшим животным, Яков с неудовольствием подумал, что его подчиненные отчего-то растерялись и не поддержали его.

Подошедшие городовые принесли оторванную человеческую руку, а чуть позже и голову.

 

Яков не стал рассматривать находки, а бросился к бревенчатой коробушке вызволять жену. Первым из укрытия выпрыгнул незнакомый юноша.

- Отец! - бросился он к осматривающему тушу тигра Семену Игнатьевичу.

Яков заглянул в убежище и увидел съежившуюся Анну. Она плакала и отказывалась вылезать. Тогда ему пришлось силой вытащить ее из сруба и усадить на поваленное дерево.

 

- Вот это выстрел! - одобрительно поцокал зверолов, я Вам, господин Штольман, такую шкуру выделаю!

Якова беспокоила Анна. Она молчала, пока он бегло осматривал ее, тормоша, ощупывая ей голову.

- Что случилось? - воскликнул он, обращаясь к сыну Семена Игнатьевича. - Почему моя супруга в таком виде и как она здесь оказалась, черт возьми?

- Госпожу увел силой злой человек с револьвером. - кивнул юноша на человеческие останки, собранные городовыми. - Он плохо с ней обращался. Бил, заставлял идти до заимки.

Яков схватился за голову. Аню нужно срочно было привести в чувство. Одному Богу известно, что она натерпелась.

 

На помощь пришел Семен Игнатьевич, предложивший Штольману дать супруге немного коньяка из фляги.

Аня послушно отпила и закашлялась. Ее взгляд стал более осмысленным.

Она посмотрела на человеческие останки.

- Там в гостинице мертвые люди. - тихо выдохнула она. - Городовые. Дядю ударили по голове, и он потерял сознание.

- В город уже ушел Алексей Юрьевич, он конвоирует арестованных. Петру Ивановичу помогут. - успокоил ее Штольман.

- Какая страшная смерть. - поежилась Аня, глядя на останки.

- Его сложно будет опознать. Он Вам представился? - спросил Штольман, не особенно надеясь на успех.

Ответ Анны немало удивил его:

- Это подручный князя Разумовского. Его зовут Жан Лассаль.

Яков вгляделся в седые волосы, ухоженную бородку и мысленно согласился с супругой. Да, это, пожалуй, и вправду был он. Француз, наемник, служивший Его Сиятельству князю Разумовскому.

 

На охотничьей заимке, куда звероловы привели господина Штольмана, его супругу и подчиненных, было спокойно.

Сыновья охотника готовили обед.

Семен Игнатьевич, как и обещал, принес потрепанный планшет с ценнейшими бумагами. Яков бегло пролистал документы. Место расположения, описание месторождения, договор на пользование землей с местной китайской общиной - на русском и на китайском. Он знал, что теперь эти бумаги заверит китайское правительство и золотоносные жилы поступят в распоряжение Российской Империи. На этот раз английская партия проиграла. Крупнейшую золотоносную концессию увели прямо из-под носа заокеанских господ.