Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 156

Яков выбрал для чтения Жюля Верна. Совершенно новую книгу, “Путешествие в Англию и Шотландию задом наперёд”. Супруг читал терпеливо, вдумчиво и с особенным, почти мальчишеским интересом. Он любил мир и любил все необычное, был открыт всему новому, это Анна уже давно заметила.

Время от времени она поднимала на него сияющий взгляд и любовалась. Какой Яков замечательный!

- Так что рисуешь? - поднял бровь Штольман. Он спрашивал уже не в первый раз, но Аня завороженно смотрела куда-то поверх его книги.

- А, я? - улыбнулась Аня и показала ему набросок. - Намжина рисую.

Штольман разглядывал талантливо нарисованный эскиз. Китайчонок был изображен сидящим в юрте и сосредоточенно думающим над шахматной партией. На взгляд Якова Анна даже приукрасила действительность, Намжин был очень красивым на этом рисунке, этаким китайским царевичем. Или она и видела мальчишку таким?

- Рисуешь, потому что он уезжает? - спросил Яков.

- Да, - согласилась Анна, - хочу подарить ему на память о нас.

На днях Яков Платонович, со всей серьезностью прислушавшись к предупреждению племянника, срочно связался с господином Негреном. Объяснив ситуацию, Штольман срочно попросил помощи у влиятельного золотодобытчика. Ведь Намжин был протеже господина Негрена, а значит он тоже нес за него ответственность и мог поучаствовать в его судьбе. Красноярцы согласились спрятать бывшего Живого Будду от агентов английской разведки и китайских властей. Мальчишку надо было спасать, по его стопам шли профессиональные убийцы.

Штольман внимательно посмотрел на Анну.

- Вы ему очень симпатизируете, даже немного завидно. Так с ним сдружились. Меня вот ни разу не порадовали подобным подарком. Я бы тоже хотел. - мягко пожурил ее муж.

Аня разулыбалась, чуточку покачав головой.

- Отелло. - вздохнула она и развела руками в недоумении, не став разубеждать его или оправдываться. Яков же таких слов очень ждал.

Поэтому Штольман слегка рассердился от этой ее лукавой и чуточку недоуменной улыбки в ответ на его маленький упрек. Он сказал чистую правду! Какому-то мальчишке целый портрет, а ему, своему мужу? Ведь он очень любит ее, что даже надышаться не может, а она… Или того, кто всегда рядом, меньше ценишь?

- Продолжим чтение. - мрачно сказал Штольман.

Яков читал все также захватывающе интересно, но мыслями он был далеко. Штольман насупился и закрылся. Несмотря на то, что повод был пустячным, Аню беспокоили его сведенные брови. Вот недовольный же сидит! Какое же тут чтение! И она усердно работала карандашом, стараясь положить штриховку быстрее и качественнее, чтобы наконец отложить работу и поспешить развеять грустные мысли супруга.

Пока Аня дорисовывала, Яков совсем надулся. Он не желал делить ее ни с кем, пусть этот другой и соперником то не был.

- Вы ко мне не справедливы. - наконец отложила рисование Анна. Она потом дорисует. Как работать в такой атмосфере сердитости? Только испортит все. Намжин - юноша такой интересный, он все чувствует.

Яков поднял на нее вопросительный взгляд. Несправедлив? Он вроде бы ничего не говорил. Однако лицо его подернулось холодком, ничего не смог с этим поделать.

- Ладно, покажу Вам святая святых. Вот заставили Вы меня! - загадочно улыбнулась драгоценная.

Яков смотрел, как Анна открыла личный сундук, занырнула на самое дно и вытащила тетрадь, завернутую в бумагу.

Не спрашивая разрешения, она мягко приземлилась к мужу на бедра и вручила ему записи.

- Что это? - спросил, уточняя, Яков.

- Девичьи грезы! - засмеялась Анна.

Она сама открыла тетрадь, потому что супруг медлил.

Это был старый дневник. Своим красивым почерком она записывала, по всей видимости, некоторые события из жизни, записей было не очень много. И вот Аня перевернула пару страничек и показала ему рисунок.

Главный следователь затонского отделения полиции, без сюртука, с окровавленным лицом смотрит чуть вниз, губы его приоткрыты. Нарисовано было так живо и чувственно, что, казалось, он сейчас услышит шум собственного дыхания.

- Вот здесь я Вас поцеловала. Помните тот поцелуй? - пытливо спросила его Анна.

Яков глухо застонал, от смущения прикрыв глаза рукой.

- И я помню! - согласилась любимая. - Первый поцелуй был незабываемым.

Она отняла его руку от лица и мягко коснулась губ мужа поцелуем.

Дальше смотрите! - распорядилась Анна.

Она быстро пролистала еще несколько изображений, не дав толком рассмотреть, хотя, без сомнений, на рисунках был изображен он.

- Вот это я очень люблю! - Аня открыла тетрадь на изображении собственной гостиной. На этом рисунке Яков вполуха слушал обращенного к нему мужчину, это был младший Миронов, и не отрывал любующегося взгляда от предмета своего обожания… Да, он помнил этот момент, Анна играла с Антоном Андреевичем в дуэте.

Штольман в восхищении выдохнул, но драгоценная быстро захлопнула тетрадь.

- И не просите, не подарю! - засмеялась она. — Это мои самые светлые воспоминания и самые личные. Моя сокровищница.

Она ревностно прижала тетрадь к себе.

- Девичьи грезы… - обдумывал Яков новое выражение супруги. - А ведь действительно грезы, потому что сегодняшнего счастья могло бы никогда и не случиться.

Какой же он, ничего не понимал. Все сомневался, переживал и не смел надеяться. Анна в это время его предметно рисовала, с таким бесхитростным и искренним обожанием.

- А зачем Вы рисовали? - улыбаясь, разглядывал Штольман супругу.

- Я скучала по Вам. – просто призналась Анна. - А здесь, в тетради, Вы были только моим, можно было посмотреть и даже поцеловать украдкой.

- Поцеловать? Анна Викторовна! - изумился и рассмеялся Штольман. - Вы моя проказница!

- Однажды эту тетрадку увидела мама. Она ничего не сказала, я сама догадалась, по ее суровому оскорбленному лицу и серьезному утреннему разговору. Меня тогда в очередной раз попросили не ходить в участок. – с трагическим видом поделилась Анна и совершенно несерьезно хихикнула.

- Все больше понимаю предвзятое к себе отношение Марии Тимофеевны. За одни только такие взгляды на барышню можно на дуэль вызывать. - усмехнулся Штольман. - Я был не прав!

— Это в чем же? - вопросительно подняла бровки Аня.

- Во всем! - отрезал Штольман, не желая ни в чем признаваться, что смотрел, невольно искушая невинную барышню и искушался сам.

Зачем сейчас нужны слова, когда самая лучшая женщина на земле волнительно сдавливает ему бедра и доверчиво льнет к нему спиной?

Аня вскочила с колен, чтобы убрать тетрадку.

- А для Вас у меня кое-что другое задумано. - она вытащила из шкафа край рамки с натянутым холстом, однако с таинственным видом тут же затолкнула его обратно. - Обещаете не смотреть заранее?

- Обещаю, дорогая. - шепнул муж, не сводя с нее пристального взгляда. Он шумно втянул воздух.

Яков подошел, чтобы аккуратно расстегнуть пуговки ей на платье, намекая тем самым, что они и так засиделись.

- Отдохнуть Вам нужно, Анна Викторовна.

- Да я не устала! - зарделась от поцелуев в шейку любимая. - Я бы еще порисовала. Портрет, знаешь ли, Яша, сам себя не нарисует.

- Зато я устал! - вздохнул Яков.

- Устал? Сильно? - беспокойно вгляделась в его лицо Анна.

- Мне срочно необходим отдых. Нам необходим. - с улыбкой подтвердил ироничный супруг и решительно начал стягивать с нее платье.

Анна лишь повела плечиками и подняла руки, чтобы помочь ему.

Его сильно возбуждала ее ласковая податливость даже после небольшой размолвки. Аня с улыбкой отдавала ему себя, стремясь этим показать, как сильно она его любит. Что и говорить, Якова близость всегда успокаивала, вселяла уверенность в чувствах жены. Было странно, нелогично, но он так чувствовал, а Анна, слава Богу, его понимала и принимала таким, какой он есть.

Ане нравилось нетерпение мужа, его уверенность в своих действиях и некоторая уважительная властность. Прояви она характер, он бы, бесспорно, остановился, но ей не хотелось, чтобы он останавливался. Это было так волнительно, знать, что ты настолько желанна. Яков хотел ее, и молчаливо требовал себе вот прямо сейчас, немедленно. Аня вздохнула от особенно чувственного поцелуя.