Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 166
Воистину, чем дальше от Петербурга, тем экзотичнее местные реалии.
Яков знал, что единственными русскими чиновниками, с которыми часто сталкивались бурятские старейшины, были местные полицейские, осуществляющие дознание по редким уголовным преступлениям. Уж не по их ли поведению, депутация сделала вывод, что все русские чиновники продажны? Нужно было тряхнуть эти доходные синекуры.
(Здесь Яков мысленно язвит. Синекура - в средневековой Европе чисто административная должность в католической церкви, не связанная с пастырской деятельностью, заботой о душах прихожан)
Начальник каторжного района разглядывал визитеров. Разодетые в национальные одежды они, словно три волхва, держали в руках свертки, обернутые красными шелковыми хадаками (ритуальные шарфы).
- Господин Штольман, просим Вас сделать доклад губернатору Хорошкину, что наш народ к воинской службе не способен. - обратился к Якову глава депутации.
- Вы можете рассчитывать, что никакой несправедливости с вами не случится. - заверил Штольман. - Но нанести несколько визитов в ваше поселение мне придется.
- Господину начальнику каторги мы принесли ПОДАРКИ! - улыбнулся старейшина.
В кабинет к Штольману постучались, и младший помощник доложил:
- Господин Штольман, к Вам пришла Анна Викторовна.
Он так соскучился.
- Немедленно пропусти. - распорядился Яков. Вообще, все его подчиненные знали, что супруге можно к нему заходить во всякое время, но в приемной до этого времени находился Намжин, который и был в курсе всех вопросов.
Анна осторожно зашла в кабинет, и Яков расплылся в улыбке.
Словами не передать, как он был рад ее видеть.
Штольман с тревогой вновь и вновь всматривался в ее глаза, словно пытался убедиться, что супруга не разлюбила его за долгие часы разлуки, не разочаровалась, и вновь ему улыбается.
Анна действительно приветливо улыбалась. Она прошла и села за соседний стол, чуть в стороне от мужа.
- Так на чем мы остановились? - спросил он у депутации.
- На ПОДАРКАХ! - воскликнул старейшина.
В хадаках оказались деньги. Огромная куча денег.
Штольман крякнул с досады, пригласил старейшин и помощника к столу и приказал аккуратно деньги пересчитать.
В шелковых шарфах оказалось ровно тридцать тысяч рублей.
- Возьмите деньги. - обратился он к помощнику, - идите и сдайте в кассу на нужды Нерчинской каторги.
Слушая распоряжение начальника каторжного района, депутация заулыбалась. Лица их посветлели, а их предводитель и вовсе сиял торжеством.
- А теперь ожидайте в коридоре. - распорядился Яков Платонович.
Когда депутация вышла, Яков вздохнул и сел за стол писать бумагу. Из канцелярии был вызван переводчик.
Анна во все глаза наблюдала за происходящим, не понимая, что задумал супруг. Она помалкивала, памятуя об утренней ссоре.
Когда бумаги были составлены, делегацию вновь пригласили в кабинет.
Яков Платонович встал со своего места и сказал:
- Я очень рад, что буряты столь зажиточны, что могут делать такие подарки, однако ни я ни мои помощники подарки не принимают и вам следует это крепко запомнить.
Здесь расписка о получении мною тридцати тысяч рублей пожертвования на нужды нерчинской каторги от четырех бурятских дум. Деньги будут лежать в банке до разрешения порученного мне вопроса, и если вы еще раз попробуете подкупить кого-то из администрации, деньги будут от вашего имени согласно документу вручены по назначению. Если препятствий более не будет, то по выполнению мною задания генерал-губернатора, вы получите все денежные средства назад.
Посланцы вышли из кабинета начальника каторги весьма подавленные. Представление и попытка подкупа не удалась.
- Ну что, домой? - спросила Анна, помогая мужу собирать бумаги.
Яков остановился, собираясь с мыслями.
- Анна Викторовна, Вы простите меня за утреннюю сцену. - сказал Штольман, беря жену за локоть.
Ну конечно прощаю! - сказала Анна. - И Вы меня простите, Яков Платонович, за эмоции и глупость. Я была неправа!
- Вас не за что прощать. - покачал головой Штольман. - Вас просто обманули, воспользовались Вашей добротой.
Яков подошел и обнял жену, прижимая ее к груди. Затем нашел ее губы и долго, с упоением целовал, не желая отпускать.
Анна отвечала ему тем же. День был долгим, и она так соскучилась!
Яков выглянул в приемную и никого не обнаружив, вернулся и закрыл дверь на ключ.
- Мы одни. - весело прошептал супруг.
Он усадил Анну на подоконник, вклиниваясь к ней бедрами.
- Яша! - тяжело дышала Анна, прерывая поцелуй. - Ты только пожалуйста обещай мне, что больше не будешь так поступать.
- Как? - не понимающе спросил Штольман.
Он плохо соображал, сходя с ума от близости любимой женщины.
- Не убегай, пожалуйста, больше, когда мы ссоримся. Не лишай меня возможности помириться. Это больно. Я сегодня готова была бежать следом за твоим экипажем, только чтобы ты не уезжал вот так на целый день.
- Обещаю. - кивнул Яков покаянно. — Это был последний раз. Я сам много думал об этом и понял, что не нужно так поступать. Это все мой несносный характер. Ты же простила меня?
Анна кивнула, блаженно прикрывая глаза от ласки мужа.
- Я люблю тебя, Яшенька, прошептала она, целуя его в лоб.
- И я тебя, Анечка, шепнул он, азартно запустив руки ей под юбки.
- Нет, Яша, это же рабочий кабинет. - начала отбиваться Аня.
- Вот именно, это всего лишь кабинет. - возмутился супруг. - Обычный кабинет, и я тебя не отпускаю.
Он жадно целовал ее, награждая сотней быстрых нетерпеливых ласк.
Еще надеясь остановить мужа, Анна спрыгнула с подоконника, но он подхватил ее и унес на диван.
- Не сопротивляйся, прошу тебя, - шептал он. - Я ужасно соскучился за этот день. Я переживал. У меня сердце не на месте. Вот когда я возьму тебя, вот тогда и успокоюсь окончательно.
***
День рождения супруги представлял для Якова Платоновича совершенно особый праздник. Не каждый день его своенравной, но прекрасной принцессе исполнялось двадцать лет, да и прошлые ее именины он бездарно пропустил, находясь, как обычно, в размолвке и ссоре.
Двадцатилетняя Анна Викторовна прекрасно выглядела на свои замечательные года и уже совсем не была похожа на того сорванца на велосипеде, которого ему довелось узнать осенью 1888 года. Барышня Миронова в образе сорванца была безумно хороша, но сегодняшняя госпожа Штольман просто блистала.
На имениннице был чудесный туалет из ярко-голубого крепа с кружевами, который выделял необычайно приятный цвет ее лица, белокожесть и неповторимый румянец юности.
С подарками Яков определился давно. Он готовился, выписывал литературу, консультировался. Столь неповторимой женщине следовало дарить не менее запоминающиеся подарки.
На поляне близ их улицы был заложен фейерверк. Мастера, помогающие запускать праздничные огни, были выписаны из губернской столицы. С собой они привезли пять ящиков реактивов и приспособлений.
Несколько дней в строжайшей тайне мастера готовили свое представление. Наконец наступил вечер праздника и Яков, хитро улыбаясь, пригласил Анну Викторовну и всех гостей на улицу.
Посмотреть на диковинное зрелище сбежалось, как казалось ему, все население Кары.
Яков обнял жену за плечи и приготовился вместе с ней смотреть представление. Пока кудесники замешкались, еще раз проверяя готовность снарядов, он спросил именинницу:
- У нас появился кот?
- Это Алексей Юрьевич подарил. Обещает, что кот будет очень большим и пушистым. Он особой породы.
- Только с нами в кровати кот спать не будет. - предупредил Яков.
- Ну конечно же нет. - заверила мужа Анна.
- Ничего такой зверь. - согласился супруг, вдыхая аромат новых французских духов, подаренных Анне ее дядюшкой. Запах Якову понравился. У Петра Ивановича был отличный вкус, и он умел баловать племянницу.
По команде господина Штольмана, мастера фейерверков начали поджигать свои поделки одну за другой.