Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада". Страница 173

На большом холме для удобства гостей были установлены отдельные палатки для покупателей, зрителей и судей. Начальник каторги и его супруга поселились в своем нарядном шатре. Даже в полуденную жару в нем было довольно прохладно. Шатер был украшен гирляндами из разноцветных флажков, и нравился Анне чрезвычайно. Она с искренней радостью и удивлением смотрела на окружающую обстановку. Так все было неповторимо и красочно! Ярчайшее голубое небо, зеленая трава, блестящие гривы превосходных скакунов, звуки и запахи ярмарки…

Пока Яков Платонович с помощью переводчика Моэстуса общался с устроителями скачек, Анна Викторовна, находилась рядом и слушала, о чем разговаривают купцы и ее супруг.

- Господин Штольман, поведение агинского полицейского пристава более невозможно терпеть. Формально этот чиновник должен проводить уголовное судопроизводство, он для этого здесь и поставлен. На деле эта должность используется этим господином лишь для личного обогащения. На днях у меня украли трех лучших рысаков, увели прямо из конюшни. И что Ваш пристав? Да он пьяный валяется третьи сутки! - возмущался один из дельцов.

- А хоть бы и трезвый! - хмыкнул второй купец. - Пока денег не занесешь, он, каналья, даже бумаг не оформит.

- Я разберусь, господа. - кивнул Штольман, - у меня давно назрел ряд вопросов к этому господину. Если жалобы подтвердятся, у поселения в ближайшее время будет новый пристав.

- Нет, Яков Платонович! Это ж новому опять деньги заносить придется! - замахал руками старейшина, услышавший разговор обер-полицмейстера и купцов.

Штольман сердито посмотрел на третьего собеседника. Неужели мздоимство достигло таких невиданных масштабов, что без оного эти люди вообще русского чиновника не представляют. Судебный пристав на сотни верст вокруг единственный представитель российского государства!

Погода стала уже почти привычной для Аннушки. Она освоилась. Ее организм смирился. Сухая жара, ветер и высокое голубое небо с рядами облаков-барашков на горизонте. В этом были свои, неочевидные на первый взгляд плюсы.

Не было отвратительных мошек и вездесущего гнуса. Здесь не водились змеи.

Анна сама не заметила, как приспособилась к экстремальному климату. Иногда, правда, она с ностальгией вспоминала мягкую погоду Затонска, ласковое солнышко и кружевную тень от яблонь. Но Аня ни за что не поменяла бы обратно ту свою привычную, спокойную, домашнюю жизнь на сегодняшнюю. В этом она была уверена. В настоящем был ее Яков и их взаимная любовь. Это заставляло сердце Ани петь от радости.

Ну а климат, что климат? Погода - это пустяки, можно потерпеть, тем более на новом месте происходило столько всего интересного!

От солнца она старалась прятаться. Слишком злое и жесткое. Она носила с собой легкий кружевной зонтик, с ним было гораздо комфортнее. Аня не хотела загореть слишком сильно. Это было совсем не аристократично и не модно.

Она обратила внимание, что местные очень сильно загорают. Главным образом у русских женщин, особенно крестьянок, под палящими лучами солнца до черноты темнело лицо, кисти рук и предплечья.

Анна даже знала, как называют подобный казус каторжанки, работающие на пришкольном огороде в Каре - “чушачий загар”. Каторжанки оглушительно хохотали, упоминая это емкое выражение. Слышала бы мама, каких только слов ее благовоспитанная дочь здесь не усвоила, в том числе и от арестантов всех мастей! Мария Тимофеевна была бы в ужасе! От местного говора и колоритных выражений было не скрыться - Анну окружали люди самые разнообразные.

Местные женщины традиционно закрывали тело до пят, но руки и лицо от жесткого солнца загорали очень сильно. Вот Анне и не хотелось приобретать похожий цвет лица. Кожу рук надежно прикрывали ажурные перчатки.

- Скачки начнутся через час. Пойдемте, Анна Викторовна, осмотримся на новом месте. - предложил Штольман, подав жене руку.

Они спускались по пологому склону холма, откуда открывался широкий вид на все празднество. Среди публики Анна увидела множество лам в красных одеяниях. Кроме того, здесь собрались и совсем незнакомые им гости - барышники, китайцы, монголы и русские. Анна слышала, что приезжие покупают лучших лошадей и перепродают их в Пекин, Шанхай и другие города как рысаков и коней для игры в поло.

- Яков Платонович! Анна Викторовна! - окликнул их степенный пожилой бурят. Он издали поклонился и подбежал пожать руку начальнику нерчинской каторги.

- Доктор Цыбиков! Рады встрече! - обрадовался Штольман.

- Сегодня мой сын Петр первый раз участвует в скачках. Во втором заезде. Его лошадь будет с синей ленточкой! - похвастался бурят. Было видно, как отец гордится сыном. Буряты вообще в большинстве своем были очень чадолюбивы. Анна знала, что мальчик возьмет третье место, но только загадочно улыбнулась и не стала ничего говорить о своем видении.

- Я буду болеть за Вашего Петю, доктор! - пообещала она.

Несколько десятков молодых лошадей, которые еще никак не использовались, были согнаны разными владельцами в одно место - к подножию холма, откуда открывался широкий вид.

Зрителей Штольман насчитал несколько тысяч человек, около тысячи из них приехали верхом прямо на поле, где проходили скачки и даже не думали спешиться. Всадники распределились по эллиптической дистанции, составлявшей километров десять.

Яков обратил внимание, насколько нарядно выглядели гости на скачках. Большинство в национальных праздничных нарядах, женщины в самых дорогих своих украшениях. В основном это были кораллы в серебряной оправе на запястьях, на голове и на шее. Если для бурятских и монгольских женщин такие украшения не были диковинкой, то на своей супруге до этого дня он подобных вещиц не замечал.

Тем не менее драгоценная радостно щеголяла в интереснейшем комплекте из красных кораллов.

- Анна Викторовна, а откуда у Вас подобное украшение? - ревниво спросил Штольман, досадуя, что он сам не догадался подарить жене что-то подобное.

- Господин Моэстус посоветовал приобрести, говорит, здесь так носят. Я подумала, что будет красиво и местным понравится, что мы чтим их традиции. Думала, Вы будете не против…

- Ну разумеется, я не против! - воскликнул Яков. - Можем еще что-нибудь купить.

- А давайте еды купим? Вы же сегодня не завтракали. Здесь все такое вкусное! - рассмеялась Анна.

Штольман огляделся. В самом деле, всюду полыхали костры, где гостям, приехавшим на скачки повара тут же, предлагали прямо с решеток разнообразную снедь. Выглядело все очень аппетитно. Анна и Яков расположились за большим длинным столом, рассчитанным на большое количество гостей. Господина Моэстуса, который оказался неподалеку и без дела слонялся между шатров с потерянным видом, они пригласили позавтракать вместе с ними.

Пока мужчины подкреплялись, Анна с любопытством наблюдала за приготовлениями к скачкам.

- Анна Викторовна, возьмите бинокль. - предложил Штольман.

Он потянулся к саквояжу и положил его перед женой на стол. Анна подарила ему этот заранее купленный для скачек бинокль сегодня рано утром.

Яков был очень рад неожиданному подарку и первые рассветные часы потратил на то, чтобы с почти юношеским восторгом рассматривать окрестности.

У бурят было очень острое зрение и почти никто не пользовался оптикой. Лишь зрители-европейцы следили за приготовлениями к празднику используя бинокль или подзорную трубу. Анна настроила четкость и улыбнулась увиденному.

Наездниками на скачках были дети лет двенадцати, вероятно мальчики, она не могла сказать точно, потому, как и мальчики, и девочки были одеты примерно одинаково, отлично ездили верхом и были одинаково длинноволосы. Скакунов в ожидании ловких наездников согнали в один большой просторный загон. Лошади были без седел, маленькие наездники почти без одежды.

- Ну что там? - улыбнулся Яков, наблюдая за увлеченной женой.

- Там очень захватывающее зрелище. Посмотрите! - предложила Анна.