Истинное наказание - Гусейнова Ольга. Страница 11

– Я только приехала из Далима, где провела четыре последних года, – осторожно напомнила я, не добавив, что мы с ним, по сути, толком и не виделись, и не общались, чтобы он мог судить о том, к чему я рвалась или стремилась. И завершила более мягким тоном: – И в школе меня всему научили.

– Посмотрим, – процедил Райвек, словно я прямо сейчас у него венец главы клана отобрать собралась.

Вскоре наш маленький отряд выехал на пик каменистого кряжа, где дядя предложил устроить пикник. Скалистый обрыв над быстрой рекой, но место он выбрал действительно очень красивое. Каменный уступ, на котором расстелили пледы и расставили закуски и напитки, прилично выступал над пропастью и казалось, словно мы зависли в небе.

Этот, по сути, семейный полдник, прошел в самой теплой и дружеской обстановке. Дядя вновь расслабился и делился воспоминаниями о своей юности. Когда он заговорил о своей учебе в магической академии, мы с теткой и братом слушали, открыв рот.

– Дядя, как вы вообще там выжили? – хрипло изумилась я.

Райвек откровенно заржал, впрочем, как и трое темных магов из сопровождения. Отсмеявшись, он просветил:

– Наши академии воспитывают сильных магов. И могу признаться честно: время учебы в академии было одним из самых интересных и познавательных периодов моей жизни. Когда кровь бурлила, когда каждый день настолько полно, ярко и остро проживаешь, что…

– А наша встреча? – обиженно дернула мужа за рукав Артемия.

И мужчина, который смотрел на меня с диким, каким-то безумным азартом, вспоминая былые времена, тут же превратился в ласкового обожателя, который можно сказать, облизал взглядом любимую женщину. И проворковал ей:

– Наша встреча стала подарком богов для меня. Эти события нельзя даже сравнивать.

Я улыбалась, глядя на эту сладкую парочку. Рейтиш почему-то смотрел с каким-то горьким обожанием на отца и мать. А сама Артемия видела лишь мужа, он для нее солнце и бог.

Ощутив себя немного лишней, я встала и решила размять ноги. Подошла к самому краю и заглянула вниз, все еще улыбаясь чужим глубоким и красивым чувствам. Только улыбка исчезла так же внезапно, когда услышала пугающий скрежет и треск. А дальше земля ушла из-под ног, и я с коротким вскриком ухнула в бездну. Совсем как недавно, когда из застеленного ковровым покрытием коридора пафосного офисного здания шагнула в шахту лифта. Только сейчас я полетела в реку, в бурные воды, на острые камни.

Ужас стиснул меня так сильно, что невозможно вздохнуть. Следом меня словно солнечная вспышка ослепила, грудь разорвала острая боль. Неужели я уже разбилась? Снова умерла? Однако, открыв глаза, обомлела: я парила, а не падала! И с моим зрением, кажется, что-то случилось. И с окружающими красками и…

Я, наконец, осознала, что мое сознание и ужас словно чем-то или кем-то сжаты, сужены, задвинуты куда-то на задворки. А управляет моим телом и движениями кто-то другой. Больше того, вместо рук у меня огромные крылья, которые ласкают, массируют, держат упругие потоки воздуха.

Захотелось крикнуть, но моя глотка исторгла клекот и немного заполошное, торопливое уханье. И только тогда я поняла, что больше не человек. Теперь я – сова! Тот самый сказочный-всамделишный оборотень!

Взмыв над скалистым уступом, увидела Артемию в слезах и посеревшего от страха Рейтиша. Заметив меня, обомлев на несколько секунд, они наконец расслабились и радостно замахали руками. И я закружилась в воздухе, демонстрируя свои пернатые стати. Через минутку ко мне присоединился филин брата, затем – красивая рыжая тетина совушка. И даже обернувшиеся филинами кучер и двое охранников. Каждый из них по-птичьи приветствовал, можно сказать, заново родившегося собрата, ласково касаясь крыльями моих.

Приглушило счастье немыслимого обретения крыльев и единения с самым надежным и неразлучным другом только одно – мрачный дядин взгляд, которым он переглянулся с тремя темными собратьями.

По приземлении меня настиг словно приговор бесстрастный голос дяди:

– Ну что ж, Ежения, я тебя поздравляю! В следующем году, когда станешь совершеннолетней, наденешь венец главы клана Фир!

Только меня буквально разрывало от счастья и мне было не до отсутствия у дяди радости за племянницу. Все еще слишком пьянил недавний полет под облаками. Ведь теперь само небо было моим…

Глава 4

– Что здесь делали Семерский с поверенным? – мрачно спросил дядя Райвек, зайдя в дом.

– Они приехали продлить договор аренды на городской участок земли под их торговым домом.

– Тогда почему не дождались меня и уехали? – нахмурился Райвек.

Я пожала плечами:

– Мы все подписали без вас. Как наследница клана я имею право подписывать любые документы, и они носят законный характер.

– Подписали? – нехорошо удивился он.

– Я помню, что вы сами хотели этим заняться и никаких новых условий не планировали вносить. Поэтому слово в слово переписала прежний договор. Вам не о чем беспокоиться, – примирительно улыбнулась я.

– Ты не имела права что-либо подписывать или решать без меня… – от злости дядя даже побледнел.

– Разве? – стерев улыбку, я демонстративно приподняла бровь.

Райвек замер посреди холла или передней, как говорят здесь, и сжимал кулаки, заметно ярясь, но пытаясь справиться с этой яростью. Его голубые глаза потемнели от того, что темная магия пыталась вырваться из него и захватить контроль над хозяином. Благодаря Далимской школе и преподавателям из Ирмунда, о некоторых особенностях темных я была хорошо осведомлена.

– Ты еще слишком юна, Ежения, чтобы брать на себя такую ответственность, как дела целого клана, – холодно ответил Райвек, все-таки взяв под контроль не только свою магию, но и эмоции.

На Хартане я уже два месяца и многое узнала о нем не только из воспоминаний своей предшественницы, но и увиденного и прожитого за это время лично. Все эти недели я старалась завоевать если не любовь, то хотя бы симпатию и уважение новых родственников. Помогала по хозяйству Артемии, в учебе – Рейтишу, делопроизводстве – самому дяде. Мое стремление изменить его отношение ко мне было столь велико, что я применила все свои знания и привела все документы и бухгалтерские книги клана в идеальный порядок. Даже выявила недочеты и недоимки управляющих за последние пару сотен лет. Некоторую часть этих потерь или просчетов Райвек даже взыскал с должников. В общем, я прилежно работала, чтобы он оценил мой вклад в общее дело. Но чем лучше я справлялась с делами, тем мрачнее становился Райвек. И тем напряженнее становилась атмосфера в доме.

При этом я не только душой, но и через вкус эмоций чувствовала, что тетя меня искренне любила и проявляла заботу. Помогала разобраться в хозяйстве, делилась женскими хитростями и даже мой гардероб мы обновляли вместе. Однако, стоило ей о чем-то задуматься или заговорить о моих погибших родителях или будущем, ее запах начинал горчить от чувства вины и непонятного отчаяния. И это пугало меня, расстраивало. Я успела полюбить тетушку – взрослую и любящую женщину, выглядевшую молоденькой девушкой – как родную.

Еще и Рейтиш, мой двоюродный брат, вел себя все более отчужденно и непоследовательно. За эти недели он уже пару раз – из тех, что я заметила! – спас мне жизнь. При этом на откровенное сближение и дружбу не шел. Жадно перенимал мои знания по математике и азам экономики, а потом словно закрывался и отстранялся эмоционально. И тоже был не в силах скрыть свои чувства, оттого и горчило рядом с ним у меня во рту безнадежностью.

И сейчас эти двое моих ближайших родственников замерли в разных сторонах холла, напряженно глядя на мужа и отца. И заметно переживали за исход нашего спора. А виновник чужих душевных страданий сверлил меня потемневшим злобным взглядом, пытаясь уверить, что я глупая малолетка.

– А мне показалось, я неплохо справляюсь с делами клана. Ты же сам это сказал городскому главе на прошлой неделе? – напомнила я сухо.

– Думаешь мне нужно было признаться, что главная наследница клана ни на что не годна? – ощерился Райвек, отчего Артемия вздрогнула, заблестев слезами в глазах.